- Стоять, блин, - прорычал он.
- Вы же говорили, что не тронете его! – заорала я, разворачиваясь к Человеку-Цыпленку.
Он сочувственно улыбался:
- Я и не трогал.
- Сукин сын!
Я кинулась на Человека-Цыпленка. Чак-Чак схватил меня за волосы. От боли и злости на глаза навернулись слезы. Вцепившись в его руку, сжавшуюся в кулак и выдирающую мои волосы, я упала к его ногам. Он продолжал держать меня за этот импровизированный поводок.
События развивались с молниеносной скоростью. Я услышала глухой удар. Эдуард упал на колени. Григорий занес рукоять пистолета для сокрушительного удара, когда на него набросилась София. Он зарычал и сшиб ее с ног размашистым ударом тыльной стороны ладони. Хлопок получился оглушительным. София рухнула на пол. Григорий наставил на Эдуарда ствол. Но Эдуард уже был на ногах и в следующее мгновение уже направлял перехваченную пушку Григорию в лицо. Я хотела закричать, но Стефан был слишком быстр – он напал со спины и свалил Эдуарда косым ударом. Блеснул кастет. Пистолет рявкнул, но пуля ушла вбок, никого не задев. От раскатистого звука выстрела, приумноженного эхом, у меня заложило уши. В них будто затолкали вату. Стефан ногой отшвырнул пистолет в направлении мягкого уголка. Эдуард перекатился на спину, когда Стефан сгреб пиджак на его груди и нанес тяжелый удар в челюсть.
Я отвернулась.
Тишина шипела. Ей вторил Человек-Цыпленок. Я смотрела на его губы и читала по ним.
- У вас был шанс присоединиться ко мне, Маргарита. Добровольно присоединится. – Человек-Цыпленок опустился на корточки передо мной. Он протянул руку и убрал упавшие мне на глаза волосы. Заботливый жест. – Вы им не воспользовались. Как вы уже, наверное, поняли, я не даю второго шанса. Если вы не со мной, значит, вы против меня. Похоже, Бог наказал меня. В Пороге был и будет лишь один коматозник с зерном категории «А». И это я.
Взгляд был мутным из-за слез. Я старалась не смотреть в сторону Эдуарда и Софии. Не думать, что они… Нет, нет, нет!
- Что, не любите здоровой конкуренции?
- Я не люблю головную боль, Рита. Поэтому сразу стараюсь устранить ее очаг.
- Со мной вы не спешили.
- В отношении вас я питал некоторые надежды.
- Некоторые надежды, - горько повторила я. – Хотели сделать меня своим ручным зверьком.
- У вас было бы все.
- Мне не нужно ваше гребаное «все».
- Чак-Чак, спокойно! Рита, Рита. – Он вздохнул. – Значит, вот какая мне благодарность за все то, что я сделал для вас?
- Именно такая.
- Кого еще вы привели с собой? Слабо верится, что эти двое были вашей главной надеждой. Кого еще пропустила моя безалаберная охрана?
«Уна Бомбер. Но можете не волноваться на его счет. Он остался на вечернике. В сотне ступенек над нами».
- Больше никого.
- Ну да ладно, - Человек-Цыпленок заговорщицки подмигнул. – Никого так никого.
- Вы все еще можете взять меня в оборот грубой силой, не так ли?
- К сожалению, нет. Особенности зерен «А» таковы, что все базируется на доброй воле.
Мне нужно было узнать всю правду! Или сейчас, или никогда. Если я сейчас остановлюсь, потом меня даже сам дьявол не заставит заговорить. Во мне что-то ломалось. И когда это «что-то» сломается, мне будет не до вопросов.
- Зачем вам Влад?
- Это как покупать оптом. Считайте, что он шел в комплекте с вами. Ваше зерно подчинилось бы моему, а я, в свою очередь, попросил бы вас, Рита, подчинить зерно Влада. Наши возможности значительно возросли бы. Естественно, теперь во всем этом нет смысла. Как и в вас. А жаль.
Он хотел заставить Влада проглотить зерно? Черт возьми, двойняшки Палисси на поводке у босса Церкви механизированных и сети ресторанов быстрого питания: один из Палисси – медиум, другой – убийца в законе. Да, неплохое дополнение, ничего не скажешь.
- Мое сердце разрывается на куски, - сказал Человек-Цыпленок печально и встал с корточек. Оправил штанины и отступил от меня на два шага.
И тут его завели в комнату двое.
- Влад… - выдохнула я.
34
При мне с него содрали рубашку, обнажая торс. Глаза Влада оставались полуприкрыты. Его губы шевелились. Они заставили его встать на колени.
- Нет, нет, нет, нет, нет… - забормотала я.
Чак-Чак рывком поставил меня на ноги.
- Наслаждайся, - шепнул он мне на ухо.
- Пожалуйста…
- Нет уж, смотрите, внимательно смотрите, Рита, что вы натворили, - сказал Человек-Цыпленок.
Влада держали за обе руки, его голова повисла над грудью.
Григорий навел на Влада пистолет.
