— Понимаю. Мы сможем восстановить Совет магистров. По закону.
— Именно! На фоне того, что творят в городе усоды, наша сила в соблюдении закона. Горожане все еще уважают закон, более того, они нуждаются в нем.
— Постой. Насколько я знаю, Магистрат дискредитирован последними событиями. О нем лучше вообще не заикаться.
— Это иллюзия! О нашей вине говорят только те, кому это выгодно — оккупационные власти. Как только они заткнутся, город забудет об этом. Жители столицы не такие идиоты, чтобы в одночасье поставить крест на Истинном Знании. Они еще верят нам.
— А если все же не поверят?
— Я все продумал. Если Магистрату не выразят должного доверия, то мы временно сложим с себя все полномочия. И передадим их Совету иерархов.
— Совет иерархов? — Ягло тихо рассмеялся. — Догадываюсь, к чему ты клонишь.
— Да! Они ни на что не способны. Они все равно будут управляемы. Тем более я намерен подчинить им армию!
— У тебя есть армия?
— У тебя есть армия, Ягло, это давно не секрет. Впрочем, и у меня имеются кое-какие ресурсы. По всей Керии собираются вооруженные отряды — гвардия, полиция, просто граждане. Ими никто не управляет, но ситуация вот-вот изменится. И немалая надежда, конечно, на твоих ребятишек. Мы вышвырнем усодов из Вантала и восстановим законный порядок. Граждане будут благодарны нам.
Ягло некоторое время думал, перебирая в руках складки плаща. Чебрен терпеливо ждал его ответа.
— Твой план в целом правильный, но… сырой он. Недодуманный. Ты говоришь, жители столицы нас поддержат, а как же крестьяне? Их в Керии куда больше, и я совсем не уверен в их преданности.
— Давай думать! У нас есть еще время.
Ягло медленно кивнул.
— Поговорим завтра. Полагаю, проблем найдется больше, чем мы сейчас это себе представляем. Их нужно решать. С нерешенными вопросами за подобное дело браться не станет даже такой старый дурень, как ты.
* * *
— Пойдем вечером, когда там больше народу, — сказал Влад. — Покажешь мне его, я присмотрюсь, и только потом познакомишь. Я сам к вам подойду. Денег не жалей, я тебе дам. Что еще нужно?
Петрович почесал затылок.
— Вот ее нужно.
— Кого?
Петрович осторожно кивнул на Марго.
— Это зачем? — удивился Влад.
— Тут дело такое… падкий он до бабского пола. Я это быстро разглядел. Если она за столик подсядет, разговор в сто раз легче польется.
Влад пожал плечами.
— Ладно, я поговорю.
Через минуту Лури хмуро смотрел, как Влад шепчется с Марго. Взгляд его не был злым, скорее, просто печальным. Как только разговор закончился, он отвел Марго в уединенный уголок под лестницей. Здесь стояли облупленные кожаные диваны и давно пересохший аквариум.
— Я уже понял, что ты собираешься уйти от меня, — сказал он.
Марго протяжно вздохнула.
— Да не от тебя. Как ты не понимаешь?.. Домой мне нужно. Нам всем нужно.
— Чем тебе плохо со мной? Или теперь — без денег, без влияния — стал не нужен?
— Нужен! Очень нужен. Я бы даже тебя с собой взяла, но ты там не сможешь! Так же, как я не могу здесь.
— Но почему? Человек может все.
Марго усмехнулась.
— Представь, — сказала она, — что тебе пришлось бы жить в пещере с усодами. Есть их пищу, слышать только их речь — и так всю жизнь. Ты долго выдержишь?
Лури сдержанно пожал плечами.
— Мне как-то пришлось, — сказала Марго, — правда, всего несколько дней. Нет ничего хуже, когда вокруг только чужие.
— И я чужой?
— Ты — уже нет. Но весь твой мир — да! И привыкнуть я уже не смогу, поздно мне привыкать! Каждый день я буду делать только одно — тосковать по своему дому. Ты хочешь этого?
Лури долго не отвечал. Он раздумывал, потирая переносицу.
— Знаешь, еще совсем недавно я бы не смог тебя понять, — проговорил он наконец. — Но теперь я и сам оторван от дома, от дел и привычной жизни. Я стал чужим на собственной земле, и это очень неприятно, очень…
— Я чужая на чужой земле, и это еще неприятней.
— Не объясняй. Больше не нужно. Признаться, потерять еще и тебя — это… — он сокрушенно покачал головой.
— Ты очень много сделал для меня, я благодарна. Я тебя не забуду.
— И я тебя. Не говоря уж о том, что ты спасла мою жизнь… Знаешь, я не стану тебе мешать. Я бы даже и помог, но как? Вас и понять-то тяжело…
— Мы еще не прощаемся, — быстро ответила Марго. — Просто будь рядом. Столько, сколько сможешь.
