- Какая-то баба глазастая присмотрелась, что я без ошейника, тут же в крик, мужики с дубинами набежали... у Сандона, скотины, на то и расчет был! Знал мерзавец, что забьют меня насмерть из страха и имени хозяина не спросят. Ему-то самому на меня руку поднимать по условиям уговора нельзя. А правила преисподней ты сам знаешь: кому здесь в физической оболочке бока наломали, да так, чтобы до смерти, потом пару веков наверх хода нету... За это время он и дочек замуж выдаст, и сам копыта отбросит, и род его чего доброго переведется. Как не крути, а я в убытке! Да еще ты теперь вот с пистолетом... ну так что, родич? Пристрелишь?
Подумав, я аккуратно вернул курок в исходное положение. Черт, заметив это, оживился. Хвост свечой взвился в воздух, мохнатая кисточка закачалась вровень с головой.
- Зря надеешься, просто так не отпущу.
Нечистый пожал плечами.
- Я и не надеялся. Но все лучше, чем под палками концы отдавать. Служба?
- Служба. Но тебе повезло, я буду добр.
- Ага, - недоверчиво буркнул черт. - Про доброту Слотеров даже у нас сказки рассказывают.
- И все-таки. Уговоримся так: сослужишь мне одну службу, и катись на все четыре стороны. Но условие одно - явишься на имя, в тот момент, когда больше всего нужен будешь. Ни мгновением раньше, ни мгновением позже.
- Стой-стой-стой! - нечисть забеспокоился. - Это как так "на имя"? Уж не хочешь ли ты сказать...
- Это и говорю, - жестко прервал его я. - Ты скажешь мне свое истинное имя, нечистый. То, под каким тебя сотворили в геенне огненной.
- Да хрена с два! Может тебе еще рог с башки Герцога Астарота приволочь?! - взорвался черт.
Когтистые лапы сложились в одинаковые кукиши, и даже кисточка на хвосте завернулась похожим манером, уставившись мне в лицо. Реакция, должен признать, совершенно соответствовала выдвинутому требованию.
- Во! Видал?! Имя ему! Знаем мы такие фокусы! Такую "служебку"! Скажешь тебе имя потом до скончания веков по каждому "подай-принеси!" бегать. Давай уж, стреляй, Слотер, и будь здоров! На том свете, я для тебя лично сковородку погорячее подберу и угольков подброшу.
Я безжалостно рассмеялся.
- Стрелять? Много чести для тебя возвращаться домой с салютом. Я лучше отойду и полюбуюсь, как мужики работу закончат. Внизу, небось, рады будут тебя встретить - болвана с рогами обломанными, что пять лет трудился за девкину целку, да и ту не выстрадал. А не чернь с тобой расправится, так стража подоспеет. Еще веселее! Отволокут в Магистрат, там познакомишься с настоящим ошейником и настоящей работой. Не на пять лет, а на все пятьсот захомутают... В Уре с незваными гостями поступают сурово! Чтоб неповадно было нос в нашу реальность высовывать. Бывай, неудачник!
Я даже развернулся, делая вид, что и в самом деле намереваюсь уйти, оставив незадачливого представителя нечистой силы наедине с незавидной судьбой.
И черт сломался.
- S`assh`aak! - прошелестело по воздуху нечестивое имя.
- Повтори, - не оборачиваясь, приказал я. - И соблюдай протокол.
- Я, нечистый, рожденный в пламени шестого круга ада, называюсь тебе, дитя Герцогини Лилит. - глухо, без всякого фальцета, заговорил черт. - Не по доброй воле, в недобрый час и с надеждой на неминуемую беду, вверяю тебе свое истинное имя, а с ним и власть над собой. S`assh`aak! Шипастый Червь! Произноси это имя почаще, и оно поможет мне забрать твою душу.
Вид у бесовского отродья был самый, что ни на есть несчастный. Только что он обрек себя на неволю, которая вполне могла затянуться на долгие столетия. Древняя Кровь, она ведь иной раз способствует долголетию...
- Не обольщайся, обезьяна, - добродушно бросил я. - Душа Слотера не про тебя товар. Хватает и других соискателей. Но тебе сегодня повезло. Может, впервые за пять глупых лет. Я действительно отпущу тебя после первой службы, Шипастый Червь. Не люблю долгих отношений с вашим братом. Хватает и собственной родни.
- Ой-ли? - недоверчиво сморщил мордочку черт. - Не очень-то верится.
- А я и не заставляю верить.
Я подошел к нечисти, опустился на колено, и рукояткой пистолета сбил медные застежки на колодках. Почуяв свободу, черт резво отпрыгнул в сторону и затанцевал на месте, дуя на копыта и жалобно причитая. От его козлиных ног явственно несло запахом паленого рога. Заклинания, выгравированные на колодках, выглядели примитивными, однако, вполне действенными. Аптекарь, похоже, туго знал, как иметь дело с нечистой силой. Надо бы как-нибудь нанести визит на Боуни-тизис и полюбопытствовать, кто и чем промышляет под вывеской обычной аптеки. Нелегальные спецы иногда бывают крайне полезны в моем деле.
