-- Рина!
-- Я здесь, не звони, - раздалось на дорожке, - С Нортоном что-то.
-- Я знаю, - сказал я.
-- Что именно?
-- Свет... Свет по таймеру, дом живёт своей жизнью.
-- За мной!
Мы вошли. Математика не было. Рина поставила на пол "Большой чемодан" (это плохо).
Раздался звонок телефона, секундой спустя телевизор включился на видеофон. Экран показал математика.
-- Я волновалась, - не дав ему вставить ни слова, рявкнула доктор.
-- Простите. Не думал, что "выпал" из связи на... сорок часов?!
На экране за ним интерьер. Далеко он забрался: домик - "лесной кристалл", правильный шестиугольник, как будто висящий в лучах трёхконечной звезды. (на машине минут эдак десять, леталкой - не менее сотни секунд)
-- Не злись, Рин, тебе не идёт... Щас прибуду - такое поведаю!..
Мы в нетерпении вышли. Я чувствовал: Рина готова сказать мне "Держи!" и всадить ему шприц. От "отключки".
У нас за спиной кто-то рухнул, затем включил свет. Математик? Откуда он в доме?..
-- Там твой "чемодан"... очень твёрдый, - сказал, выходя, математик.
-- Да, я был в "кристалле", - продолжил, не дав нам опомниться, - Был там секунду назад.
Я прикинул возможности:
-- Warp?! Но для этого ты должен был аннигилировать массу, сравнимую с...
-- Используя свойства энергии, а именно корпускулярно-волновой дуализм, я передал себя как волну. Точнее, волновую функцию.
Рина вздохнула: держи, мол. Пока мы вели математика "в люлю", она примирительно, тихо сказала:
-- А если бы что-то с тобой приключилось? Ты гений, и твой телепорт - это классно, но я за тебя волновалась, боялась - умрёшь...
-- Я подумаю, - просто сказал математик.
Его возбуждение быстро сходило на нет, с каждым шагом он всё тяжелей опирался на нас, и когда мы вправляли его в ложемент, он давно уже спал. Безмятежно, расслабленно, будто младенец.
Экран в изголовье никак не хотел "прогреваться". Я ждал, чтобы сверить мелькание цифр на экране с расчётным, но Рина слегка потянула меня за плечо: мол, уходим. И... мне показалось, или она это сделала нежно?
Покинув квартиру, которая тут же захлопнулась и перешла в автономный режим, Рина тихо сказала: "Ты тоже". Я спорить не стал, но сначала мне надо проверить, как действует "климат" у Нортона. Люминесцентные цифры на внешнем дисплейчике замерли: 1,86 грамма углекислого газа на "куб", температура "плюс двадцать". Такое заставит уснуть не дойдя до кровати!
А Рина уже удалялась - чарующе, мягко, изящно. Игривая лёгкость, манящая грация, хрупкость и мощный порыв уместились, сплелись в её шаге. Секунда - не дав мне как следует налюбоваться, она уже ринулась по эскалатору вниз. Превентивно взяв старт, он "поймал" её скорость... вот так, кто о чём, а кузнец о железе.
Я в Рину влюблён. Даже здесь, в мире, летящем на релятивистском ходу, есть то что должно было вызреть. Мы выросли вместе. Зимой мы, естественно, это не помним, но здесь - как вчера: я влюбился в неё уже в первом периоде, это детсадовский возраст. (И нам столько раз "тёрли" память? И мы что-то помним?) Когда-то мы с ней целовались (по-детски), ходили за ручку, в обнимку... Последние год или два я краснею, вот так оказавшись с ней рядом. Пожалуй, стирание памяти каждую осень спасало меня от помешательства: там, среди взрослых, я ведь не мог бы с ней видеться.
Рина права, утро вечера мудренее. Особенно когда с вечера ломаешь голову над какой-то мудрёной задачей. Пока я дошёл до квартиры, я понял, что надо "додумать" корабль: во всём нашем плане есть только одно слабое место: невыход межзвёздника на рандеву. Но теперь у нас есть телепорт, и мы можем взойти на корабль отсюда... А если не сразу в межзвёздник? На лунную базу, проверить корабль ещё на планете, и после уже стартовать? Наша база там необитаема, для человека придётся её переделать.
Откинув с кровати матрац, обнажив ложемент, я упал туда прямо в одежде. Захлопнулась створка, способная выдержать вакуум, и по квартире потёк холодок. На экране запрыгали цифры, сливаясь с уже уходящей реальностью.
Сон, фантастичней всего что способен придумать наш разум, недолог: звонит телефон.
-- Хорошо что проснулся. От "первых" идут корабли, посмотри их как техник...
По голосу - Ниндзя... я что, только что это понял? Как медленно я просыпаюсь!
-- ...Не их корабли, не в их стиле: скорее каракка чем галеон и, по-моему, бригантина. На всякий пожарный поставил над ними смотрелку.