…Вечером Петрович как ни в чем не бывало прошел в двери кафе «Встреча», превращенного в трактир с грибными напитками. Остановился у входа, оглядываясь. Своего недавнего знакомого он увидел не сразу, тот сидел далеко от входа и, кажется, клянчил у кого-то очередную дозу пойла.
Вслед за Петровичем вошли Влад и Марго.
— Вижу его, — шепнул Петрович. — Вон, у окна, глянь…
Влад всмотрелся и вдруг вжал голову в плечи, одновременно натянув капюшон.
— Вот черт!
— Что? Знаешь его?!
— Я его арестовывал как-то раз, давно. Это Большой Беледин.
— Во-во, — обрадовался Петрович. — Я же говорил, что-то вроде «блядин сын».
— Петрович, только не спугни. Вопросов лишних не задавай, трепись о фигне всякой. По делу я сам с ним разберусь. Ну, я тебе уже говорил…
Влад и Марго сели за столик, Петрович отправился восстанавливать знакомство. К счастью, Беледин узнал его сразу и тут же потерял интерес к прежнему собеседнику — видимо, счел Петровича безотказным угощателем. Сегодня так и было.
Не прошло и пяти минут, как Петрович едва заметно кивнул Владу — это означало, вечер идет по благоприятному сценарию.
— Твой выход, — сказал Влад Марго. — Постарайтесь долго не засиживаться — темнеет уже. Упейте его в ноль, а потом просто выводите куда-нибудь, где народу нет.
— Хорошо. Уверен хоть, что оно того стоит?
— Я так скажу: если этот персонаж нам не поможет, то я уж не знаю…
Марго встала, не спеша избавилась от плаща, встряхнула волосами. Большой Беледин ее пока не видел, но многие другие посетители сразу отвлеклись от кружек и тарелок.
Незамеченный на ее фоне Влад натянул поглубже капюшон и вышел на улицу. До темноты оставалось совсем немного времени.
* * *
— Что вам нужно?! — изумленный Беледин смотрел то на свои связанные руки, то на Влада, сидящего на ящике в противоположном углу низкой подвальной комнаты. — Что я вам сделал?
Марго стояла у двери, безразлично глядя в пустоту. Петрович же вовсе попросил избавить его от этого разговора. Ему, кажется, было неловко, что он, по сути, предал своего недавнего собеседника.
— Не узнаешь меня? — Влад приблизился и откинул капюшон.
Беделин долго вглядывался, и лицо его постоянно менялось — он то пытался улыбнуться, то начинал дрожать от страха.
— Вижу, узнал, — сказал Влад.
— Что вам от меня нужно? — безжизненно проговорил Беледин. — Я ничего не знаю, я никому не приношу вреда.
— Давно ли? Я помню, как тебя искали все, кому не лень. От Протектората до городской полиции.
— Я ничего плохого не делаю, просто живу здесь… — упрямо повторил Беледин. — Зачем вы схватили меня? Вашего Протектората давно уже нет, кому я нужен?
— Ошибаешься, — произнес Влад, и в голосе его прозвучала угроза. — И ты нужен, и Протекторат никуда не делся.
— Прошлый раз, редре, вы не успели убить меня. Хотите сейчас закончить дело?
— Если хочешь умереть, мы это немедленно оформим. Не хочешь, просто скажи.
— Я не понимаю вас, редре, — голос Беледина задрожал. — Чего вы хотите от меня? Зачем вы мучаете меня?
Влад придвинул ящик и сел напротив пленника.
— Мне нужна информация. Она касается твоих прошлых дел с темными. Это и есть твоей единственный способ остаться в живых и пойти в трактир продолжать пьянку.
— Что вы такое говорите, редре! Вы же служите Академии, а сейчас хотите нарушить Догмат? Я не верю своим ушам!
— Тебе какое дело?! — Владом неожиданно овладела злость, он даже схватил побледневшего Беледина за шиворот. — Ты жить хочешь?
— Не знаю, что вы задумали, редре, — Беледин терял остатки самообладания, — но последствия могут быть ужасными. Для всех нас — ужасными! Вам ли этого не знать?
— Решай. Или я сам решу, — Влад чуть откинул плащ, чтобы показать короткий тесак в ножнах.
— Чего вы от меня хотите? — по лицу Беледина катились слезы.
— Слушай меня внимательно. Нам известно, что ты участвовал в эксперименте гурцоров, после которого здесь появился этот город. Ты сам об этом на каждом углу кричишь…
— Я не делал ничего плохого…
— Рот закрой. И перестань трястись. Мне нужна зеркальная установка, которая работала на эксперименте. Ее вывезли в первый же день, и я хочу знать куда.
Беледин вдруг перестал трястись. Он недоверчиво посмотрел на Влада.
— Установка? Но она же сгорела. Это просто куча железа, ни одного целого зеркала не осталось.
