Недалеко от себя я увидел и Милисенту Булдстроуд, со сломанной ногой, рыдавшую на плече Панси Паркинсон.
— Я хочу домой, Панс… нужно было нам уйти… я устала воевать…
— Замолчи. Уходить поздно; а Пожиратели, видевшие нас, думали, что мы на их стороне, — тихо сказала серьезная, как никогда, Паркинсон. — Всё будет хорошо, вот увидишь…
— Теодор, надо поговорить. — Неожиданно раздался над моим ухом голос Гарри Поттера. Он подошел ко мне сзади, бледный, как никогда. — Скорее.
Я нахмурился и с готовностью отошёл с ним за угол.
Гарри некоторое время собирался с мыслями, закрыв глаза, а затем выдохнул и протянул сжатый в руке флакон с воспоминаниями.
— Это понадобится, чтобы его оправдали. Потом, когда всё закончится. Снейп… никогда не был предан Волдеморту.
— Что? — переспросил я, ничего не понимая.
— Слушай меня, — перебил Поттер. — Убейте змею. Вы сможете, я знаю, должны же быть какие-то чары, которые разрушат магическую защиту…
Я не понимал, зачем он всё это говорит мне, но осознание вдруг пришло само собой.
— Ты собрался сдаваться ему. — Я не спрашивал, я утверждал.
Гарри некоторое время задумчиво смотрел мне в глаза, а потом кивнул.
— Да. Теодор… это единственный способ…
Я затряс головой, отказываясь верить.
— Я — последний его крестраж. Ни один из нас не может жить, пока жив другой.
— Откуда…
— Воспоминания.
Каждое слово давалось Мальчику-Который-Выжил с трудом. Он дрожал. Он сам шёл на своё уничтожение.
Я не знал, что могу ему сказать.
— Тео, ты слизеринец, но я знаю, что тебе не чуждо самопожертвование. Пойми, что я должен. Позаботься о Дафне… и Гермионе… и не говори никому, куда я иду.
— Я не прощу себе, если отпущу тебя на смерть, — сказал я, колеблясь. — И они мне не простят.
— В этой войне кем-то необходимо жертвовать.
Чувствуя, как что-то внутри ломается, я крепко обнял Гарри Поттера, ненавидя себя за понимание того, что выбора нет.
Мы молчали. Слишком многое было сказано.
* * *
Когда бледный Тео вернулся в кабинет, Гермиона вскочила:
— Ты нашел его?
Тео солгал, пытаясь умерить дрожь в руках:
— Да, я нашел его возле кабинета директора. Он просил оставить его сейчас одного, ему нужно… подумать.
Гермиона и Дафна заметно успокоились.
— Как он? — спросил Тео, кивая головой на бледного Северуса Снейпа, который не подавал признаков жизни.
— Очнётся через несколько часов, если всё пойдёт хорошо.
Рыжая сидела, прислонившись к стене, и казалось, ничего вокруг не замечала. Тео понимал, почему она сейчас не рядом с семьёй, с телами братьев — он и сам не мог заставить себя смотреть на безжизненных Фреда и Джорджа, некогда гордо звавшимися главными затейниками и нарушителями спокойствия Хогвартса. Но Тео знал, насколько Рыжая сильная. Она переживёт эту потерю. Не сломается.
— Есть идеи, как снять магическую защиту вокруг змеи? — спросил Тео, не поднимая взгляда. Он слишком боялся, что Дафна с её легилеменцией поймёт, что он скрывает.
— Думаю, тут простого Фините Инкантатем мало, — начала Гермиона. — Можно попробовать…
Она застыла, не договорив: тихо стоявшая до этого Рыжая вдруг упала на пол, не подавая признаков жизни.
Дафна, Тео и Гермиона сначала не поняли, что произошло. А потом в ужасе склонились над Джинни, слушая её дыхание.
— Рыжая, — чувствуя, как холодеет, позвал ее Тео. Это не было обмороком. Она не дышала и не реагировала на струи воды, посылаемые в ее лицо из палочек.
— Рыжая, Рыжая, очнись! — испугавшись, затрясла её Дафна.
Ответа не последовала. Гермиона схватила её бледное запястье.
— Пульса… нет, — побелевшими губами потрясенно прошептала Гермиона. — Она…
Секундная тишина.
— Нет! — завопила Дафна, бессильно взмахивая волшебной палочкой над безжизненной Рыжей. — Как, как?!
Тео, завыв, как раненный зверь, опустился на колени и заколотил ладонями, разбивая их в кровь.
Соединятся ладони, и время для них остановит свой бег,
И волшебству не исчезнуть, и тайнам не иссякнуть вовек.
Не нарушим молчанье, Излучая сияние.
Рыжая
Я лежала под белым куполом, закрыв глаза, но при этом чувствуя режущий яркий свет.
