Нина кивнула и, не говоря ни слова, вышла из комнаты.
Я надкусила шоколадку, но на этом решила закончить с ужином и надеть ночную рубашку. Прямо сейчас я не могла спорить с родителями, а Нина так ничего и не поняла. Нет, мне необходимо поговорить с единственным человеком, способным принять мою сторону. Человеком, считавшим, что мы с ним почти одно целое. Мне нужен был Арен.
— Ты не занят? — спросила я, чуть приоткрыв дверь его комнаты.
Брат сидел за письменным столом и что-то писал. Его белокурые волосы к концу дня уже успели растрепаться, но в глазах не чувствовалось усталости. Арен был до ужаса похож на папу в молодости и словно сошел с папиного портрета.
Арен по-прежнему был одет, как для ужина, разве что успел снять пиджак и развязать галстук.
— Разве нельзя постучать, ради всего святого?
— Извини. Но у меня срочное дело.
— Тогда вызови гвардейца, — огрызнулся он, возвращаясь к своим бумагам.
— Это уже предлагали, — пробормотала я себе под нос. — Я серьезно, Арен. Мне нужна твоя помощь.
Арен осторожно покосился на меня, и я поняла, что он готов уступить. Он небрежно придвинул к себе ногой стул:
— Ладно, входи.
Я села и со вздохом спросила:
— А что ты такое пишешь?
Он поспешно спрятал верхний лист под пачку бумаги:
— Письмо Камилле.
— А почему бы просто не позвонить ей?
— О, позвоню обязательно. Но потом отправлю еще и это.
— А какой смысл? Неужели после телефонного разговора у тебя еще останутся темы для целого письма?
— К твоему сведению, телефонные разговоры и письма служат совершенно разным целям. Письма нужны именно для того, чего нельзя сказать вслух.
— Да неужели? — Я наклонилась вперед, потянувшись за его письмом.
Но Арен ловко перехватил мою руку.
— Я тебя убью! — пригрозил он.
— Отлично, — парировала я. — Тогда тебе придется стать наследником, принять участие в Отборе и сказать своей разлюбезной Камилле последнее прости.
— Что? — нахмурился Арен.
Я снова откинулась на спинку стула:
— Маме с папой необходимо поднять у населения бодрость духа. И они решили, что я должна пройти через Отбор. Чтобы послужить на благо своей страны, — с поддельным патриотическим воодушевлением произнесла я.
Если честно, я ожидала, что он придет в ужас. Сочувственно погладит меня по плечу. Но Арен только заливисто рассмеялся, запрокинув голову.
— Арен!
Арен продолжал хохотать, протяжно завывая и похлопывая себя по колену.
— Ты помнешь костюм, — предостерегающе сказала я, на что он только еще громче рассмеялся.
— Кто бы мог подумать?! Поверить не могу, что они решили, будто это сработает!
— И что ты хочешь сказать?
— Не знаю, — пожал плечами Арен. — Похоже, я решил, что, если ты когда-нибудь действительно выйдешь замуж, это будет еще очень и очень нескоро. И сдается мне, остальные придерживались того же мнения.
— А этим что ты хочешь сказать?
Я наконец-то получила теплое рукопожатие, на которое рассчитывала, когда Арен коснулся моей руки.
— Да ладно тебе, Иди! Ты всегда была независимой. Ты прирожденная королева. Ты любишь все держать под контролем и сама все решать. Не уверен, что ты сумеешь соединить себя с другим человеком, пока какое-то время не посидишь на троне.
— Можно подумать, будто у меня действительно есть выбор, — промямлила я, исподлобья посмотрев на брата.
— Бедная маленькая принцесса! Значит, ты не хочешь править миром? — надувшись, спросил он.
Я оттолкнула его руку:
— Всего семь минут. И на моем месте был бы ты. А я в одиночестве с удовольствием занималась бы глупыми писульками, а не дурацкой бумажной работой. И вообще, Отбор... Неужели тебе непонятно, какой это кошмарный ужас?!
— Но как тебя угораздило так вляпаться? Мне казалось, что Отбор — дела давно минувших дней.
Я выкатила на брата глаза:
— Отбор не имеет ко мне абсолютно никого отношения. Что самое неприятное. Папа чувствует растущее недовольство в обществе, и ему надо как-то отвлечь народ. Арен, дела действительно обстоят неважно. Люди разрушают дома и бизнес. Есть погибшие. Папа не вполне уверен, откуда ветер дует, но, по его убеждению, это дело рук представителей нашего с тобой поколения, а именно людей, родившихся в посткастовом обществе.
— Ума не приложу, чем плоха жизнь без лишних ограничений, — скривился брат.
Я замолчала, задумавшись. Как можно объяснить то, о чем остается только гадать?
