Девять же гемертских баронов были одними из лучших воинов своего времени. Плечом к плечу сражались Ни в скалистом ущелье, не дрогнув, не убоявшись гнева Рховного владыки, и Джоу Лахатал рассвирепел. Говорят, правда, что это маги Тор Ангеха не без помощи Змеебога наложили на баронов заклятие. Так или иначе, они были вынуждены навсегда остаться в ущелье, чтобы Сохранять его от непрошеных гостей. Не мертвые и не живые, они всегда стоят на своем посту, обреченные охранять проход в Тор Ангех до тех пор, пока воины более искусные, нежели они сами, не победят их, а воля более сильная, нежели воля самого Джоу Лахатала, не освободит их от мук. В то, что это когда‑нибудь может произойти на самом деле, никто не верил. Первое время еще находились смельчаки, которые пытались избавить мир от этой напасти. Однако девять баронов и после смерти оставались непобедимыми, и многие рыцари, опрометчиво положившиеся на свое мастерство и храбрость, сгинули в сражении с ними.
Со временем Кодеш населил Аллефельд своими подданными, а Джоу Лахатал полностью покорил Тор Ангех: люди или ушли из этих мест, или жили в небольших поселениях, не трогаясь с места, принимая свою судьбу как неизбежное и не помышляя об ином. Никому последние несколько сотен лет не приходило в голову путешествовать через Аллефельд, чтобы оттуда, как из огня да в полымя, попасть в Тор Ангех. Девять баронов продолжали охранять свое ущелье только потому, что никто не освободил их от древнего проклятия.
— Там эти люди и сгинут, — удовлетворенно проговорил Кодеш, обращаясь к га‑Мавету. — Я сделал все, что в моих силах, и теперь они, вымотанные своими, с позволения сказать, подвигами, если и сунутся в ущелье, то от них и воспоминаний не останется.
— А если пройдут? — Га‑Мавет хмурился и был настроен не столь оптимистически.
— Я сделал все, что мог. Если каждый из моих братьев постарается так же, как я, то они в конце концов выдохнутся. Не всемогущие же они, в самом деле…
Когда он вышел им навстречу из‑за дерева, за которым просто невозможно было спрятаться человеку его роста и комплекции, Джангарай вздохнул:
— Началось…
— Не началось, а продолжается, — улыбнулся он. — Прежде всего приветствую вас. Узнаете?
— Да, — коротко ответил Ловалонга. — Ты тот изменник, который служит трикстерам. Конечно, мы обязаны тебе многим, но мне не хочется быть чем‑либо обязанным такому человеку, как ты. Ни мне, ни моим друзьям.
— Хорошо сказано, талисенна, — со смехом ответил человек.
Каэтана всматривалась в него и не могла понять, кого он ей напоминает, — фамильных черт, характерных для богов, у него не было.
— Хорошо сказано, — повторил он, — но мне есть что тебе возразить. Во‑первых, я не человек, так что тут ты ошибся. Ошибся и в том, что вы мне чем‑то обязаны: я берусь утверждать, что вы справились бы и без моей помощи, — это было предопределено. Кроме того, это не я служу трикстерам, а они мне, не важно, что эти глупые варвары думают по этому поводу. В одном ты прав, Ловалонга, — я действительно изменник.
Маленький отряд нерешительно топтался на месте: Бордонкая подмывало снести этому случайному прохожему голову и спокойно продолжать путь. Эйя и Габия, не видевшие его никогда раньше, тем не менее ощутили тот прилив ужаса, который обычно чувствовали в присутствии Кодеша. Джангарай и Ловалонга держались настороженно, а вот Каэ считала, что разговором с незнакомцем пренебрегать нельзя.
— Как тебя зовут? — спросила она. — Наверное, нам пора познакомиться.
— Гайамарт, — небрежно бросил тот.
При звуке этого имени Воршуд тихо охнул:
— Еще один, да что же это за напасть такая?
— В каком смысле «еще один»? — обратилась Каэ к альву.
— Это Древний бог, дорогая госпожа. У меня, знаете ли, такое чувство, что скоро со всеми богами, которые когда‑либо посещали Арнемвенд, я буду на короткой ноге.
— Я Гайамарт, Древний бог, изменивший своей крови и ставший на сторону Новых богов в том давнем споре, о котором не помнит никто, — согласился незнакомец.
— Помнят еще, — буркнул ингевон.
— Думают, что помнят, — мягко поправил его бог. — Но это было совсем не так, как представляют себе люди. Я, в отличие от многих своих родственников, не захотел покидать этот мир и был, вынужден принять условия, продиктованные новыми хозяевами Арнемвенда. Я был не так силен, как другие, может, немного более наивен, но я был не один.
— Не один изменник среди Древних богов? — жестко спросил Ловалонга.