Спокойствие. Бывают такие моменты, когда ты не думаешь, не осознаешь, кто ты, а просто ощущаешь Вселенную. Времени нет — несуществующая величина. Всё вокруг, и ты в том числе — бесконечны.
Свет казался непереносимым. Он полностью заполнил меня. Не в силах терпеть его поток и дальше, я перевернулась на другой бок и открыла глаза. Смотреть было больно, я часто моргала. Разноцветные мухи летали перед белой поверхностью, на которой я лежала.
Где я? Что произошло?
Я осторожно села и вдруг осознала, что нахожусь здесь полностью нагая. Это было… неприятно и странно. Впрочем, стоило мне перевести взгляд в другую сторону, как рядом появилась одежда: джинсы и свитер в зеленую полоску. С большой буквой «G» на груди.
Я быстро оделась, осматриваясь вокруг: я находилась в ослепительном со всех сторон, пространстве. По своему строению оно напоминало платформу или вокзал… может быть, я сплю, но такие реальные сны меня ещё не посещали. Разве что, редкие видения…
«Как я здесь очнулась?» — вновь подумала я. Ведь была битва. Смерть Фреда и Джорджа. Гермиона и Дафна, колдовавшие над израненным Снейпом. Вернувшийся в кабинет Тео.
А потом не было ничего.
Я умерла или сошла с ума? Чем еще может быть это место, кроме как моим посмертием или искажением рассудка? И, если я умерла или впала в безумие, куда двигаться дальше? Падать-то все равно больше некуда...
Почему-то вспомнился Тео. Когда он учил что-то, то всегда ходил взад-вперед. "Движение создает иллюзию продвижения", — говорил он. Странные воспоминания, как будто все это было так давно. Но времени же совсем не существует, верно?
И я пошла. Быстро, смотря по сторонам и ожидая, что в какой-то миг белое пространство сменится лицами колдомедиков. Ну, или вратами в ад. Или, что еще менее вероятно — в рай.
Но в какой-то момент вдали необычной платформы действительно что-то появилось — нет, кто-то. Профессор Дамблдор с шедшим рядом с ним Гарри Поттером.
Нет, это всего лишь плод моего воспаленного воображения. Потому что не поддается объяснению.
Покойный директор и Гарри тоже заметили меня, и теперь мы торопливо шагали друг к другу.
— Джинни! — услышала я приглушенный голос Поттера.
— Мисс Уизли, я как раз задался вопросом, когда же мы встретимся, — совершенно спокойно сказал мне покойный директор. Я остолбенела.
— Я умерла? — спросила я, не найдя более подходящего вопроса. Реплики вроде "Доброе утро" или "Что, Мерлин ... тут происходит?! " не слишком подходили.
— Нет. Мы живы, — ответил мне потрясенный Поттер. Да, особенно Дамблдор, улыбавшийся мне сейчас неправдоподобно живо.
— В моей голове? — уточнила я.
— В каком-то плане — да, — кивнул Дамблдор. Я не смогла удержаться и тронула директора за мантию. Он был осязаемым.
— Объясните...
— Да, — кивнул Гарри. — Откуда здесь Джинни?
Мы с ожиданием воззрились на Дамблдора. Тот вздохнул.
— Я думаю, вы сами имеете некоторые догадки. Признаться, моя вина, что я не рассказал вам все ещё после вашего визита в Тайную комнату и первой вспышки сияния. Но тогда у меня и самого было слишком мало информации.
— Дафна рассказывала мне, что это как-то связано с пророчеством, — вставила я. — Но оно разбилось у меня в кармане, когда была битва в Министерстве.
— Мисс Гринграсс права. Я сам недавно всё понял, — кивнул Дамблдор. — О пророчестве знала ваша мать.
— Что? — вырвалась у меня. — Откуда? Что, черт возьми, за пророчество о нас с Гарри?
— Не столько о вас, сколько о том, что у двух последователей храброго Годрика: волшебника, победившего смерть, и чистокровной волшебницы, которая родится в своей семье седьмой, появится сын. И сможет он по магической силе превзойти самого Мерлина, — произнес Дамблдор. — Согласитесь, немного в мире волшебников, подходящих под такие описания? Спустя немного времени после рождения Джиневры Уизли и первого падения Волдеморта, Отдел Тайн принял решение поставить на пророчестве ваши имена. Молли призналась мне, что один из невыразимцев, состоящих на то время в Ордене Феникса, под секретом рассказал ей об этом.
Мы с Гарри, опешив, переглянулись.
— Предсказания — чушь. Мы с Джинни не… — Гарри помотал головой. Я полностью разделяла его чувства.
— В этом весь парадокс, — вздохнув, ответил Дамблдор. — События стали разворачиваться вразрез с предсказанием. В нём было сказано, что великий волшебник родится у двух последователей Гриффиндора — но когда шляпа отправила мисс Уизли, пророчество утратило свою силу. В магии, с помощью которой предсказание было запечатано, произошёл сбой, что и стало причиной появления такой ментальной связи.
