- Знаю, но хотелось бы оказаться там поскорее, - недовольно отозвалась сестра, не отвлекаясь от своих волос. Мое равнодушие раздражало ее не меньше чем неторопливость леди Миласы.
Взглянув в огромное зеркало через ее плечо, я решила, что те, кто при первой встрече ни как не могут поверить в то, что мы с ней близнецы, все же по своему правы. Я и сестра, за исключением внешности, различались так же сильно, как ночь и день. Между нами было куда меньше общего, чем должно было бы быть у двух, выросших вместе сестер, почти никогда не расстававшихся друг с другом на долго, и эти бросающиеся в глаза отличия, превращали нас в полные противоположности.
Улыбчивая и обычно весьма жизнерадостная, моя сестра с первого взгляда производила впечатление милой и воспитанной светской девушки. Глядя на нее, обученную всем манерам, танцам и реверансам, сложно было поверить в то, что она, как и я, выросла не в шикарном особняке или поместье, а в самой отвратительной и грязной части Города-на-грани - нижних трущобах. Разодетая в роскошное синее платье из тонкого, полупрозрачного шелка, с дешевыми, но выглядящими очень реалистично поддельными камушками в украшениях и с внушительным количеством макияжа, Олисия выглядела точ в точ, как те благородные особы, которых полно будет на сегодняшнем вечере. Она даже свои волосы успела обесцветить, при помощи магии, специально к этому знаменательному событию. Именно так сейчас, следуя самой последней, глупой моде, расхаживали все пустоголовые дамочки из высших слоев общества и моя сестра старалась ни в чем им не уступать.
На фоне своей разодетой, словно принцесса, и милой сестренки я казалась настоящим чудовищем. Ни каких модных причесок, платьев, маникюров и макияжей я не носила, считая их абсолютно бессмысленными, пафосными и непрактичными. Даже духами, излюбленными всеми прочими дамами, пользоваться я не любила. Серый брючный костюм, на манер тех, что носили все местные слуги, высокие жесткие сапоги, чуть ниже колен и самая простая короткая стрижка, еще больше придававшая мне сходства с мужчиной, были моим постоянным и привычным обликом на все случаи жизни.
В отличии от Олисии, предстоящий прием был для меня рутинной работой, а вовсе не праздничным развлечением. Собираясь в дорогу я, намного ответственнее подходила к вопросу безопасности госпожи, чем родная сестра, и куда больше заботилась об остроте своего оружия, чем о собственной внешности и привлекательности. Даже в спокойном на первый взгляд месте, где кругом полно было как охраны так и самых обычных людей, могло случиться все, что угодно, и стараясь быть готовой к любым неожиданностям, я не собиралась позволять себе расслабляться пока мы не вернемся обратно и Миласса не отправиться в спальню.
- Ты бы лучше сходила, проверила защитные чары на карете. - Заранее зная, что скорее всего моя просьба останется незамеченной или проигнорированной, все же решила я напомнить сестре об ее обязательствах. Будь у меня ее магический дар, и за то время, что Олисия прокрутилась перед зеркалом, я бы уже трижды сходила проверить все чары, но к несчастью такой возможности у меня не имелось. Магический талант целиком и полностью достался моей сестре близнецу и я, при всем своем не малом желании, не смогла бы почувствовать ни единого заклинания.
- Ничего с ними не случиться, они надежней вороной стали, можешь не беспокоиться.- Предсказуемо отмахнулась она рукой, Олисия никогда не знала, что такое серьезность, исполнительность и ответственность. Они обошли ее стороной, целиком и полностью свалившись на мои плечи.
Зная о хроническом легкомыслии своей сестры, я, не переставала, удивлялась тому, как ей удалось выучиться на мага. Если верить всем слухам и россказням, что мне доводилось слышать, то это обучение должно было быть весьма серьезным испытанием, для любого кто за него взялся. Начиная учебу с самого раннего детства, когда у детей проявляется дар, люди порой убивали половину жизни на то, что бы стать одним из тех счастливчиков, что могут гордо и без вранья, заявить всем окружающим, что теперь они маги. Самое сложное из всех возможных искусств, как считали в народе, моя сестра освоила всего за несколько лет, что было невероятным достижением не только для нее самой, ненавидящей любую учебу, но и для любого другого одаренного человека, который начал постигать азы чародейства в столь позднем возрасте.
