- О чем я и говорил, Бахир! В нем американский яд. Вон хорошая йеменская вода, -
он указал на большой кувшин на круглом деревянном столике. – Но здесь ты насладишься
только катом.
Выбрав самые сочные листья, Малик сунул их за левую щеку. Он медленно жевал,
глядя, как Хазим наполняет свой стакан.
- У него даже нет бороды! – фыркнул он.
Потягивая воду, Хазим невольно коснулся бритого лица и огляделся на бородатых
товарищей. Все следили за ним.
- Он похож на младенца, - отозвался Бахир. – Эй, народ, да это же малыш Хазим!
Собравшиеся рассмеялись. Хазим стыдливо покраснел, уставившись в пол. Но шутки
были без злого умысла, ведь все здесь знали правду. Хазима пригласили в высший круг
Братства, потому что он доказал, что может легко влиться в американскую жизнь.
Малик ободряюще похлопал Хазима по плечу.
- Хватит! Все собрались, пора начинать! – сообщил он.
Смех быстро утих, все разговоры прекратились.
- Братья мои, - начал он, раскинув руки. – Наша организация слишком долго
скрывалась в тени. Пора с ужасающей силой напасть на нашего врага. Атака на башни-
близнецы поразила сердце Америки. Я же хочу, чтобы мы уничтожили ее душу!
Малик гладил кинжал джамбийя, пока говорил. Изогнутый нож был за его кожаным
поясом, чтобы всего его видели. Полудрагоценные камни украшали деревянные ножны,
они мерцали в свете угасающего солнца, рукоять кинжала была из редкого рога носорога,
и потому никто не усомнился бы в его статусе лидера. У большинства мужчин в Йемене
такие кинжалы были признаком мужества, но были тупыми, Малик же затачивал лезвие,
он перерезал им много глоток врагов.
- Мы ударим Америке по больному месту, - продолжил он, распаляясь. – Мудрец как-
то сказал: «Убей нескольких, рань многих, оставь шрамы тысячам». Но мы в этот раз
похитим лишь одного неверного.
Он замолчал, чтобы все насторожились и слушали только его.
- Кто цель? – выдохнул Бахир.
- Дочь президента.
Ответом ему были вскрики и вздохи. Но не отвращения, а восхищения планом.
Но Хазим не мог скрыть скепсиса.
- Вы собрались похитить дочь президента? Его семью вообще-то защищают сильнее
всех в мире.
- Да, - отозвался Малик. – Это смело, но эффект будет разрушительнее тысячи бомб.
Получив ее, мы потребуем освободить наших братьев, заставим неверных покинуть наши
земли.
Мужчины радовались новостям, потрясая кулаками в воздухе. Хазим пытался
говорить так, чтобы его услышали.
- США не будут вести переговоры с теми, кого считают террористами. Почему вы
решили, что президент согласится с требованиями?
Малик выхватил свой кинжал, разглядывая сверкающее лезвие.
- Какой отец оставит в плену свою кровиночку?
1 – кат – свежие или сухие листья жуют или заваривают чай; легкий наркотик-
стимулятор;
2 – мафрай – комната на верхнем этаже с прекрасным видом на город, где мужчины
общаются, жуют ката и курят трубку.
Глава шестая:
Большой палец Коннора замер над кнопкой звонка мобильника. Номер уже был на
экране, но он никак не мог себя заставить позвонить.
«Правильно ли я поступаю?»
Он слышал, как суетится на первом этаже мама, готовя завтрак. Коннор не знал,
справится ли она одна. Из гостиной слышался громко включенный телевизор, ведь
бабушка плохо слышала. Никто не возмущался, соседи тоже были старыми, а больше в их
доме никого не было.
На его кровати лежало содержимое конверта. Брошюра компании, что обещала
качественную заботу о старых и больных, а еще письмо, где подробно излагалось
предложение полковника Блэка. Коннор уже знал, что там было. И чем больше он читал
письмо, тем больше смысла видел в этих словах.
Его мама страдала от рассеянного склероза. И он присматривал за ней и помогал
бабушке. Но когда он был в школе или на тренировках, то не мог следить за ними. И
бывали случаи, что доставляли беспокойство, - она роняла кастрюлю с кипящей водой,
как-то раз упала с лестницы и сломала запястье. Состояние ее ухудшалось, вскоре за ней
придется присматривать круглосуточно. И он заметил, что бабушке стало сложнее
справляться. Ее голова оставалась ясной, но тело ее подводило. Они не раз обсуждали
мысль о доме для престарелых. Но его бабушка заявляла, что это ее убьет. Маленький дом
их был для нее полон счастливых воспоминаний о дедушке и об отце, она хотела остаться.