— Ну, я выросла с осознанием того, что в один прекрасный день стану королевой. Вот такие дела. И никакой альтернативы. А ты всегда знал, что у тебя есть выбор. Ты мог стать военным или послом, в общем, делать, что душе угодно. Но вот что было бы, если бы все обстояло ровно наоборот? Если бы возможности, на которые ты рассчитывал, оказались для тебя закрыты?
— Что? — наконец-то врубился брат. — Выходит, людей по-прежнему отказываются принимать на работу?
— Тут и работа, и образование, и деньги. Я слышала, родители запрещают детям вступать в брак из-за былой принадлежности к определенным кастам. Все идет не так, как планировал папа, и ситуация практически вышла из-под контроля. Ну и как, спрашивается, заставить людей поступать по справедливости?
— Значит, папа сейчас собирается разработать новый план действий? — с некоторой долей сомнения поинтересовался Арен.
— Да, а я буду служить дымовой завесой, чтобы отвлечь внимание, пока он не найдет выход из положения.
— Что ж, это куда разумнее, чем обыгрывать внезапно вспыхнувшие у тебя романтические чувства, — хмыкнул Арен.
— Брось, Арен, — покачала я головой. — Меня не интересует замужество. Тогда о чем речь? Ведь остаются же некоторые женщины одинокими.
— Да, но от этих женщин никто не ждет рождения наследника трона.
— Так помоги мне! Скажи, что делать? — пихнула я брата в бок.
Он впился в меня глазами, и я сразу увидела, ведь брат был для меня словно открытая книга, что он понял, насколько я напугана. Я не чувствовала гнева или отвращения. Ярости или злости.
Я была в ужасе.
Однако будущая правительница — человек, державший в своих руках судьбы миллионов людей, — не имела права обманывать ожидания подданных. Ведь у меня особая миссия. Я могла отдавать распоряжения, делегировать полномочия. Но сейчас речь шла о сугубо личном, о той стороне жизни, которая должна была быть только моей, но не была.
Озорная ухмылка тотчас же исчезла с лица брата, он придвинул стул поближе ко мне:
— Если они ищут способ отвлечь людей, может быть, ты предложишь... альтернативный вариант? Ведь замужество не единственный выход из положения. Хотя, если папа с мамой остановились именно на Отборе, значит они исчерпали все другие возможности.
Я закрыла лицо руками. Мне не хотелось говорить, что я предлагала его кандидатуру взамен своей и даже подумывала о Кейдене. Я чувствовала: брат прав и Отбор — последняя надежда родителей.
— Иди, тут есть еще кое-что. Ты станешь первой девушкой, наследующей трон по праву. И поэтому на тебя обращены все взгляды.
— Можно подумать, я не знаю!
— Но, — продолжил Арен, — у тебя имеются неограниченные возможности торговаться.
Я тут же встрепенулась:
— Что ты имеешь в виду?
— Если они действительно нуждаются в твоей помощи, попытайся договориться.
Я моментально выпрямилась, судорожно пытаясь сообразить, о чем можно их попросить. Ведь должен же быть какой-нибудь способ быстро пройти через весь этот ужас, не доводя дело до предложения руки и сердца.
Без предложения руки и сердца!
При наличии нужных аргументов я смогу уговорить папу практически на что угодно, если только это не затронет тему Отбора.
— Договариваться! — прошептала я.
— Вот именно.
Я вскочила и, схватив Арена за уши, запечатлела у него на лбу поцелуй благодарности:
— Ты мой герой!
— Все ради вас, моя королева, — улыбнулся он.
Хихикнув, я пихнула его локтем в бок:
— Спасибо, Арен.
— Принимайся за работу, — помахал он мне вслед.
Похоже, ему гораздо больше хотелось вернуться к своему письму, чем мне заняться разработкой плана действий.
Я выскочила из комнаты брата и быстрым шагом пошла к себе. Мне необходимо было подумать.
Завернув за угол, я с разбегу врезалась в идущего мне навстречу человека и навзничь упала на ковер.
— Ой! — жалобно воскликнула я и, подняв глаза, увидела Кайла Вудворка, сына мисс Марли.
Кайл, так же как и остальные Вудворки, занимал апартаменты на одном этаже с королевской семьей, что было огромной честью для них.
— Надеюсь, ты не против?! — огрызнулась я.
— Следующий раз не будешь носиться как угорелая, — ответил он, поднимая упавшие книжки. — И вообще, смотри куда идешь.
— Будь ты настоящим джентльменом, то предложил бы мне руку и помог бы подняться.
Кайл наклонился ко мне, волосы упали ему на глаза. Ему явно не мешало бы постричься и побриться, а рубашка висела на нем мешком. Я не знала, что сейчас меня больше смущало: его неприглядный вид или то, что я так опростоволосилась.
