Однако других протестующих нет. Стало быть, все предельно серьезно.
-- Это пиздец, -- говорит Женя, -- но иначе мы отсюда не выберемся. Нужно, чтобы кто-нибудь отвлек их, пока мы будем вылезать. Потом сможем принять бой.
Я вздыхаю:
-- Ладно. Какой план?
20:22
Михась в очередной раз закрывает крышку люка и возвращается к нам:
-- Короче, на девять часов отсюда в стене брешь. Оттуда легко выбраться наружу. Наш камикадзе сможет выманить туда часть "прокаженных", а потом, оббежав здание, зайти с главного входа. Там его уже будем ждать мы.
-- И что дальше? -- спрашивает Ваня.
-- Дальше будем смотреть по ситуации, -- говорю я. -- В идеале -- отойдем во двор и займем позицию для боя. Потом отстреляем всех "прокаженных" и свалим из города.
-- Как два пальца обоссать! -- говорит Женя.
-- Ахуенный план, -- кивает Миша, но я не могу понять, серьезно он или шутит. -- Так, а что, если во дворе будут еще "прокаженные"?
-- Если их и не будет, то на шум пальбы сбегутся твари со всей округи, -- говорит Ева.
-- Будем отстреливаться, пока не закончатся патроны, -- отвечаю я. -- Кстати, что у нас с патронами?
Лилит, получившая распоряжение пересчитать коробки, рапортует:
-- С десяток пулевых, два десятка дробовых и столько же картечи.
-- Полсотни на четыре ружья, -- констатирую я. -- Чуть больше десятка на стрелка.
-- Есть еще арбалет и три пригодные стрелы, -- говорит Михась.
-- Плюс колюще-режущее, -- прибавляет Ева.
-- Камикадзе в любом случае пойдет с ружьем, -- замечает Михась. -- Так что, я бы рассчитывал на три ствола.
-- Решил погибнуть смертью храбрых? -- усмехаюсь я.
Михась в ответ только пожимает плечами.
Судя по тому, как все притихли, пришло время определиться с добровольцем.
Я с трудом встаю на ноги:
-- Ладно. Кто хочет...
-- Я хочу! -- звенящим голосом перебивает Лилит. -- Ев, я юркая! Мне даже ружья не надо!
-- Никуда не пойдешь! -- рявкает на девчонку Ева.
-- Полегче с командами, -- осекаю я, а потом добавляю в сторону Лилит: -- Ты не идешь. Слишком мелкая.
-- В штанах у тебя мелкий! -- огрызается девчонка, за что тут же получает от Евы подзатыльник.
-- Сначала откинем негодных, -- говорю я. -- Арт, ты остаешься, калека ебаный.
-- Блядь... Макс, я бы пошел... -- с истеричными нотками в голосе отвечает тот. -- Ты же знаешь.
-- Знаю. В другой раз.
Я перевожу взгляд на Сашу -- жалкий хныкающий комочек в самом дальнем и темном углу кладовой.
-- Саша тоже.
Услышав мои слова, девушка принимается плакать навзрыд.
-- Все остальные...
Михась кладет руку мне на плечо:
-- Воу-воу, старичок. Ты сам-то сильно не разгоняйся.
По моему телу словно пропустили электрический ток.
-- Не понял...
-- А ты подумай. Из твоей тушки полчаса назад вытащили три осколка. Башка перебинтована. Еле ноги волочишь. Далеко отманить собрался?
Он прав. К величайшему своему стыду, я испытываю огромное облегчение. Но все равно пытаюсь сопротивляться.
-- Да-да-да, -- осаживает Михась, -- ты Рэмбо, мы знаем. В другой раз, сам сказал.
-- Серьезно, Максим, -- говорит Женя. -- Не выебывайся.
-- Ладно, -- я сдаюсь. -- Хорошо. Остается пять человек.
-- Тянем жребий? -- предлагает Ваня.
Витос, с самого начала хранивший собранное молчание, порывисто встает:
-- Не надо жр`ебий. Я пойду.
20:25
Мы хором протестуем против такой несправедливости, но Виталик непреклонен.
-- Это мой бр`ат нас тор`мозит, значит и пойти должен я. Вы вообще булки, я из вас самый быстр`ый.
Громче всех возмущается Арт -- он уже согласен никуда не идти, согласен терпеть боль всю ночь. Но грохот наверху усиливается -- "прокаженные" ворошат завалы мусора в поисках съестного и скоро доберутся до нашего подземного убежища.
-- Все, бля! Р`ешено!
Виталик шумно выдыхает через ноздри и ставит ногу на первую ступень лестницы, демонстрируя, тем самым, что дальнейшие споры бесполезны.
- Виталик! Виталик! -- неустанно повторяет Артем почти в полный голос. -- Дебил! Стой...
Ева опускается рядом с Артом на колени, одну руку кладет ему на грудь, вторую на плечо и быстро шепчет что-то на ухо. Она пытается утихомирить его и, кажется, ей это удается. Тепло женских рук и мягкий голос успокаивают Арта, и он, наконец, замолкает.
