ну, а в более широком смысле, точку не только на стене, но и в сегодняшних переговорах ИнЧжон с руководством агентства!
После этого, как ни в чем не бывало, ЫнДжу обратилась к директору агентства.
- БонСу подготовь приказ о наказании мембера группы «Корона» ИнЧжон, за отсутствие на репетиции штрафом в два … нет в три, а лучше в пять миллионов вон.
- Как скажете госпожа ЫнДжу. – угодливо поддакнула директор агентства. - Сегодня же издадим приказ о наказании … этой.
Глаза ИнЧжон потемнели от гнева, ей захотелось сказать, - «Какие на хрен штрафы? Вы уже почти три месяца, итак, не платите людям зарплату», но все-таки смогла сдержать себя.
- Ты еще здесь? – а, это уже услужливая госпожа директор остановила свой взор на униженной «коронке», холодно добавив.
- Ты что не слышала, что сказала уважаемая ЫнДжу? Ну-ка живо на репетицию!
И зло, с надрывом, прокричала, добивая ИнЧжон окончательно.
- Вооон отсюда … быстро, вооон я сказала!
Если бы ИнЧжон видела старые советские фильмы из реальности Сереги, то возможно этот вопль вызвал бы в ее голове одну сцену из известного старого фильма, где один из главных героев поменял профессию, и вот перед трапезой в роли царя грозно кричал «своим поданным» на просьбу своего подельника очистить помещение от лишних бояр – «вон!» При этом, войдя в роль, он даже случайно ударил скипетром по ноге «князя» подельника, перемещенного во времени. Но, к сожалению, или, к счастью, скипетра здесь ни у кого не было, но возможно яблоко частично компенсировало этот предмет, хотя все-таки оно больше похоже на державу, по крайней мере в нижней ее части. Так что ассоциация если и была, то не полной.
Ну, а ИнЧжон после этого как ошпаренная выскочила из кабинета и помчалась по коридору сопровождаемая при этом насмешливым взглядом Ли СунЮ.
Кабинет БонСу, спустя где-то 10 минут после бегства из него ИнЧжон. В директорском кресле вальяжно развалилась ЫнДжу, перед ней чашка кофе, рядом с ней на стуле сидит БонСу перед ней такая же чашка.
ЫнДжу успокоилась, хотя, возможно, кто-то хотел, что было бы лучше ей вообще упокоиться, но ладно кто этого хотел того тут нет уже! Ну и краснота варенного рака с лица владелицы агентства уже ушла.
Сейчас периодически прихлебывая из кофейной чашки, она поучает почтительно слушающую ее директора агентства. При этом у БонСу такое лицо, как будто она слушает какие-то великие откровения и познает мудрость спустившего на землю божества. ЫнДжу, конечно, радует такая почтительность к ней «великой», но она старается не подавать виду. Еще раз глотнув крепко заваренного кофе, она продолжает излагать свое видение недавно произошедших событий.
- Видишь ли онни. Ты говоришь, что может надо было хотя бы прослушать это измененное музыкальное произведение от ЮнМи, которое притащила эта безмозглая корова. Но скажи зачем? Зачем нам это слушать? Ты знаешь кто такая Агдан, я знаю, кто такая Агдан. Вся Корея знает кто такая Агдан!
Глоток кофе, ЫнДжу продолжает.
- Вся Корея знает какая семья у этой выскочки. Не зря же уважаемые люди вообще запретили выступать ей в Корее. И это правильно, таким людям самое место там, где она сейчас и находится. Поэтому как ты думаешь, понравится ли кому-то из уважаемых людей, и корейскому обществу если мы будем распевать новые-старые песни Агдан, а еще ставить на них музыкальные ролики, тратя при этом заметь свои деньги. Никому это не понравится, ну за исключением Агдан конечно, той да это очень даже понравится, да и как может не понравиться, что кто-то, к тому же за свой счет, распространяет в мире твою популярность. Хотя по-хорошему надо все наоборот делать, делать так чтобы даже имя ее было подвергнуто забвению. Чтобы все забыли эту чертову Агдан!
Небольшая пауза, новый глоток кофе и мудрость изливается дальше.
- Так что, что бы не сделала Пак ЮнМи, корейским обществом будет подвергнуто жесточайшей критике и цензуре. Даже несмотря при этом на всю гениальность и востребованность ее музыкальных произведений. Я еще и потому не хочу снимать и пускать в ротацию ее песню, потому что, несмотря на их, как я считаю низкий уровень, они могут понравится за границей. Эти все вегуины и японцы странные люди, совсем не понимают бедные, что лучше корейской эстрады ничего в мире нет. Так что мы точно не будем ее пиарить за свой счет, особенно за границей. А то эти иностранцы совсем обнаглели, вот подавай им Агдан и ее песни. Баэгчи! Что тут еще можно про них сказать!
(Баэгчи - корейск. – идиоты).
ЫнДжу ставит чашку на стол и продолжает дальше «мудрить».
- Так что на песни и музыку Агдан, тем более на ее унылые ролики мы не будем тратить не одной воны. Потому что после, все затраченные нами деньги еще и обернутся против нас. Потому что представь какая реакция будет у уважаемых людей? Они скажут: «Агентство снимает ролики на слова и музыку предательницы Кореи, человека, обвиненного в дезертирстве, чей дядя северокорейский шпион!» Вот что скажут все эти люди! К тому же деяниям Агдан вынес приговор наш справедливый корейский суд, а он не может ошибаться. Так вот БонСу, как ты думаешь, насколько быстро в этом случае с нами разорвут все оставшиеся рекламные контракты, а их как ты знаешь, и так, осталось не так много, как раньше.
ЫнДжу недовольно бьет кулаком по столу, вызывая этим звон чашки на кофейном блюдце, чуть успокоившись, важная владелица агентства продолжает.
- Уже воспользовавшись ее дурной славой, у нашего агентства увели многие «жирные» контракты другие участники музыкального рынка, да и не только они. Тот же Чо
