безошибочно уловил, как можно освоить часть бюджетных средств, расходуемых на
развитие черноморского побережья. Используя былые знакомства, быстро нашел нужных
людей в верхах, которые помогли безошибочно сориентироваться в целевом назначении
средств, и необходимые контакты «на земле», способные защитить бизнес от всяческих
бурь и невзгод, царящих на ниве российского предпринимательства. Налим с
удовольствием согласился крышевать создаваемое предприятие и через Михаила
Гольдблата выступил одним из учредителей, посоветовав взять в долю и советника
губернатора, без которого в крае вопросы уже не решались. Тогда-то и пригодился
утерянный паспорт на имя Валентина Теляша.
– Будучи государственным служащим, Борис Андреевич заниматься
предпринимательством не мог, – пояснил Дергач, – да и не к чему ему было участие в
«ПрогрессСтрое» демонстрировать. А так все получилось, как нельзя лучше: чтобы
Теляша со Штурминым связать, покопаться надо было, а уж этого босс бы не допустил ни
при каком раскладе.
– То есть взять в долю Штурмина посоветовал Налим? – уточнил Леднев, для
которого некоторые факты, изложенные Валентином, явились открытием.
– Да. Говорят, Семенов упирался долго, но других-то вариантов у него не было.
Налим со Штурминым быстро нашли общий язык: оба в Афгане служили, на жизнь
смотрели одинаково. Когда мы у квартиры Бориса Андреевича растяжку обезвредили,
именно Налим помог расправиться с местными преступными авторитетами. Ему это было
выгодно, власти – тоже… Чтобы быстро взять регион под контроль, Штурмину требовался
свой человек в стане врага. Единомышленник. Им и стал Налим.
– Так он же сам под раздачу попал? – удивился Хаджиев такому партнерству.
Валентин улыбнулся, испытывая неподдельную гордость за хитроумие своего
патрона, сумевшего обмануть всех и вся.
– Ну да! – прозвучало с издевкой. – Держи карман шире! То была часть
многоходовки, чтобы Налиму сохранить интересы в крае, а Борису Андреевичу упрочить
влияние. Налим чувствовал, откуда и куда ветер дует. Босс же никогда не тянул одеяло на
себя и умел договариваться.
– То есть Налиму дали уйти, – задумчиво произнес Заур, – а в качестве компенсации за
вынужденную имиграцию позволили сохранить активы. Хитро!
– Они разделили полномочия, – предположил Леднев, – за Налимовым оставили всю
черную работу, а Штурмин решал вопросы на административном уровне.
– Можно и так сказать, – согласился Валентин. – Налим еще настоял, чтобы именно
его человек руководил фирмой, посчитал, что так легче будет держать руку на пульсе, пока
сам за границей находится. Тогда в деле появился Роберт Моисеев. Спорить никто не стал:
в конце концов, будет, кому сидеть если что.
– Какова же функция Семенова во всем безобразии? – изначально Леднев считал
именно банкира основным игроком в деле «ПрогрессСтроя».
Не скрывая неприязни к упомянутой личности, Дергач поморщился.
– До поры он был идейным вдохновителем… Но, как только бабки поперли, начались
взаимные предъявы. Семенов, по-моему, считал, что его обворовывают…
Слушая, Василий Петрович прекрасно понял, что банкир просто стал неугоден своим
партнерам. Основная работа на месте делалась ими: банда Налимова устраняла
конкурентов известными способами, а советник, обладая практически неограниченной
властью, отдавал контракты своей структуре, умело манипулируя результатами тендеров.
Проверяющие органы, само собой, вопросов не задавали. В сложившейся ситуации
избавиться от балласта оказалось абсолютно правильным решением, в русле извращенной
преступной психологии.
Почему убить банкира поручили именно Валентину Дергачу? Ответить на
свербящий в мозгу вопрос уже никогда не удастся, Штурмин унес тайну в могилу. Но это
детали, на которые можно закрыть глаза. И пусть Виктор Семенов остался в живых – что,
конечно, раздражало партнеров, – конечный результат устроил всех: делить пирог теперь
приходилось на двоих.
