Дафна.
Когда я прочитала эту записку, чувство тревоги, поселившееся во мне уже давно, многократно возросло. Что за новости могли появиться у моей подруги?
Есть решительно расхотелось. Задумавшись, я вышла из-за стола и отправилась в вестибюль, как вдруг меня окликнули.
— Джинни! Можно тебя на два слова?
Окликнувший меня оказался рейвенкловцем с шестого курса Майклом Корнером. С ним мы редко пересекались, но в прошлом году на занятиях ОД часто тренировались в заклинаниях вместе.
— Эээ, да, Майкл, можно даже на пять, — пребывая в легком недоумении от его внезапного желания поговорить, ответила я.
Мы отошли в сторонку.
— Ты идешь завтра в Хогсмид?
— Ну, да, как обычно, — протянула я, не понимая, почему он спрашивает. И только когда я сказала, до меня дошло: завтра же Валентинов день! — то есть, я иду одна. — Торопливо добавила я.
— О, здорово. Просто я подумал, — чуть смущаясь, сказал Майкл. — Может, пойдем вместе?
Это предложение застало меня врасплох. Меня раньше никогда не приглашали... вот так.
— Вообще-то я не против, — немного подумав, ответила я. — Майкл, а по-дружески, или как?
— Увидим, — таинственно произнес Майкл и тут же ушел. — Пока, Джинни.
* * *
Как потом сообразила, я спонтанно подписалась на свидание с Майклом. Между прочим, на первое в моей жизни свидание. Пару раз у меня возникала мысль отказаться от этого, но я вовремя напоминала себе, что это может выйти как просто дружеская встреча...
Соседки по комнате тут же заметили, что я куда-то собираюсь в Валентинов день, и стали высказывать такие безумные догадки на тему, с кем же я все-таки могла начать встречаться. Выслушав парочку претендентов, я надела первую попавшуюся под руки одежду и выбежала из гостиной. У этих слизеринок больное воображение.
Впрочем, когда я вышла в вестибюль в мешковатом зеленом свитере и маловатых мне черных джинсах, Майкл ничего не сказал по этому поводу и даже первым начал разговор.
Вскоре я поняла, что он оказался неплохим собеседником, ведь я и не заметила дороги от Хогвартса до Хогсмида, когда мы уже оказались в «Трех метлах». Неловкость от того, что с Майклом мы не общались с прошлого лета, быстро сгладилась, и вскоре мы болтали о самых разных вещах. Правда, меня немного смущало то, что на нас каждую минуту оборачивались мои однофакультетники и ехидно смеялись.
— Майкл, а если начистоту, почему ты меня пригласил? — расхрабрилась спросить я. Майкл явно замешкался, но все же ответил:
— На самом деле, я поспорил с Захарией Смитом, что приглашу какую-нибудь девчонку со Слизерина на Валентинов день. И конечно, первым делом я вспомнил о тебе, — признался Корнер и тут же добавил: — прости.
Я вздохнула с огромным облегчением. Прекрасно, значит, никакое это не свидание, зато неплохой шанс превосходно провести время с интересным человеком.
— Майкл, почему ты сразу мне этого не сказал? Я только этому рада. Кстати, если ещё представится шанс опередить в чем-нибудь Смита — я всегда к твоим услугам.
Мы засмеялись, и я почувствовала себя практически в той же дружеской атмосфере, которая окружала меня во времена общения с Тео и Дафной. С которой меня ждала встреча у камина ровно через двенадцать часов.
— Пойду, пожалуй, принесу сливочного пива, — предложил Майкл и затерялся в толпе, образовавшейся у бара.
Спустя несколько секунд рядом со мной как из ниоткуда материализовался Драко. Он просто подошел и начал сверлить меня непонятным взглядом, а я уже почувствовала какое-то внутреннее смятение.
— Почему ты пошла с Корнером? — пытаясь выглядеть равнодушным, спросил Драко.
— Какое тебе дело? И вообще, кто мне говорил пару дней назад, чтобы я все забыла? — напомнила я, начиная чувствовать раздражение.
Драко помолчал несколько секунд, а потом с прежним упорством спросил, игнорируя мои вопросы:
— Почему ты тогда приходила ко мне, целовала и пила огневиски со мной, а через несколько дней уже встречаешься с другим?
Ничто меня так не могло возмутить, как это заявление. Я встала со стула и воскликнула:
— Я тебя целовала?! Может быть, это ТЫ меня целовал, Драко?
И тут же ко мне пришел вопрос: почему я тогда позволяла ему это делать?.. Через пару секунд он испарился, потому что я поняла, что забыла выключить громкость: теперь все присутствующие в «Трех метлах» смотрели на нас. Мне захотелось провалиться под землю от стыда.
