Отлично.
Я шагнул в мамину комнату, заслоняясь пышным букетом.
— Екатерина Андреевна, приглашаю вас на «Мастера и Маргариту», — шутливо отсалютовал я букетом. — И цветы тоже вам.
Мать сидела за столом, перед открытым блокнотом. Рядом лежал калькулятор.
— Лестно, — кивнула она. Поколебавшись секунду, встала и взяла цветы. — Но на спектакль не пойду — много дел.
Я устало вздохнул. Снова непонятный игнор.
— Вот можно без этого? Я не понимаю, в чем провинился перед тобой. Давай мы сходим на спектакль, и ты сама все расскажешь?
— Я уже сказала — у меня работа, — тверже сказала мама.
— Работа никуда не денется. Ничего не изменится от того, что ты закончишь с этим блокнотом вечером, а не сейчас. Пожалуйста! Один день, и я отстану.
Мама посмотрела на незаконченные расчеты, а потом сдалась:
— Ладно. Когда спектакль?
— Через полтора часа.
— Я вряд ли успею собраться. Вот если бы ты предупредил раньше…
Полтора часа на сборы — это мало⁈ Ох уж эти женщины.
— Я в третий раз покупаю билеты, и не был уверен, что ты и в этот раз пойдешь. Если будем опаздывать, я придумаю, куда можно пойти кроме театра. Главное, чтобы мы провели время вместе, правда?
Мать не ответила.
На представление мы все-таки успели, причем не в самый последний момент — успели занять места и десять минут сидели в полном молчании, пока заполнялся зал, пока гасили свет.
Я отвык разговаривать с матерью. Во время спектакля это не бросалось в глаза, там все вежливо молчали, глядя на игру актеров, а вот во время антракта отчужденность была заметна. Мы сходили в буфет, съели по мороженому и обменялись дежурными «вопрос-ответ». «Как учеба?» «Нормально. Как ателье?» «Хорошо».
Впрочем, я со всеми отвык разговаривать. Стоит наконец это признать, что в будущем я отдалился от семьи: наладил жизнь рода и сразу ударился в поиск силы. Решил, что если род находится под моим крылом, если его защищает имя мифического мага А-ранга, то больше не нужно беспокоиться о них и посвятить время себе и своему развитию. Не сказать, что меня не радует достигнутый результат, но было бы прекрасно видеться с близкими чаще, чем пару раз в год, и отсылать им деньги на карты.
И причины своей будущей обособленности я вижу сейчас. Расхождения во взглядах с сестрой, конфликты с братом, испорченные (но уже налаживающиеся) отношения с отцом. Странная отдаленность матери.
Сам спектакль меня не впечатлил, и в постановку я не погрузился — оценивал плохонькие иллюзии обитателей преисподней и считал минуты до конца спектакля. Возможно, мне не дали возможности погрузиться в игру эмоции актеров, которые я чувствовал весьма ярко. Я ощущал полнейшее равнодушие при вполне эмоциональной игре, о чем и поделился с матерью, когда покидали зал. Если уж не знаю, о чем говорить, буду говорить обо всем подряд.
— Скучно. Уставшие актеры, вымученные эмоции.
— Тоже так думаю, — кивнула мама. — Я ходила на «Мастера и Маргариту» три раза за двадцать лет. В целом спектакль сам по себе неплох, да и актеры играть умеют, но в этот раз они не слишком старались.
— Что тебе нравится в этом спектакле, раз была целых три раза?
— Больше всего меня цепляет в «Мастере и Маргарите» вложенное автором отношение Мастера к критикам. Ты знал, что Михаил Булгаков коллекционировал разгромные рецензии о себе? В рядах критиков был и Владимир Маяковский.
— Интересно, — вежливо сказал я. Увы, Маяковский для меня так же далек, как и Булгаков, и театр в целом. — Коллекционеры — вообще странные ребята.
— Ты сказал это, чтобы поддержать диалог, или за этим стоит история? — с легким интересом спросила мать.
— О да, за этим стоит история. Помню, обещал… то есть, слышал про одного — мага В-ранга, легенду, считай. Опыт у него был, сил много, но не настолько, чтобы в одиночку путешествовать, однако это его не останавливало. В городах появлялся редко, в основном — колесил на трехтонном грузовике по заброшенным деревням, селам. Находил коттеджи, что до появления осколков строили на отшибах любители природы и взяток, и шастал по ним в поисках старых ценностей. Жуликоватый тип: не уверен, что он эти раритеты действительно коллекционировал — может, музеям продавал, или же богатым дядям с толстым бумажником.
Тут я прервался — придержал для мамы дверь театра. Мы медленно пошли по тротуару в сторону парка.
— И что с ним случилось?
— В один чудесный день в ста пятидесяти километрах от Челябинска совершенно случайно попал на живую деревню, представляешь? В самой глуши. Но с деревенскими никаких проблем не было, как любят описывать в дешевых ужастиках — мол, выродились или приезжих жрут. Вокруг деревушки стояла стена метров в семь, и вокруг все в ловушках А-рангового мастера. С людьми те контактировали, но осторожно — торговали с челябинским торговцем, как выяснилось.
— А как классы получали? — нахмурилась она.
— Действиями. Долго охотишься на тварей, или учишься ставить магические ловушки — и в конце концов система наделяет классом. В общем, мага проверили и запустили за ограду, но спального места не выделили. Тот, между тем, подметил красивый двухэтажный коттедж — вроде как в кольце стен, но в то же время стоящий особняком. Подарил деревенским пару килограмм захваченных в дорогу кофет, присел на уши и ему рассказали про особняк с одинокой хозяйкой. Мол, «странная девица, мы ее стороной обходим, но вреда от нее особого нет».
— Мне кажется, что эта история все же из ужастика, — заметила мать. — Ставлю золотой, что мага в конце сожрут, а история каким-то чудом дойдет до наших дней.
— В общем, постучался наш маг в дверь особняка, и почти сразу ему открыли. Первое, что он отметил — хозяйка особняка с виду красива и молода: лет двадцать пять-тридцать на вид. А второе — достаточно доброжелательна — сама оказалась не прочь познакомиться, пригласила за стол. По пути ушлый маг осматривал особняк и заметил кучу вещей, которым место в его фургоне, а не в особняке молодой дамы, которая вообще вряд ли понимает, чем владеет. Особенно его привлекли висевшие над камином старинные часы. Настолько привлекли, что тот сразу рассказал, что ездит по глухим местам не только из желания попутешествовать, но и из-за таких вот раритетных вещичек. Увы, часы продавать хозяйка отказалась — сказала,
