в который только сейчас спрыгнули все остальные. Жилеты, имеющие функции раздуваться при соприкосновении с большим объёмом воды, не дали потонуть ни Кулику, ни его помощнику.
Когда тела перекинули через борт и Дашкевич с Лешаком принялись за искусственное дыхание, попутно вкалывая уколы адреналина и прочих необходимых стимуляторов, Омут, стаскивая набухшую амуницию с посиневших, но живых тел, гневно проорал в самое ухо Броняеву:
- Идиот, мать твою! Прикажешь и за тобой ухаживать? Кто как дурень кидается в ледяную воду, когда есть плот?
- Ухаживать будешь за любовницей, - отплёвываясь и стягивая комбинезон, весело парировал друг.
- У меня нет любовницы! – злобно огрызнулся Омут.
- Хочешь, подгоню? Зверь-баба! Такая до обморока доведёт.
- Тише вы! – зыкнул на них Дашкевич, укладывая уже переодетых в тёплые комбинезоны товарищей.– Пока нас не было, здесь на поверхности, видимо, что-то случилось. Обоих, и командира и Шелеста, похоже, зацепила какая-то хрень, вырвавшаяся из глубин моря. Броня, переоделся?
- Так точно!
- Подержи на коленях голову своего друга. Мы им вкололи стимуляторы и комплекс витаминов, поддерживай кислородные маски у обоих так, чтобы им свободно дышалось. Мы с Омутом тем временем подплывём ближе к обломкам катера и попытаемся что-нибудь выудить из уцелевшего оборудования. Может рация со шкалой полковника сохранила рабочее состояние. Леший, что там со связью?
- Вылетели. Через десять минут будут здесь.
- Хорошо. Командиру с Шелестом буквально повезло, что мы вовремя поднялись и успели на помощь. Теперь будут спать едва ли не сутки, и вылет к бункеру отменяется до завтра. Переночуем в развалинах посёлка, отпоим их утром коньяком и горячим бульоном, свяжемся с Семашко, тогда и решим, что делать дальше. Образцы грунта, взятые манипуляторами, в корзине?
- В ней, родимой.
- Пока оба без сознания, перенесём их на плот, захватим из батискафа необходимое, оставив его качаться на волнах. Радиомаяк покажет эсминцу, где его подобрать, когда будет закончены меры по спасению уцелевших.
Говоря это, Дашкевич не переставал осматривать поверхность волнующегося моря. Обломки катера расшвыряло по волнам и требовалось достаточное количество времени, чтобы подобрать что-либо из уцелевшего. Приборы, аппаратура, фрагменты мачт, антенны и прочего такелажа, разумеется, пошли ко дну, но рация, имеющая связь со штабом МЧС, была оснащена воздушными подушками, однако никто её так и не увидел. Подцепив крюками несколько ненужных вещей, команда, наконец, услышала турбулентные звуки подлетающей машины.
А когда на автоматических лебёдках тела были подняты в чрево вертолёта, тот развернулся, взял курс на остров и, оставив надувной плот рядом с покачивающимся на волнах батискафом, отвалил в сторону.
Операция по спасению была завершена.
Теперь предстояла ночёвка и подвод итогов на следующие сутки.
Связь с полковником была восстановлена из кабины машины. Дашкевич кратко и обстоятельно рассказал о произошедшем, но отчего командир с Шелестом оказались в воде у размётанного во все стороны катера, никто, разумеется, не знал.
Покидая место погружения, ни пилоты, ни сами спецназовцы так и не заметили ещё одного вздувшегося из пучин пузыря, который, поднявшись и разбухнув в невероятных размерах, будто проводил их недобрым взглядом. Раздался оглушительный хлопок, выбросы неведомого газа устремились к стратосфере, осели концентрическими спиралями на поверхность моря, были подхвачены волнами и лениво по течению направились в сторону островов архипелага Новой Земли. Из-за шума винтов и гула приборов, никто этого не заметил.
А между тем, в нижних слоях атмосферы, на поверхности колыхающихся волн, на всём побережье Ледовитого океана, стало происходить что-то непонятное.
Это были последствия вырвавшегося инородного газа, принесённого с собой кометой из глубин далёкого космоса. Что-то зловещее и неподвластное человеческому разуму завитало в дымном воздухе пожарищ. Земля, будто затаилась в преддверии грядущей беды.
…Как оказалось, катастрофа только начиналась.
*********
- После погружения, где-то на втором часу, связь вдруг внезапно оборвалась, - пояснял Броня двум пилотам, расположившимся вместе с остальными в разрушенном бараке рыбацкого посёлка. Костёр мирно потрескивал, хмурое небо, казалось, немного успокоилось, были слышны лишь отдалённые звуки остаточного шторма, промчавшегося накануне.
Спецназовцы нашли более-менее пригодное помещение с брошенной впопыхах утварью, натянули навес из брезента, вскипятили воду, приготовили нехитрый ужин. Командира и радиста уложили в спальные мешки, укутали одеялами, ввели растворы препаратов и теперь отдыхали сами, делясь с лётчиками впечатлениями. Ночевать решили здесь. Связавшись с Семашко, сообща решили дождаться утра и, уже, судя по состоянию пострадавших, либо вылетать всем вместе, либо отправить пробы с вертолётом, дожидаясь его назад.
Рассказывал как всегда Витя, остальные посмеивались про себя, слушая его хвастливую браваду.
- Точно вам говорю, вон Омут не даст соврать. Мегалодон, не меньше!
Подошёл Дашкевич, проверявший пульс у спящих товарищей:
- О чём он?
Омут лишь саркастически отмахнулся:
- Видел в иллюминатор какую-то рыбину, помнишь? Живую. Заорал тогда ещё, едва не взвыв от радости.
- Помню, - усмехнулся тот, подсаживаясь к костру, беря в руки разогретую банку тушёнки. – А пилоты наши и уши развесили.
- Вот такой! – развёл руками Броня, показывая расстояние от костра до видневшегося в развалинах сарая, до которого было не менее тридцати метров. – Мы уже включили прожекторы, погрузились почти вплотную к воронке, связь с Куликом пропала, и вдруг ниоткуда это чудище! Хрень, скажу я вам, ещё та. Из мелового и юрского периода!
- Мегалодоны давно вымерли, - заметил один из пилотов. Второй слушал с открытым ртом, но явно не верил россказням знаменитого балагура и рифмоплёта, каким считали Витю во всех отделах МЧС Северной дислокации. Считали, но, тем не менее, любили. Хороший парень, хоть и врун отчаянный.
- Вымерли твои предки, слезшие с деревьев на землю, - парировал Витя. – А я своими глазами видел эту уродину. Клыки в пасти, что зубья экскаватора! Такой целый автобус может проглотить.
- Чепуху несёшь, - не сдавался первый пилот. – Откуда в Баренцевом море исчадие мезозойской эры? Тут и касаткам-то негде развернуться. Глубина не та.
- Да? Тогда скажи мне, умник бесов, с какого паровоза мне это придумывать? Призрак там, что ли плавал? – Броня начинал закипать как тот чайник на костре. – По-твоему, у меня галлюцинации?
- Ну… - протянул пилот, - всё же глубоководное давление, смена окружающей среды, к тому же непонятная комета поблизости…
- Поблизости у тебя туалет в огороде. Говорю же: ме-га-ло-дон, мать твою!
Спор затянулся бы и далее, но Дашкевич, подмигнув Озерцову, встал, хлопнув ладонями по коленям:
- Всё, ребятки наши! Пора спать. Мегалодон или ещё какая хрень, но тень