И сам себя поймал на мысли, что говорит таким тоном со всемогущим, по человеческим меркам, существом. И что Гайамарту ничего не стоит одним движением уничтожить не в меру зарвавшегося талисенну.
— Нет, Ловалонга, — спокойно произнес бог, — не я один не захотел уходить. Просто каждый из нас выбрал свою дорогу. Моя привела меня туда, куда я вовсе не хотел попадать. И поэтому сейчас, в память о той давней ошибке и об одном предостережении, сделанном мне еще на заре этой эпохи, я помогу вам. Прежде всего поверьте: многие существа — люди, маги, боги, — которые захотят быть вам полезными, мало что смогут предложить. Ибо мир устроен так, что малейшее вмешательство в ткань настоящего может вызвать необратимые изменения. Поэтому вам всего придется добиваться самим. То, что сейчас происходит, — всеобъемлющая, сложно устроенная игра. И согласно правилам этой игры только Тешуб на данном этапе развития событий может сообщить вам нужные сведения. Поэтому торопитесь в ал‑Ахкаф.
— Мы и так торопимся, — хмуро сказал Бордонкай. — Только медленно получается.
— За все нужно платить положенную цену, — грустно ответил бог. — Я тоже плачу, как видите. Муруган был моим сыном.
— Это с кем же надо было переспать, чтобы заиметь такого ребеночка? — зло бросил Джангарай.
— Такова часть наказания, — тихо ответил Гайамарт, погруженный в собственные мысли, и ингевону неожиданно стало жаль его и стыдно за свой нелепый выпад.
— Прости, Гайамарт, я не хотел оскорбить тебя.
— Знаю, как знаю и то, что для Муругана это было лучшим выходом. И все же мне горько было потерять его, хотя, если бы события повторились, я бы все оставил как есть. — Он помолчал, зябко закутался в длинный плащ грязно‑бурого цвета и прижался щекой к шершавой коре дерева.
— Что нам делать?‑спросила Каэтана.
— Идти той дорогой, Которую вы наметили, — другого выхода у вас нет. Вам предстоит перейти в Тор Ангех через скалы, сквозь ущелье Девяти Баронов. Все, что рассказывают об этом месте, к сожалению, не легенды. И к сожалению, я бессилен там, ибо Тор Ангех находится уже под властью Джоу Лахатала. А моих слабых сил и здесь хватает только на то, чтобы скрыть от него факт нашего разговора. Поэтому будьте предельно осторожны. Прежде чем заходить в ущелье, рассмотрите все как следует из укрытия — есть там такое местечко, в стороне от тропы. Заберитесь в него и посидите тихо пару часов. Увидите все, что вас интересует. Я думаю, справитесь. Когда попадете в Тор Ангех, постарайтесь миновать город джатов — эти твари верно служат Джоу Лахаталу, и вам будет трудно с ними воевать. По ту сторону ущелья вы увидите водопад. Он дает начало небольшой речушке — Нумнегиру. Она очень скоро уйдет под землю, однако там, в глуби Тор Ангеха, где заканчиваются топи, Нумнегир снова появится на поверхности и выведет вас к большой реке Даргин.
Кстати, на берегах Нумнегира расположено несколько небольших городков, где вы вполне можете достать лошадей для дальнейшего путешествия по степи. Вам нужно будет только переправиться через Даргин. Оттуда два Дня пути до цели вашего путешествия.
— Не легче ли спуститься вниз по этой речушке? — спросил Эйя.
— Нет, Нумнегир не судоходен. Это скорее очень длинный ручей, нежели малая река, но вода в нем чистая и, говорят, целебная, а это много значит во время путешествия.
— Спасибо, — хором сказали друзья.
— Не за что. Я бы с радостью сказал больше, но не могу…
— Хорошо, — подвела итог беседы Каэтана, — тогда мы пошли, а тебе еще раз искренняя благодарность и наше глубокое сожаление по поводу того, что произошло с твоим сыном.
— Подожди, — неожиданно решился Гайамарт. — Я бы хотел сказать тебе несколько слов с глазу на глаз.
— Не ходи, — насторожилась Габия, когда Каэтана двинулась к богу, все так же неподвижно стоявшему у дерева. — Он может убить тебя.
— Он мог бы много раз убить меня, если бы преследовал эту цель, — спокойно ответила Каэ. — Я чувствую, что должна выслушать его.
И она решительно двинулась к Гайамарту, оставив друзей в страшном напряжении.
— Я не могу говорить с тобой начистоту, — сказал бог, протягивая ей обе руки, — но ведь я могу говорить глупости. А ты слушай. Пусть сейчас это покажется тебе бредом, чушью, словесной шелухой — слушай и запоминай. Однажды пустые слова свяжутся с другими и обретут смысл и полноту. Когда представится удобный случай, поинтересуйся судьбой мудреца‑предсказателя Олоруна.