Надеяться на то, что никто не расслышал моего заявления, было уже верхом оптимизма: кто-то из гриффиндорцев засвистел, слизеринки с жаром принялись перешептываться и пытаться взглядом убить меня... случайно наткнувшись взглядом на дальний столик и заметив там лицо моего брата, мне захотелось тут же убежать куда-нибудь подальше.
Драко покрылся едва заметным румянцем и быстро ушел из трактира. Если бы я вышла за ним следом, это бы выглядело, как моя попытка догнать его. Что было бы уж совсем слишком. Мне оставалось только сесть и смотреть вниз, притворяясь, что не замечаю ничьих взглядов. Майкл, как я с грустью отметила, куда-то исчез.
«Спокойно, Рыжая. Думай о хорошем, чтобы не взорваться. Например, о том, что ты увидишься с Дафной...» — попыталась я себя успокоить.
Встречу с моей подругой я считала радостным событием, несмотря на то, что Дафна могла принести плохие новости. Считала, до тех пор, пока мы не встретились...
* * *
Мне потребовалась огромная сила воли, чтобы не дать себе заснуть до четырех утра. Лишь мысль о встрече с Дафной, по которой я безумно скучала, заставляла держать мои глаза широко открытыми.
Наконец, на наручных часах часовая стрелка указала на «четыре», и я в ожидании стала вглядываться в пылающие дрова в камине. Несмотря на него, в нашей гостиной всегда холодно, и мне давно казалось, что камин здесь нужен только для света.
В четыре часа и три минуты в камине появилась голова Дафны. Я часто видела, как папа общается с коллегами по каминной сети, и поэтому не удивилась. Дафна ничуть не изменилась, правда, какая-то озабоченная морщинка появилась на её лбу, а в глазах — тревога.
— Дафна, как я по тебе скучала! — воскликнула я, широко улыбаясь. И тут же спросила: — что произошло?
— У меня мало времени, обойдемся без сантиментов, — быстро и четко проговорила Дафна. — Прежде чем я тебе все расскажу, ответь мне на несколько вопросов. Я сильно изменилась с твоего первого курса? — с такой же озабоченностью в глазах спросила она. Я не поняла, к чему ведет этот вопрос, но, тем не менее, ответила:
— Конечно, ты подросла, но твои черты лица остались практически такими же...
— А сильно ли я изменилась за полтора года? — перебив, задала следующий вопрос Дафна.
— Не очень-то.
— И ещё: какова разница между Тори-первокурсницей и нынешней Асторией?
Я решительно не понимала связи между вопросами Дафны.
— Огромная. Если бы я не видела постепенные перемены в твоей сестре, я бы подумала, что это два разных человека.
— Рыжая, Астория ещё жива только потому, что Темный лорд тоже так думает, — притихнув, произнесла Дафна.
Лучше бы я и теперь не видела связи. Ко мне тут же пришли все ответы, и я ужаснулась, осознав их.
— Я вижу, ты поняла. — Кивнула Дафна. — Да, все верно. Может быть, если Темный лорд и не узнал бы меня сейчас, если бы увидел только один раз, четыре года назад. Но не остается сомнений, что он отлично помнит ту девочку, которая в ту ночь на кладбище помогла бежать Гарри Поттеру.
— Нет, нет, не говори так, — лихорадочно сказала я, обхватывая голову руками и кусая нижнюю губу до крови. — В конце концов, тогда было темно, он мог и не рассмотреть тебя...
— А ты не говори ерунды и сними розовые очки. — Жестоко прервала меня Дафна. — Пусть и стояла ночь, повсюду летали вспышки заклятий. Откуда мне знать, может быть, он сам целился в меня...
Я была на грани истерики. Почему Дафна, рассказывая все это, выглядит ледяной? Она вообще умеет плакать?
— То есть, если он тебя увидит, то...
— Убьет. — В который раз перебила меня Гринграсс, произнося эти страшные слова. — Уже слава Мерлину, что он не узнал Тори, не узнал ту девочку, которая была им одержима пять лет назад, и даже несмотря на это поставил ей метку.
Впервые за разговор голос Дафны дрогнул. Я ухватилась за обивку кресла, чтобы окончательно не упасть на пол.
— Астория приняла метку?!
— Если бы она не приняла, её бы убили. Решили бы завербовать меня, но, как я уже сказала, если Темный лорд увидит меня, то шансов на спасение у меня нет.
Мерлин, как холодно, жестоко и равнодушно она это говорила! Я не представляю, как бы я смогла бороться со всем, что свалилось на Дафну...
Она хотела что-то ещё сказать, но вдруг вздрогнула и оглянулась по сторонам.
— Кто-то идет. Прощай.
Спустя секунду в камине лишь мирно полыхали дрова. Я глубоко вздохнула и попыталась осмыслить все то, что мне сказала Дафна.
То, что Астория стала Пожирательницей, многое проясняет. По крайней мере, ту её истерику и слова при этом про Дафну и Драко... вот только неужели она винит свою сестру в том, что произошло?