Михась вешает Виталику на плечо карабин. Лилит сыплет запасные патроны в карманы плаща. Все остальные спешно собираются. Стрелками назначаем Женю, Вано, Михася и Еву.
Несколько секунд молчания растягиваются в моем сознании на целую минуту. Минуту молчания. Я вдруг совершенно ясно понимаю, что больше никогда не увижу своего друга. Если он поднимется по этой лестнице и выйдет наружу, живым он к нам уже не вернется.
В неконтролируемом порыве хлопаю Витоса по плечу и протягиваю ладонь. Тот крепко пожимает ее. Ритуал повторяют все остальные из присутствующих. Кроме одного.
Арт, поддерживаемый под руки Сашей и Лилит, стоит неподвижно. Он не собирается прощаться.
-- Увидимся через пять минут, уебок.
-- Да, -- Витос кивает и снова ставит ногу на ступень лестницы.
Потом делает шаг.
20:28
Дальше все происходит так быстро, что я лишь успеваю наблюдать.
Кто-то толкает Виталика в плечо, и тот кувырком летит с лестницы, не успев подняться и на две ступеньки. В следующее мгновение я вижу на верху лестницы, уже под самым люком, Женю.
Кто-то что-то выкрикивает. У меня же язык прирос к небу.
Женя упирается спиной в крышку люка и на секунду я вижу его лицо, подсвеченное снизу чьим-то фонариком.
-- Я попробую заставить их уйти! -- говорит он.
Потом выталкивает головой крышку и одним прыжком выскакивает из подземелья.
20:29
Я бросаюсь следом, но у самого верха лестницы кто-то хватает меня за ноги, так, что лишь моя голова высовывается из люка. Я смотрю вниз -- Михась держит меня за лодыжки:
-- Стой, Макс! Погоди!
-- Михась, бля...
-- Я не отпущу! Пусть попробует.
Я снова высовываю голову из люка. Женя, с "Моссбергом" наперевес, шаг за шагом приближается к ближайшей группе "прокаженных" -- шесть человек лихорадочно ворошат мусор, железным ковром устилающий пол.
Они не замечают его. За общим грохотом, шагов почти не слышно, а что касается запаха... не знаю, какой запах сейчас источает Женя, но "прокаженных" он явно не приманивает.
Когда до тварей остается шагов двадцать, Женя снимает с плеча дробовик и сильным пинком отправляет кусок оцинкованной стали в их сторону.
"Прокаженные" реагируют мгновенно. Двое отпрыгивают в сторону, трое принимают позицию для атаки и лишь один, самый смелый, без раздумий бросается на Женю.
Брат выкрикивает что-то неразборчивое. Гремит выстрел. Тварь отлетает в сторону, фонтанируя кровью из пробитой глотки.
Женя снова что-то кричит -- я не могу понять что, ибо это больше напоминает рык, нежели человеческую речь, -- и остальные пятеро "прокаженных", пригнув спины, отступают назад.
К ним уже спешат остальные. Михась был прав -- в ангаре их человек пятнадцать, не больше. Завидев Женю, твари сбиваются в кучу, из которой то и дело выпрастываются наружу скрюченные руки и ноги. Женя продолжает медленно наступать, понемногу тесня "прокаженных" к выходу из ангара -- огромной пробоине в стене там, где некогда были ворота.
Я ныряю обратно в люк.
-- Он выгоняет их! Надо выбираться!
-- Потихоньку, -- командует внизу Миша.
Я первым покидаю наше подземное убежище, стараясь не высовываться из-под стола, послужившего столь надежной защитой во время обрушения потолка.
Один за другим, остальные тоже выбираются на поверхность. Сперва Арт, с посильной помощью Вано и Лилит, затем Саша с Евой, Михась, и наконец, злой, как черт, с огромной шишкой на лбу, Витос.
Мы затаиваемся под столом, ожидая, пока Женя не выгонит из ангара всех "прокаженных". Тот уже почти у выхода -- до главных ворот метров десять. Нечленораздельным рыком и редкими выстрелами в воздух брат теснит тварей на улицу. Как только они исчезнут из виду, мы рванем в противоположную сторону -- к той самой бреши в стене, через которую должен был уйти камикадзе.
Внезапно Женя останавливается. Приглядевшись внимательнее, я понимаю, что причина остановки в "прокаженных" -- они застревают у самого выхода на улицу, не желая двигаться ни вперед, ни назад. Твари беспокойно крутятся на месте, рыча и повизгивая, звонко шлепая ладонями по голым телам. Они словно оказались заперты в невидимых тисках -- и тут до меня доходит, какая неодолимая сила преградила им путь с другой стороны ангара.
-- Там вожак, -- холодея от ужаса, шепчу я. -- На улице еще один вожак.
20:25
Я хочу прокричать это Жене, предупредить его. Но он и так уже все понял. Унюхал. Почуял кожей.
Он делает несколько шагов назад, досылая в патронник "Моссберга" заряды. Едва он углубляется в ангар, как "прокаженные", словно вода в бутылке, из которой выдернули пробку, снова растекаются по всему помещению. Несколько секунд, и Женя оказывается в окружении.