Я тут же включил терминал, пробежался по телеметрии: у "первых" обрыв связи с городом-портом (всей связи; чинить не пытаются). Я погонял наблюдашку вокруг кораблей, рассмотрел их. Навскидку, пожалуй, два вывода: если я верно прикинул их метацентрическую высоту, при любом разумном в этих краях ветре даже при всех парусах пушечные порты будут над ватерлинией. Значит, порты эти функциональны. Второе: портов тут немного, за каждым достаточно места для пушки. Отсутствие декоративных портов говорит, что они изначально построены не для красы, а для боя.
В отдельном окне терминала пришла расшифровка:
ВНИМАНИЮ УЧАСТКА 2 К ВАМ НАПРАВЛЯЮТСЯ ДВА ПАРУСНЫХ КОРАБЛЯ ТЧК ПРОИСХОЖДЕНИЕ И НАМЕРЕНИЯ ИХ НАМ НЕ ЯСНЫ
А мне, боюсь, ясны. Придётся сдуть пыль с наших "чёрных чемоданчиков". И плюс - изготовить ещё один механизм автомата: наверняка неприятель захватит "Айвенго", и если вытаскивать его механика из плена пойдём мы, с нами отправится кто-то, кто знает механика лично. Его надо вооружить. Автомат изготовим классической схемы: с "бычком" с непривычки возможны ошибки. Я выдал Транслабе задание на автомат, сохранил свои выводы в сеть и протиснулся в щель приступившей к открытию двери.
В депо на запасном пути под чехлом стоит путеукладчик. Не думал, что он пригодится. Точнее, надеялся, что не пригодится, но... Скинув чехол, угнездившись в кабине укладчика, я подкачал чуть солярки и вжал выключатель стартёра. Укладчик отплюнулся дымом и громко, почти оглушительно затарахтел. А во Внешнем я б точно назвал его тихим. Отвык. Небольшое стекло для защиты от ветра, открытая сбоку кабина над самой землёй и торчащая ручка контроллера дали почувствовать кайф испытания новой, ещё не готовой машины, и я перестал волноваться.
Когда я подъехал, из двери заставы, а по совместительству склада, железнодорожной конечной и нашей секретной "смыкалки" мне наперерез полетел пограничник. Он перебежал КСП, подбежал к тупику, и, дождавшись моей остановки, спросил:
-- Так всё плохо?
Я молча кивнул. Мы вздохнули и вместе пошли на заставу. У них, как всегда, всё готово: вагоны стоят у пакгауза, двери напротив дверей. Проходя, он касался вагонов, как будто желая ободрить: он тоже недавно надеялся что "пронесёт".
Запиликал мой "пульт", обозначив звонок телефона, мой палец крутнул реостат, и динамик донёс голос Рины:
-- Пираты вернутся. Я уже придумала, как их отвадить. Твоя помощь тоже нужна. Из депо отзвонись, и к себе на квартиру.
-- Яволь!
В небольшой, до зеркального блеска намытой "дежурке" стоит телефон, подключённый к железной горе коммутатора. Застрекотал эбонитовый диск, пограничник прижал к уху трубку:
-- Внимание, сообщение с "территории-два".
Он передал мне тяжёлую трубку, и я произнёс:
-- Вошедшие к нам корабли в стилистике капитана Флинта атаковали порт. Один из них пришлось уничтожить, второй движется к вам. Готовьтесь к обороне, особое внимание побережью и порту. Любую помощь запрашивайте немедленно.
С той стороны помолчали и вскоре повесили трубку. Минута текла за минутой, и ждать стало невыносимо, потом - долгожданным кошмаром - звонок. Пограничник схватил, и, не слушая, отдал мне трубку.
"В порту Сталинград, но, пожалуй, удержим. На всякий пожарный вы нас подстрахуйте патронами, и... не отвлекайтесь, вам надо успеть."
Я держал трубку так, чтобы слышали оба. Повесив её на рычаг, он секунду помедлил, и тихо сказал:
-- Попросили патроны. Завод и склады, значит, или захвачены, или бои непосредственно в них... Эта девочка, что говорила с тобою по рации... можно тебя попросить... не устраивать им то что нам тогда, в четвёртом периоде. Это тот случай... того что было, я не хочу пожелать и врагу.
Извини: она если задумала, то не отступит.
Я сбегал к укладчику за ЭВМ и машинкой для связи: у них в коммутаторе есть "запасное" гнездо. Телефон абонента, включённого в эту розетку, "вдруг" стал за границей. В машинке (на плате которой мы ради смеху оттиснули "ДАРПА") помимо гнезда с телефонным шнуром и - отдельно - наборника с трубкой есть шнур "в 220" и "вражий" разъём. Я включил в него Osborne: он может отображать только текст, что для записи кода достаточно. Нортон в своём "дипломате" таскает новейший Toshiba Т1100. Нам бы каждому эту модель, но нельзя: Наблюдатели, вроде, не знают, что мы так свободно работаем на ЭВМ.
А потом я завёл свой укладчик, и стал устанавливать путь. Тут торчащий контроллер чертовски удобен: укладчиком можно рулить и "с земли". Через десять минут у пакгауза был второй путь. Я отъехал назад и включил "механизм уклонения": путеукладчик откинул домкраты, слегка приподнялся и мягко отъехал с путей.
