можно убить, но когда говоришь о Шики, это становится совсем не смешно. Она сама
сказала, что терпеть не может обращений по фамилии, и разрешила перейти на «ты». Но
«тыкать» я не осмелился и звал ее «Шики-сан». А в итоге, раз уж она опять морщилась, –
просто «Шики». Вот тебе скучная правда.
Когда Гакуто узнал, что это случилось еще в апреле, он покачал головой.
Действительно, это не такое уж серьезное развитие отношений.
– Вот, оказывается, как. Никакой романтики, – с разочарованием протянул он.
Интересно, а чего он ждал?
8
– А что же вы тогда делали под козырьком школьного крыльца на прошлой неделе?
Я-то думал… Черт, и зачем я сюда приперся? Только время потерял, мог бы слопать
завтрак в своем классе.
– П-погоди… а откуда ты знаешь?!
– Я ж тебе говорил: вы двое – известные личности. Вся школа судачит о том, что
вы с Рёги вместе укрывались от дождя под одной крышей в прошлую субботу. Еще бы: все, что касается Рёги, быстренько привлекает всеобщее внимание.
Мне осталось только вздохнуть. Надеюсь, Шики никогда об этом не узнает.
– Вместо того чтобы сплетничать, лучше бы учились, как следует. Занимаются в
школе ерундой вместо подготовки к колледжу.
– А учителя рассказывают, что почти все наши выпускники устраиваются на
теплые местечки.
Вот и доверяй после этого нашей системе среднего образования.
Но любопытство Гакуто не улеглось до конца.
– Слушай, но почему именно Рёги? Она же совсем не для тебя.
Верно. Я сразу вспомнил, как знакомые старшеклассники говорили, что мне бы
больше подошла какая-нибудь тихая, нежная девочка. Гакуто явно намекал на то же
самое.
Досада заставила меня выпалить то, что я говорить совсем не собирался:
– Шики вовсе не такая уж страшная!
Гакуто довольно ухмыльнулся: похоже, он специально решил меня
спровоцировать.
– И ты еще имеешь наглость утверждать, что вы просто друзья? Ну-ну. Потом, она
– действительно тяжелый человек. Если ты этого не замечаешь, значит, совсем потерял от
нее голову.
Он имел в виду ту ледяную стену отчуждения, которой она встречала всех
остальных одноклассников. И Гакуто был прав, конечно. Хотя мне вовсе не хотелось это
признавать, осталось лишь кивнуть.
– Сам знаю.
– Так что же ты в ней нашел? – неумолимо продолжал допрос Гакуто. – Как она
выглядит?
Безусловно, Шики была прекрасна – столь красивых и благородных девушек в
нашей школе можно было пересчитать по пальцам. Но и без этого меня притягивало к
ней, словно магнитом. Она… она выглядела так, словно в следующий миг могла
сломаться, словно в ней могла с оглушительным звоном лопнуть натянутая струна. Нет, конечно, она не оставляла впечатления болезненности и уязвимости – в ней чувствовался
крепкий стержень. Но меня не оставляло ощущение, что Шики гораздо более хрупка и
уязвима, чем кажется на первый взгляд. Наверное, именно поэтому я был не в силах
оставить ее одну. Смотреть со стороны на ее боль… нет, для меня это было невозможно.
– Ничего ты не понимаешь и не замечаешь. У Шики тоже есть хорошие стороны.
Если бы… если бы пришлось сравнить ее со зверюшкой, я бы выбрал кролика.
Сбросив задумчивость, я прикусил язык и пожалел о сказанном.
– Да ты спятил. Она на сто процентов из кошачьего семейства. Причем, безусловно, из диких. Кролик?.. Ну, ты выдумал! Не похоже ни капельки. Представить
себе Рёги, которая умирает от одиночества?!
Гакуто без всякого стеснения заржал.
Вот и неправда. Если взять глубже, она, точно кролик, не привязывается к людям, дичится, осторожно и незаметно посматривая на них со стороны. Или это замечаю только
я один?
– Ну и черт с тобой. Чтобы я еще раз заговорил о девушках…
Отсмеявшись, Гакуто утер слезы и закивал:
– Нет-нет, наверное, ты все же прав. Кролик ей подходит.
9
– Смеешься? Наглая рожа.
– Прямо в точку. Кроме того, я вспомнил, что в нашем дурацком мире случаются
такие опасные кролики, которые мигом откусят тебе башку, стоит только зазеваться.
Серьезность, которая неожиданно прозвучала в его голосе, заставила меня немного
помолчать.