Маму же больше волновало, что будет с ее сыном, если ее упекут в больницу. Коннор еще
не был совершеннолетним. А других родственников у них не было, потому в вариантах
оставалось нанять сиделку, а то и отправить его в детдом, но это их не устраивало.
Идеальным решением была сиделка, что жила бы с ними. Но они не могли такую
себе позволить.
До этих пор.
Коннор всю неделю раздумывал, как поступить. Он любил маму с бабушкой и не
хотел их покидать. Но так он мог обеспечить их благополучие. Он решил, что его долг –
заботиться о них, ведь эту работу выполняли они, когда умер отец.
Он взглянул фотографию на столике с его отцом. Прошло шесть лет, и каждый день
Коннор думал о нем. Воспоминания его напоминали снимки в семейном альбоме – футбол
в парке, прятки в лесу, борьба в саду. С каждым годом воспоминания таяли все сильнее.
Коннор боялся, что наступит день, когда он ничего не вспомнит об отце.
Но полковник и его отец были друзьями. Он мог узнать больше. И Коннор очень
хотел узнать больше о тайной жизни отца, как он работал телохранителем важных персон.
Он хотел понять, почему отец выбрал такую работу, из-за которой пропадал долгое время.
Коннор понимал, что отца уже не вернуть, но хотя бы мог понять его лучше.
Коннор нажал кнопку.
Трубку подняли почти немедленно.
- Рад, что ты решил быть с нами, - сказал полковник. – Тебя заберут в понедельник
ровно в 9. Будь готов.
- Но… я еще ничего не сказал, - пролепетал Коннор.
На другом конце явно улыбнулись.
- Коннор, ты не позвонил бы, если бы отказался.
Глава седьмая:
В понедельник, черный Рендж Ровер подъехал к дому ровно в девять часов утра.
Сумки были собраны, Коннор обнял маму на прощание.
- Я вернусь на праздники, - пообещал он.
- Не беспокойся обо мне, - мама нежно поцеловала его в щеку. – Тебе не будет
грустно. Я горжусь тобой.
Она пожала его руку. Коннор всегда гордился тем, что мама не унывала.
- Я буду здесь круглосуточно, - пообещала Салли, женщина средних лет, что стала
сиделкой для его мамы.
Салли появилась следующим утром после его звонка. За чаем она объяснила свою
работу, сказала, что расходы будут покрыты особой программой обучения Коннора. Мама
тут же обрадовалась, гордясь, что талант ее сына признали. За вторыми чашками чая три
женщины уже делились историями и смеялись, словно давние подруги. Коннор решил, что
его мама в хороших руках, и немного успокоился.
Еще и бабушка будет под присмотром дома. Этому она радовалась больше него. Но
она не поверила уловке и поговорила с ним наедине. Несмотря на слова полковника,
Коннор рассказал ей правду, как всегда делал. Она попыталась его переубедить. Но,
увидев его решимость, она покачала головой и сказала.
- Совсем как свой отец. Он всегда заботился о других, а не о себе.
Они решили оставить «Стража-друга» в секрете, Коннор не сомневался, что она не
расскажет. Когда они прощались, бабушка удивительно крепко его обняла.
- Береги себя, - прошептала она, на миг ему показалось, что она его не отпустит.
Обняв маму, Коннор схватил свои сумки и прошел к машине. Показался водитель, им
оказалась худощавая женщина с темно-каштановыми волосами до плеч и оливковыми
глазами, что пристально смотрели на него.
Коннор криво улыбнулся, узнав ее.
- Вы ведь не будете снова меня арестовывать?
Бывшая полицейская рассмеялась.
- Только если будешь плох на уроках! – она протянула руку. – Я Джоди, одна из твоих
наставников. Залезай, нам предстоит длинный путь.
Сунув сумки в багажник, Коннор забрался на пассажирское сидение. Помахав маме и
бабушке, он закрыл дверь, и Рендж Ровер сорвался с места. Они выехали из Лондона,
проехав мимо его додзе. Коннор с сожалением посмотрел на здание, сомнения вернулись.
Это место стало ему вторым домом. Он только что стал чемпионом. И теперь все так
оставлял? Его наставник не обиделся.
Хотя Дэн и потерял отличного ученика, он хотел для него лучшего.
- Нужно действовать, когда получаешь шанс, - Дэн шутливо ткнул его кулаком. –
Удачи, и помни, если попадешь в переделку, бей первым и сильно, а потом беги.
Рендж Ровер завернул за угол, здание исчезло из виду. Коннор отринул сомнения и