К счастью, во многом другом моя сестрица все же не преуспела. Любое оружие в ее руках было лишь бесполезным куском металла и я с радостью взяла эту часть работы на себя. С клинками в руках, мне, как и Олисии в ее чарах, на нашем острове равных было не так уж и много. Одна из самых богатых и влиятельных семей города наняла нас без особых проблем, чему я в свое время удивлялась не меньше чем успехам сестры, и теперь мы обе занимали с ней равноценные должности, хотя наши обязанности и различались самым кардинальным из всех возможных вариантов.
Устав от ожидания не меньше сестры, я прислонилась спиной к одной из мраморных колон зала. Ожидание и вправду убивало, от скуки время тянулось невыносимо долго, а самая худшая и безрадостная часть этой ночи все еще была впереди.
На осторожный стук в дверь, я в начале, и вовсе не обратила никакого внимания. При приближении к покоям своих господ все местные слуги старались вести себя как можно тише и незаметнее. Даже в двери они стучали как-то чересчур робко, боясь побеспокоить своих драгоценных хозяев и помешать им заниматься любимым бездельем.
- Войдите, - в отличии от меня сразу же уловила постукивание сестра и боязливо заглянувшая внутрь служанка с облегчением выдохнула, заметив, что госпожи внутри еще нет.
- Госпожа, Олисия, вам послание. - Склонив голову она протянула сестре сложенный лист бумаги, без конверта и каких либо опознавательных печатей на нем.
- Что за послание? От кого? - Тут же встревожилась Олисия сведя тонкие выщипанные брови.
- Наведаю госпожа, - слуги, прекрасно осведомленные о том, что моя сестра полноправный маг, относились к ней с тем же почтением, что и к самой Милассе, неизменно именуя ее госпожой, хотя ни для них, ни для кого другого, она ей конечно же не являлась. - Его передал посыльный мальчишка, - Закончила она и застыла в ожидании позволения удалиться.
- Можешь быть свободной. - Отпустила я девочку, пока совершенно позабывшая об ее существовании Олисия, уже с жадностью вчитывалась в строки, без сомнения одного из очередных любовных посланий Диора.
Он, беспутный и раздражающий, возлюбленный моей сестрицы, постоянно откалывал что-то в этом роде, совершенно не заботясь о том, что хозяевам особняка это может совсем не понравиться. Я ни раз повторяла Олисии, что если однажды хоть кто-то заметит, как он забирается к ней в окно, мы обе мгновенно вылетим из этого дома, как пробки, и останемся прямо на улице, но ни сестру, ни уж тем более ее тупоумного дружка это ни сколько не волновало.
Не успела я толком рассердиться и в очередной раз высказать Олисии все свое недовольство по поводу его поведения, как смятый листок неожиданно выпал у нее из руки и в след за ним, сама сестра отправилась прямиком на пол.
- Тьма побери! - Метнулась я к зеркалу и схватив Олисию за плечи, принялась трясти ее, пытаясь привести сестру в чувства. Как на зло, именно в этот момент леди Миласса оказалась готова к своему выходу в свет. Звонкий перестук ее каблуков зазвучал на самом верху лестницы, а Олсия даже и не думала открывать глаз.
Регнор.
На поверхности Нижнего мира царила непроглядная ночь. Она длилась уже так невероятно давно, что казалось рассвет уже должен украдкой подкрадываться к самому краешку горизонта, что бы вот-вот выглянуть алой полосой из-за края, и озарить окружающее меня пространство первой, алой полосой яркого света, но ждать в Преисподней появления солнца можно было целую вечность, и так и не дождавшись его появления, умереть в бесконечном ожидании, даже если в твоем распоряжении имелось бессмертие и неограниченный запас долгих лет. Небо здесь было затянуто низкими и густыми клубами непроглядного черными дыма, словно где-то совсем рядом полыхали настоящим пожаром огромные территории леса, но ни какой, даже самой крошечной растительности на поверхности Нижнего мира никогда не было, усеянная огромными вулканами, словно грибами после проливного дождя, исполосованная широкими лавовыми реками и глубокими расщелинами, из которых вырывалось глубинное, черное пламя, она вся была покрыта лишь черной золой, толстым ковром пепла и ничего живого на раскаленной земле этого мира уже давно не осталось. Вверх вздымались лишь почерневшие, словно обуглившиеся от нестерпимого жара, острые скалы, с неба, подобно первому снегу, сыпались крупные хлопья серого пепла, и даже исконные обитатели этого места - демоны и прочие порождения пламени, никогда не страдающие от духоты, жары и не нуждающиеся в запасах отсутствующей здесь, пригодной для питья воды, предпочитали селиться и обитать глубоко под землей, бросив бесплодную и не пригодную для жизни пустынную поверхность.