- Могу уходить, хозяин? - осторожно спросил черт.
Я покачал головой, убирая пистолет и вытаскивая из кармашка на поясе кусочек проклятого мела. Белый ноздреватый комок прессованной извести пересекали прожилки ржаво-бурого цвета. После одного только прикосновения к нему хотелось вымыть руки.
- Разбежался, - буркнул я, вычерчивая прямо на мостовой пентаграмму. - До моего призыва в подлунном мире тебе делать нечего. Проваливай домой.
Я не большой поборник законности и порядка, но право слово, иной раз мне становится жаль тех усилий, что приложены, дабы удержать этот город от окончательного сползания в хаос. Жаль ровно настолько, чтобы не оставить гулять по улицам Блистательного и Проклятого свободного черта. Прежде, чем мерзавец удерет к себе в преисподнюю, он успеет наломать немало дров и проломить не один череп.
- Но этот сукин сын Сандон!!! - взвыл нечистый. - Я должен...
- Свои дела будешь улаживать после того, как отслужишь мне, - заканчивая с пентаграммой, заявил я. - А сейчас проваливай! Не заставляй отправлять тебя с магическим пинком под хвост.
- Ты совсем очеловечился, Сет Слотер. - огорченно прошипела нечисть. - Заботишься о смертных, как курица-наседка.
Я промолчал.
Встав подле пентаграммы, я убрал мел и вынул один за другим оба пистолета, заряженных магическими снарядами. В ствол левого "единорога" была забита серебряная пуля, отлитая в храме Черной Церкви и там же оскверненная при помощи сложного рунического заклинания. Пистолет под правую руку, уже знакомый черту, я заряжал кусочком сандала из четок, некогда принадлежавших мессианскому святому.
Когда открываешь дверь в преисподнюю, лучше быть наготове. А то некрасиво получится, если спроваживая вниз черта, я впущу в наш мир кое-кого похуже.
- Пошел!
Черт уныло поплелся, куда велели, цокая обожженными копытами по мостовой, и занял место в центре пентаграммы. Глаза цвета запекшейся крови смотрели на меня с выражением ненависти и страха.
- Ты печешься о смертных, Слотер, - повторил он. - А они были бы рады тебе кол в сердце вогнать, как вампиру какому-нибудь.
- Да уж без тебя знаю, - огрызнулся я.
Неровные линии, вычерченные проклятым мелом, вспыхнули нестерпимым малиновым жаром...
День хорошо начинался: отличная погода, выгодный заказ, еще вот черт в услужение задарма попался. Верный признак того, что закончится все непременно плохо. Руку на отсечение, в конце будет много крови и мордобоя. Что ж, может оно и к лучшему? А то, глядишь, и форму потерять можно.
Успокоив себя, таким образом, я на мгновение задумался о том, с чего начать. Решение пришло немедленно - слишком уж очевидным оно было. Раз уж я имею дело с тремя трупами, начинать следует как раз с них. Иногда мертвые могут рассказать много больше, чем живые. В Уре такое случается сплошь, рядом, и в буквальном смысле.
***
... в буквальном не получилось.
Как меня заверили, анимировать мертвых магов Ковена для допроса уже не представляется возможным: время упущено.
Пришлось обходиться небуквальным "рассказом".
Вытащив пальцы изо рта мертвеца, я аккуратно обтер их платком.
Покойник, при жизни ведавший делами неживых, а после смерти оказавшийся много мертвее своих подопечных, так и остался лежать. С отведенной вниз челюстью, бездумно глядя стеклянными глазами сквозь потолок. Невысокого роста, щупленький, с короткими кривыми ногами, посмотришь, и не скажешь, что до недавнего времени числился колдуном не из последних (абы кого в Ковен не берут!).
- ... есть вещи, которые меньше всего ожидаешь найти у жертвы вампира, не так ли? - задумчиво пробормотал я себе под нос.
- Вы что-то сказали, милорд? - немедленно трепыхнулся молодой чародей в мантии Ковена, приставленный к телам братьев по приказу Саламатуса.
- Нет, ничего.
Я отошел от второго осмотренного трупа и сбросил покрывало с третьего.
От ауры стазис-заклинаний, окружавших тела, ощутимо покалывало в висках, кончики пальцев отчаянно зудели. Но зато покойник предстал передо мной почти в том же состоянии, в каком он попал в руки дознавателей Магистрата.
Если не считать возраста (первые два кадавра выглядели заметно старше), третий покойник ничуть не отличался от предыдущих жертв убийцы. Та же бледная восковая кожа, туго обтянувшая остов, те же широко раскрытые, остекленевшие глаза, так же ощеренный в задушенном крике рот и скрюченные в агонии пальцы.