– Ничего себе кролик. Ты действительно так думаешь?
Гакуто кивнул.
– Конечно. Это называется: «игра с огнем».
В день, когда кончились экзамены за второй триместр, я нашел на своей парте
совершенно невероятную вещь.
Это было письмо. Нет, само по себе это было не слишком удивительно. Проблема
заключалась в личности автора и содержании письма. Как ни невозможно было в это
поверить, оно было подписано Шики и приглашало меня на свидание.
Тон письма был ультимативным, не терпящим возражений, и даже немного
угрожающим: она требовала, чтобы я отвел ее завтра куда-нибудь прогуляться.
Совершенно сбитый с толку, я отправился домой, и в волнении и нерешительности не мог
заснуть, словно провинившийся самурай, которому приказали совершить на рассвете
харакири.
– Здорово, Кокуто!
Появившаяся, наконец, Шики энергично поприветствовала меня еще издали.
Одетая в обычное кимоно и совершенно несоответствующую ему вызывающе красную
кожаную куртку, она шагала по заполненной людьми круглой площадке с бронзовой
собакой в центре, где мы уговорились встретиться. Но гораздо больше, чем наряд, меня
поразила ее речь.
– Заждался, что ли? Извиняй, чувак. Пока смылась от Акитаки, аж вспотела.
Шики говорила, как ни в чем не бывало, хотя я буквально не мог ее узнать.
Стиль речи подошел бы какому-нибудь не слишком хорошо воспитанному парню, а не сдержанной девушке, которую я знал уже почти год. Не в силах ответить, я уставился
на нее. На первый взгляд в облике Шики не было ничего необычного. Та же грациозная и
стройная, немного миниатюрная фигурка… но слишком самоуверенная осанка и резкость
движений были незнакомы. Ощущение скрытого от посторонних глаз, но серьезного
противоречия окружило ее зыбкой атмосферой кукольного театра. Она – марионетка.
Внешне безупречная, но… лишь внешне.
– Ну, что смотришь? Я опоздала всего на час, а ты уже строишь такие рожи. Какой-
то ты, парень, нетерпеливый.
В устремленных на меня с незнакомым прищуром темных глазах Шики мелькнуло
непонятное выражение. Коротко подрезанные блестящие черные волосы обрамляли узкое
лицо с большими и выразительными глазами. И хотя сейчас в них отражался только
Микия Кокуто, казалось, они смотрели намного глубже и дальше. Куда? Если бы знать…
Если подумать, я мгновенно утонул в этих глазах в тот снежный день, когда
впервые встретил ее.
– Э-э… Ты… ты, в самом деле – Шики?
– Ага, – Шики засмеялась, что само по себе уже было необычно, и в ее усмешке
промелькнуло что-то незнакомое и хищное. – Кто же еще? Я сама на себя не похожа?
Кончай тормозить. Давай, веди меня куда-нибудь. Позволю тебе решать – цени, Кокуто.
Сцапав мою руку, Шики поволокла меня за собой. В замешательстве я даже не
обратил внимания на противоречие: моими решениями здесь и не пахло, Шики твердо
возглавила движение.
Мы бродили до упаду.
10
Шики не покупала ничего особенного, но без устали таскала меня от прилавка к
прилавку, от магазинчика к магазинчику, рассматривая яркие безделушки и шмотки и
отправляясь дальше, когда ей становилось скучно. Когда закончился первый зал торгового
комплекса, мы отправились во второй. Мои робкие предложения посидеть в кафе или
сходить в кинотеатр решительно отметались. И она была права. Я никогда прежде не
видел настолько активной и энергичной Шики, поэтому просто следил за ней, как
зачарованный – отправиться в такие скучные места было бы большой потерей.
Шики много говорила и выглядела возбужденной. Словно ее несла на гребне
высокая волна лихорадочного воодушевления.
Магазинчики в основном предлагали разную модную одежду, и я с облегчением
заметил, что Шики интересовала только женская одежда. Наконец, часа через четыре, она
устала бродить по магазинам и заявила, что хочет перекусить. Мы нашли незатейливую и
маленькую фаст-фудную закусочную и уселись. Шики сняла кожаную куртку и повесила
на спинку стула. Ее совершенно не соответствующее обстановке кимоно вызвало
удивленные взгляды, но она и не думала смущаться. Собрав всю свою храбрость, я задал
мучивший меня весь день вопрос:
– Шики, неужели ты всегда так говорила?
– Вроде того. Чтоб ты знал, бессмысленно пытаться опознать человека по тому, как
он говорит. Даже ты бы смог подделаться под кого-то другого.