– Я не знаю, что там у них приключилось, – продолжал Валентин, – но босс
почувствовал, что его хотят обвести вокруг пальца…
Тогда советник и принял решение отжать из бизнеса Налима, благо, находясь в
Испании, в способах защиты тот был ограничен. Роберт Моисеев – человек по складу ума
недалекий – опасности не представлял, да и не был посвящен в тонкости
взаимоотношений. Так что, используя административный ресурс, Штурмин в два счета
оставил фирму без средств к существованию, подтолкнув к процедуре банкротства. И с
новыми силами начал борьбу с коррупцией на радость страждущим.
Обескровив «ПрогрессСтрой», советник ничего не терял. Фактически совершил
рокировку. У него уже был Рубен Давлатян – личный казначей, обладающий широкими
связями в финансовой сфере. А чтобы казначей не зарывался и даже не подумал хитрить и
изворачиваться, на ключевые посты в финансовой прачечной поставили доверенных
людей из окружения генерала Бирюка.
Систему сдержек и противовесов, выстроенную практически безукоризненно,
настроили таким образом, чтобы подавить любую угрозу со стороны властей. Не учли
«строители» одного – общественного резонанса. Сначала статья Дмитрия Смелова качнула
лодку, а затем расследование Алены Соболевой с серией разоблачительных материалов
пробило в борту огромную брешь. Судно под названием «Коррупция» дало крен и грозило
затонуть.
– Так Штурмин нуждался в Соболевой только чтобы отвести опасность от себя и
направить ее энергию на конкурентов?
– Борис Андреевич никогда не мог пожаловаться на нехватку женского внимания.
Они в нем находили что-то… – Валентин задумался, стараясь правильно сформулировать
свою мысль, но так и не нашелся, что сказать. – Не знаю, что находили. Но что-то в
личности советника их привлекало и уже не отпускало… Знаете, как мотыльки безвольно
летят на свет… вот, как-то так… Он и не скрывал, что полностью уверен в собственном
обаянии и без труда сможет охмурить Аленку. Она ж умная, настойчивая, все правду
искала. Столько воды намутила, что надо было дело срочно под контроль брать. Вот и…
Да и красивая, что говорить, – завистливо цокнув языком, Дергач закатил глаза, точно
мечтая.
– А дальше?
– Что дальше?! – он изогнул уголки губ в подобии улыбки, будто усмехаясь над
прошлым. – Пришла идея направлять ее перо в нужное русло. Хотя, думаю, Борис
Андреевич попросту втянулся в процесс.
– Влюбился? – предположил Леднев.
– Не-а! – Валентин со знанием дела поднял указательный палец вверх, акцентируя
внимание. – Любовь по жизни у него одна – Елена Николаевна. Вот ее действительно
любил, ей благодарен был за прожитые годы и девчонок… А здесь – страсть, увлечение.
Аленка, она ж заводная, интересная, непредсказуемая. С ней каждый день, как на
пороховой бочке. Адреналин! На любителя, но это цепляет… Штурмин по натуре – мужик
сильный, но управу на нее никак найти не мог. Все копала что-то, к нему за советом
обращалась, искала. А потом опубликует какую-нибудь статью – у Штурмина аж волосы
дыбом вставали. Даже предлагал ей свою персоналку, чтобы я мог ход событий
контролировать. Но отказалась…
Советник очень трепетно относился к созданной в крае структуре, позволявшей
осваивать миллионные средства. Он стал полновластным хозяином Южноморска и
окрестностей, крупный бизнес и органы власти были подчинены только его воле. Со всех
уголков к нему ручейками стекались финансовые потоки, образуя широкую полноводную
реку. Но ему, непривыкшему довольствоваться малым, нужен был океан. И тогда он пошел
ва-банк.
– Штурмин изначально делал ставку на проект вроде «Золотых ворот», – пояснил
Валентин, – его не устраивало собирать крохи, щипать понемногу, ему нужен был взрыв.
Такой скачок, который сразу обеспечит безбедное будущее. Я только потом понял, что для
того он и Налима из края изгнал: чтобы не осталось конкурентов в погоне за лакомым
куском пирога. Борис Андреевич все просчитал…
Проект «Золотые ворота» должен был стать финальным аккордом в сыгранной пьесе.
Аккумулировав огромные средства, советник создал инвестиционный фонд «D.I.L.»,
конечный бенефициар которого терялся в перекрестной схеме владения оффшорными
