Возможно, но я разберусь, — спокойно ответил я. — Занимайтесь лучше Жулем, — сказал я лекарю, и тот молча кивнул и вернулся к здоровяку, который уже стоял с клинком на изготовке.
— Ложитесь, дорогой Жуль, — послышалось у меня за спиной.
— Но…
— Никаких, но. Люк разберется, — настойчиво произнес лекарь. — Сейчас в первую очередь нужно заняться вашей раной.
— Анри, но…
Здоровяк оборвал фразу на полуслове, видимо, столкнувшись взглядом с Де’Аламиком, который, полагаю, не сулил ему ничего хорошего, если бы Де’Жориньи продолжил с ним спорить.
Я усмехнулся про себя, продолжая смотреть на Дибуа.
И чего понадобилось наемнику?
Неужели Батиста послал его на переговоры с нами? Он же видел, что Жан Клод был единственным из его шайки, кроме Михаэля, с которым во время наших приключений я перекинулся больше чем парой слов.
Хм-м, вряд ли. Зачем ему это? Он достиг своей цели, и ему не было никакого дела до меня и моих друзей.
Я подошел к фангам, которые все еще рычали и не спускали с Дибуа глаз.
— Спокойно, — произнес я, проведя рукой по ощетинившейся шерсти Титуса и Тины.
Стоило мне это сделать, как мои питомцы сразу же успокоились и сели.
— Барон, я могу подойти? — Тем временем поинтересовался Жан Клод.
— Да, — ответил я. — Только не советую совершать каких-либо глупостей. Если…
— Это не входит в мои планы, — спокойно ответил мне наемник. — Я пришел с миром, — добавил он, после чего пошел в мою сторону.
Я прекрасно видел, что оружия у Дибуа при себе не было.
Во всяком случае, в руках и вообще на виду.
Поравнявшись со мной, Жан Клод заглянул мне за спину.
Там Анри в тусклом свете осветительного кристалла занимался Де’Жориньи, который стойко переносил боль, не издавая ни звука.
Выдержкой здоровяк обладал немеренной.
Потом Дибуа посмотрел на моих фангов, которые спокойно сидели на траве рядом со мной, искоса поглядывая на наемника. А уже затем мне в глаза.
— Я непричастен к предательству Батисты, — произнес он с нотками вины в голосе.
— Да? — удивился я. — Тогда почему вы живы? — задал я вполне логичный вопрос. Потому как все те, кто был непричастен к заговору против Жумельяка, были либо здесь, либо остались лежать на месте привала, став кормом для тех существ, которые сильно напоминали крыс.
— Я сбежал, — ответил траппер. — Я, правда, никого не убивал! — добавил он, и в этот раз в его голосе чувствовалась не вина, а страх.
Сбежал, значит…
— Но вы знали о том, что задумал Батиста, — прямо спросил я Жан Клода.
Наемник опустил глаза и ничего не ответил.
— Я жду! — холодным тоном произнес я, и Дибуа молча кивнул. — И как давно⁈
— Узнал практически тогда же, когда все началось, — ответил наемник, и я почувствовал в его словах ложь.
— Разве? — спокойно спросил я. — Может, проверим ваши слова на истинность? — спросил я, глядя на траппера. — У моего дорогого друга Де’Аламика как раз осталось немного сыворотки правды, — добавил я и обернулся.
Анри не слышал моих слов. Но этого и не требовалось.
Дибуа занервничал. Это было видно по его глазам и мимике, а еще по движениям.
— Я узнал за день до того, как все должно было произойти, — тяжело вздохнув, ответил он, и я невольно сжал кулаки.
Крыса…
Если бы он только предупредил меня или кого-то из друзей, то всего этого можно было избежать.
Видимо, моя злость была настолько сильной, что траппер подсознательно ее ощутил и инстинктивно сделал шаг назад.
— Люк, поймите, если бы я проболтался, меня тут же убили бы, — произнес он и сглотнул.
Я сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, так как его слова разозлили меня еще больше.
— Я не хотел в этом участвовать! Клянусь! — взмолился Дибуа.
А вот сейчас он говорил правду.
— Меня интересовали только органы магических существ! Честно! Клянусь! — продолжил тараторить Жан Клод. — Эта экспедиция должна была быть для меня последней. Денег, которые я бы выручил за продажу органов, должно было хватить для того, чтобы я больше никогда не пересекал границу разлома, — добавил он и тяжело вздохнул. — Я не знал, что все так обернется.
— Почему вы никому не сказали⁈ — процедил я сквозь зубы.
— Меня бы убили! Батиста забрал у меня все, барон! Слышите? Все! Сказал, что отдаст только после того, как все случится! У меня не было выбора! — быстро произнес Дибуа.
Выбора, значит, у него не было…
— Выбор есть всегда! — Я посмотрел собеседнику в глаза, и тот сразу же отвел взгляд.
— Только не у тех, кто работает на этого человека! Он знает все! Где мы живем, кто наши жены и дети. Кто родственники, кого и что мы любим! Все, барон! — в голосе Жан Клода послышались нотки отчаяния. — Если бы я рассказал вам о плане Батисты, он бы убил всех! Барон, слышите, всех!
— А сейчас не убьет⁈ — спросил я траппера.
— Нет. Мне вернули все и сказали идти на все четыре стороны, — ответил Дибуа.
Хм-м, странно. Почему Батиста просто его не убил?
Лично я бы не оставлял таких свидетелей, как Дибуа.
А если он проболтается, когда окажется на материке? Тогда что?
Хотя вряд ли траппер что-то стал бы говорить. Как-никак он сам принимал участие в мятеже и предательстве. Не думаю, что за подобное его бы погладили по голове.
Проболтайся он и считай, что путевка в застенки к лучшим дознавателям высокопреосвященства обеспечена.
Плюс, я так понимаю, Батиста не собирался возвращаться в Галларию, поэтому слова Жан Клода, если бы и смогли кому-то навредить, то только ему.
И наемник это знал. Потому, видимо, и отпустил его.
К тому же не факт, что Дибуа смог бы в одиночку выжить в Проклятых землях.
Место это отнюдь не самое безопасное.
Хотя я бы все равно подстраховался и убил бы лишнего свидетеля.
Во всяком случае, Василиск поступил бы именно так.
— Ясно, — произнес я, глядя на наемника. — Зачем тогда вы нашли нас? — прямо спросил я.
Ответил мой собеседник не сразу.
— Без вас мне не выжить, — наконец ответил он. — Даже при всех моих
