Ему не надо было объяснять, что нехорошо красть, лгать, обманывать и делать всё то, что он делал каждый день. Бог постоянно наказывал его за это, оставляя голодать или быть кем-то избитым.
Проблема была в том, что Божья кара заставляла мальчишку снова и снова совершать эти преступления, за что Господь, в свою очередь, наказывал его ещё сильней. Однажды Зак спросил священника, как ему разорвать этот порочный круг, и ему ответили: «Молись».
Интересно, может стоит помолиться сейчас? Раньше это никогда не срабатывало: Зак по-прежнему голодал и его по-прежнему избивали. Но может Бог его услышит, если он будет молиться в церкви? В конце концов церковь ведь является Домом Господним, правда, не известно, касается ли это заброшенных церквей.
Мальчик уставился на обсыпающуюся фреску, задаваясь вопросом, наблюдает ли за ним Бог глазами этих ангелов. Или не Бог - сами ангелы - решая, оценивая все его праведные и неправедные поступки, чтобы быть готовыми вынести свой вердикт, когда он...
«Нет», - твёрдо сказал себе Зак, прогоняя прочь эту мысль. «Это все лишь здание. И долго меня здесь держать не будут».
Ему было нетяжело убедить себя в этом, ведь мальчик был уверен, что не собирается умирать вот так.
Он всегда полагал, что если и умрёт, то от рук какого-нибудь известного преступника, за которым бы он гонялся несколько месяцев. Ведь именно так уходят лучшие инспекторы полиции. Они не отдают концы просто так в заброшенных церквях.
Похитители притащили его сюда прошлой ночью, связанного, в мешке, как котёнка, ждущего, когда же его утопят. Мальчишка удивился, когда с приходом рассвета увидел, где находился.
Зак никогда не бывал здесь раньше, но каждый житель Кенниана знал эту церковь. Мальчик много раз проходил мимо, а однажды даже попытался влезть внутрь, чтобы удовлетворить своё любопытство, но безрезультатно. Здание было огромным, тёмным и заброшенным, что было бы понятно, если бы церковь не находилась в пределах городских стен.
Было невероятно смелым со стороны похитителей притащить Зака снова в город, когда все ищейки его ищут. А может они решили, что стены слишком толстые, и никто не услышит его криков. Естественно, мальчишка сразу же проверил свою теорию.
Зак понятия не имел, почему его опять перевезли, но надеялся, что это оттого, что Ленуар всё ближе. Конечно, такие перемещения не помогут; инспектор поймает его похитителей, куда бы они не направились.
Зак представлял, как Ленуар пинком ноги раскрывает старые деревянные двери церкви, в каждой руке держа по пистолету, а его фигура освещается лучами солнца в дверном проёме. Голуби испуганно слетают со стропил, пока Ленуар идёт вдоль сгнивших скамей, глаза его горят праведным огнём.
Похитители попытаются бежать, но Ленуар собьёт их с ног выстрелом из кремниевого пистолета. Снова и снова мальчик прокручивал эту картинку в голове, немного приукрашая с каждым разом. А может инспектор будет с саблей, а не с пистолетами?..
Нет, инспектор ведь ни какой-то сорвиголова, Зак знал это. К тому же, пистолет гораздо удобнее, можно выстрелить в человека с другого конца комнаты, а значит у похитителей не будет шанса сбежать.
Естественно, когда Ленуар придёт, похитители должны быть рядом. Но Зак не видел ни одного из них с самого рассвета. Он знал только, что ушли они все вместе.
Похитители явно планируют в скором времени для него что-то грандиозное. Возможно, с ним они сделают то же, что и с другим мальчиком, тем, что кричал не переставая. Только на этот раз у них получится то, что не получилось тогда. Хоть никто этого и не говорил, но Зак чувствовал, что если и сейчас всё пойдёт не так, то многие умрут, а возможно, и он вместе с ними.
Поэтому Заку надо выбраться отсюда до того, как всё случится. Ленуар, конечно, его ищет, но ведь это не значит, что надо просто сидеть и ждать? Если больше он ничего не может, то хотя бы придумает план побега, чтобы знать, что делать, когда инспектор начнёт стрелять.
Зак решил как-то отметить своё местонахождения, как прежде в погребе и на ферме. Отталкиваясь связанными ногами, он пополз из капеллы к центру церкви.
