и кривая улыбка. Это был запрещенный прием, когда он так делает, у меня слабеют колени.
Стоять причин не оставалось, и я юркнула под одеяло. Меня притянули к себе, как любимую плюшевую игрушку. Эдмон уткнулся в мои волосы и горячим шепотом произнес:
– Ты сладко пахнешь, Тея.
Я задрожала.
– Замерзла? – меня прижали еще плотнее к горячему сильному телу.
– Нет, – я попыталась отодвинуться.
– Не ерзай, – прорычали мне на ухо, и я испуганно замерла.
– Ты сводишь меня с ума, – снова горячий шепот, и волна жара прилила к щекам и не только.
Он развернул меня к себе лицом и поцеловал. Сил сопротивляться совсем не было. Сладкая ловушка захлопнулась.
Я не хотела думать в этот момент о том, кто мы, где мы. Просто есть этот потрясающий мужчина, его могучее тело, рядом с которым я ощущаю себя тростинкой. Его плавные прикосновения, вызывающие тягучее тепло внутри. Жар его рук чувствовался даже через ткань, я наслаждалась, согревалась наконец, только сейчас поняв, как холодно и одиноко мне было все это время.
Эдмон снял костюм с моих плеч и стал целовать мою шею и ниже, подбираясь к груди. Мне отчаянно хотелось прижаться к нему, что я и сделала. Тихий рык был его реакцией. Не знаю, чем могло все это закончиться, точнее знаю, конечно, но не понимаю, к чему бы все это привело, но я вдруг очнулась и оттолкнула генерала.
– Нет! – четко произнесла я.
– Что? – все еще затуманенным взором посмотрел на меня Эдмон.
– Я не хочу!
– И что? Я хочу!
– Напомню Вам, генерал, – выделила голосом армейское обращение, – что в мою службу не входят услуги подобного рода!
– Надо же как заговорила! – он подскочил с койки и зло произнес: – Ты дашь мне все, что я потребую, и не посмеешь отказать!
Мне показалось, что он готов меня ударить, зажмурилась, а когда открыла глаза, поняла, что Эдмона в шатре уже нет.
***
Эдмон Честер Прайм
Как же сложно, оказывается, соблазнить девушку, которая этого не желает! Хотя в случае с маленькой заклинательницей мало соблазнить, нужно еще и приручить ее, чтобы была мне верна и служила моим целям.
Никогда не понимал женщин, чего они хотят? Что у них на уме?
Накормил ее, напоил, позволил пользоваться удобствами своего шатра, не спешил, хотя очень этого хотелось, а ей все не так! Да то она такая?! Паршивка.
Хотелось вернуться и взять все, что так хотелось, но останавливала мысль, что тогда она вряд ли будет любить, а ему нужно именно это. Мало ее соблазнить, нужно добиться любви. Но как это сделать?
Еще в юности у него не было проблем с женщинами, ну разве что с матерью. Она все детство была для него светом, тем лучиком, который так и манил, но мама не спешила делиться с ним своим теплом. Сын слишком напоминал ей своего отца.
Императора она ненавидела, и ее можно было понять. Он обращался с ней как с ничтожеством, хотя он со всеми так обращался. Даже с наследником, которого так от нее добивался. Добившись, забыл о существовании жены совсем, очевидно, это принесло только облегчение императрице. У нее было слабое здоровье, подорванное несколькими неудачными беременностями.
Как она выносила сына, было непонятно, но Эдмон родился на удивление крепким и красивым мальчиком. Его синие глаза и черные кудряшки вызывали умиление, а по мере взросления и восхищение. Девочки, девушки, женщины – все без исключения буквально сходили с ума от его вида, ему не приходилось стараться, чтобы завоевать хотя бы одну из них. Ему было скучно с ними, поэтому никто рядом из женщин не задерживался.
Очевидно, что Тее он тоже нравится, он видел, как она на него смотрит. Тогда в чем проблема?
Эдмон обошел все посты, напугав своим появлением и угрюмым видом всех ночных дежурных, но все еще не был готов возвращаться в шатер. Что она там делает? Может, уже заснула? А вдруг нет, не хотелось, чтобы она снова дрожала рядом с ним. От такой реакции он чувствовал себя чудовищем, хотя разве это не так?
Уничтожать противника любой ценой – вот смысл его жизни.
Отец не оставлял ему выбора.
После смерти матери, которая, даже умирая, не позвала к себе сына, который трое суток как собака просидел под дверью, Эдмон перестал сопротивляться желаниям императора. Он стал его верным слугой, исполняющим любые приказания. Сопротивляться нет больше ни сил, ни желания. Не за чем.
Эдмон медленно брел вдоль границы лагеря, когда увидел Паоло. Тот шел со стороны деревни, возле которой они остановились.
– Стой, – Эдмон окрикнул командира, тот вздрогнул от неожиданности и остановился, – иди сюда. Ты где был, Торо?
– В деревне, – не стал скрывать ответчик.
– И что ты там делал?
– Лечил, – Паоло пожал плечами, как будто все весьма обыденно.
– Врагов? – генерал удивленно и зло посмотрел на командира.
– Людей! – так же зло посмотрел в ответ Паоло.
– Ты снова напрашиваешься, Торо.
– Простите, генерал, но я как лекарь не могу отказать нуждающимся в помощи!
У Эдмона не нашлось, что сказать на это. Ладно, пусть так. Все равно в деревне бесполезные не маги остались, пусть делает, что хочет.
– Что случилось, Эдмон? – Паоло вдруг встрепенулся и сдвинул брови. – Что с Теей?
– С чего ты взял, что с ней не порядок?
– По опыту, было как-то дело, что ты ее случайно чуть не убил! – Паоло шагнул на генерала, и, хотя командир был ниже ростом и в ширине плеч немного уступал, генерал все равно шагнул назад, отступая под праведным гневом, примирительно подняв руки.
– Все с ней нормально, цела и даже невредима, – Эдмон так скривился при этих словах, что Паоло невольно усмехнулся.
– Что? Не по зубам девчонка? – Паоло снова вернулся к неформальному тону, который был позволен только ему. Эдмон уважал командира, они могли бы подружиться, если бы не обстоятельства.
– Она будет моей!
– Тебе это действительно нужно или просто очередная забава? – Паоло спросил, заметно погрустнев.
– Она послужит моим целям.
– Она не вещь! – Паоло снова разозлился.
– Да, но она всего лишь девчонка.
– Хм, ты сам веришь в то, что говоришь? Неужели ты не видишь, какая она особенная? И