- НЕТ, ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ДЕЛАЙТЕ ЭТОГО! ПРОШУ ВАС!
Время остановилось. Я видела, как палец Григория вдавливается в курок, подминает его под себя. Короткая вспышка, ствол пистолета дернулся. Я закричала. Пуля попала Владу в живот, и он обмяк в руках держащих его мужчин.
Чак-Чак выпустил меня. Я хотела побежать к Владу, но ноги не слушались. Я упала, как подкошенная.
- Дима, Валера, Гриша, вы нужны мне наверху. Чак-Чак, займись нашими гостями. Стефан, не был бы ты так добр…
- Я все уберу. Без проблем, босс.
Стефан стоял ко мне спиной. С его спины на меня взирал печальный лик Иисуса. Подвижная тату. Иисус моргнул и шире открыл глаза, глядя на меня. Шаги стихли вдалеке.
Я лежала и смотрела на спину Стефана, пока он не отошел куда-то, скрывшись из поля зрения. Вместо него возник Чак-Чак. Секунда уплывала за секундой. Лениво, пуговица за пуговицей, будто танцует для меня приватный танец, Чак-Чак расстегнул пиджак. Придавливая меня своим ростом, он приближался ко мне.
- С Новым годом, Палисси, - пробасил он, его правая рука полезла в кобуру.
Голос Стефана был подчеркнуло ласковым:
- Хороший мальчик, ну же, отдай дяде пист…
Внезапно его слова утонуло в грохоте выстрелов. Три подряд! Глаза Чак-Чака полезли на лоб. Одна пуговица осталась не расстегнутой. Когда выстрелы прекратились, Чак-Чак пошатнулся и как в замедленной съемке свалился на бок.
Я приподнялась на локтях и смотрела на Константина, держащего пистолет – тот самый, который Стефан отфутболил в сторону мягкого уголка. Зверолюд смотрел на меня. Он был изуродован кастетом Стефана, я с трудом могла узнать в нем прежние черты. Живой человек испытывал бы неимоверную боль от таких травм, но Константин… Он слабо кивнул. Улыбнулся уголками разбитого рта и сказал одно-единственное слово. Я прочитала слово по его губам.
Этим словом было «спасибо».
Стефан ногой выбил пистолет из скрюченных пальцев зверолюда.
Это был мой шанс. Адреналин кипел в крови. Я буквально подпрыгнула на месте и, под звуки неравного боя, подползла к Чак-Чаку. Теперь у него было аж три подарка, и все три подарка до смерти порадовали его. До смерти в буквальном смысле слова. Впрочем, создавалось впечатление, что он просто прилег подремать. Я отвернула его пиджак и вцепилась в рукоять «беретты». Внезапно туша подо мной дрогнула, как если бы по ней пропустили ток. Мое сердце пропустило удар. Глаза Чак-Чака широко распахнулись и зафиксировались на мне. Вначале удивленные, затем – напоенные ненавистью. Его рука выстрелила вверх и сжалась на моем горле. В голове точно что-то взорвалось, перед глазами заметались искорки. Я не могла дышать, но отчаянно продолжала дергать за пистолет. Скорее всего, одна из пуль перебила Чак-Чаку позвоночник, иначе он бы задействовал в процессе превращения меня в горку костей несколько больше, чем одна рука. Но, видит Бог, ему и одной руки было достаточно, чтобы прикончить меня.
Лицо Чак-Чака было искажено злобой. Когда я выдернула из кобуры пистолет, сняла его с предохранителя и вдавила в грудь качка, я уже почти отрубилась. Громыхнуло четыре раза подряд. Словно подо мной разорвались сразу четыре фейерверка. И все ушли в Чак-Чака. Фейерверочный мальчик. Упирающиеся в мой позвонок пальцы разжались, я сделала судорожный вдох, и воздух раскаленным металлом хлынул в легкие, выжигая их. Я дышала, в то время как Чак-Чак подо мной был мертв. Мертв! Обещания, данные себе, превыше всего.
Сжимая пистолет, я скатилась с него и попыталась встать. Со второй попытки мне это удалось. Горло и легкие саднило, я буквально заставляла себя делать вдох за вдохом. И я заставляла, поскольку это еще был не конец. Далеко не конец.
Стефан уверенным шагом приближался ко мне – вооруженный, улыбающийся, опасный.
- Рита, не глупите. Игра окончена.
- Это не игра, ты, ублюдок проклятый. И никогда не было игрою.
Я обеими руками нацелила «беретту» на Стефана. Руки дрожали, и дрожь передалась пистолету.
- Ну зачем вам это? – Он улыбнулся, но глаза оставались далекими и сосредоточенными. Расстояние между нами сокращалось. – Помните, я говорил, что мне нравится, когда вы злитесь? Оказывается, гораздо больше мне нравится, когда вы напуганы. Маленькая испуганная девочка. Так волнительно!
Я спустила курок.
Ничего не произошло.
Стефан хохотнул, остановился и склонил голову на бок.
- Ой, ну неужели! Какая неприятность!