Здесь было ещё страшнее. Сквозь заколоченные досками окна пробивались редкие лучи солнца, отбрасывая призрачные тени в нефе. Сквозь невидимые трещины завывал ветер, отдаваясь жутким эхом под сводчатым потолком.
Заку были неприятны взгляды каменных статуй из мрака, как и всё это место, и он поёжился от неприятного чувства, ничего общего не имевшего с холодом.
Интересно, а в церквях могут водиться привидения? Зак слышал, что эта церквушка построена над целой сетью катакомб, в стенах которых замурованы трупы. Так что в этой церкви привидения просто обязаны были быть.
Он пополз вперёд, пока не добрался до своего рода помоста, который вёл к кафедре, огороженной деревянными перилами. Наверно, с этого места священник и читал всем проповеди о всеобщей греховности.
Церковь давно уже не видела хороших дней, но, казалось, она всё ещё излучала правосудие, разгоняя мрак вокруг, этакий остров добродетели в море греха. Зак остановился под лестницей, чтобы отдохнуть. Он не думал, что так устанет. В конце концов, случалось и дольше обходиться без еды. С другой стороны, он не привык быть связанным и не спать сутками напролёт.
Внимание Зака привлёк блеск металла на полу около лестницы в нескольких футах от его ботинка. Мальчишка подполз ближе. В пол был вмурован металлический цилиндр размером с его кулак, верхняя его часть выступала над плиткой сантиметров на пять.
Его край был неровным, будто срубленным в спешке. Раньше здесь что-то лежало - возможно, Золотой меч - но его уже давно украли. Кто бы это не сделал, он не позаботился об аккуратности. Но сколько бы времени не прошло, край среза всё ещё был острым.
Желудок Зака сделал небольшое сальто. Развернувшись, он повернулся спиной к металлическому кольцу, пытаясь нащупать его руками. Наконец он устроился почти над ним и начал распиливать верёвки, связывающие его запястья.
Это не заняло много времени, и когда верёвки наконец упали, Зак вздёрнул руки в ликующем жесте. И сразу за это поплатился: боль была такой острой и неожиданной, что он чуть не заплакал. Запястья ныли от долгого нахождения в связанном состоянии, а плечи покалывали и горели. Зак осторожно начал разрабатывать суставы, пока не смог плавно поворачивать руки. И тогда принялся за верёвки, связывающие лодыжки.
Это было сложнее. Он не мог никак найти удачное положение, а пальцы рук были слабыми и дрожащими. И всё же, наконец, он разрезал узел и освободил ноги.
Осторожно, помня о недавней проблеме с руками, он поднялся на ноги. Они дрожали, и мальчик был рад, что рядом находились перила, на которые можно опереться. Но ноги были связаны удачнее, чем руки, и через несколько секунд он уже без труда мог ровно стоять.
-Может, мне и не придётся ждать Ленуара, -прошептал мальчик, впервые за долгое время слыша свой собственный голос. А как горд будет Ленуар, если Зак сможет выбраться отсюда сам!
Он направился к массивной двери в нижней части церкви. Чем дальше он отходил от окна, тем темнее становилось вокруг, и вскоре он уже ничего не мог разглядеть. Он продвигался наощупь, пока не наткнулся на металлическое кольцо в двери, и дёрнул за него изо всех сил. Но дверь даже не шелохнулась.
Зак простукивал и ощупывал дверь, но не мог понять, где же сходятся две створки и как они раскрываются. Он снова дёрнул за кольцо, но безрезультатно. Дверь оставалась закрытой.
Должен быть другой выход. Он попытался вспомнить последний раз, когда был в церкви, но это ничего не дало. Церковь в их захолустьи была гораздо меньше и построена по-другому, да и не исследовал он её в своё время. Зак понятия не имел, где искать другую дверь. Но в таком огромном здании она точно должна быть, мальчик был в этом уверен. Ему только надо её найти.
Он пошёл вдоль стен заглядывая в каждую арку и выемку в стене. Их было много, но каждая вела в тупик, и вскоре Зак начал отчаиваться. Сколько же тайных закоулков может быть в одном месте богослужения? Зак не знал, чем отличается часовня от ризницы, библиотека от рабочего кабинета, но в этой церкви были все эти помещения, и все без выхода.
