Льняная пряжа волос, прическа, безупречно лежащая локон к локону. Темно-русые стрелки бровей, черты лица тонкие, аристократичные, но лишенные излишней правильности. Подобных женщин воспевали Петрарка и Гейне. Если бы не серо-голубые глаза в обрамлении темных ресниц, смотревшие с такой прохладцей, что с непривычки становилось зябко и жутко, она вполне бы могла сойти за телесное воплощение чувственной и непорочной Лауры.
Сегодня он хотел побыть наедине с собой подальше от всех них. От тех, кто, так или иначе, составлял его жизнь.
Спрятаться. Остановить мгновение и ни с кем не делить Его.
Боль и страх, правда и ложь - они принадлежат ему, незачем препарировать душу, пусть другие верят лишь в то, что он готов показать им.
Он взял в руки книгу, которая чем-то привлекла его внимание. Обычную маггловскую книгу. Раскрыл наугад, взглядом лениво пробежался по строчкам:
Навстречу мне шагнул мой враг.
Остановилось время, дрогнули границы,
И с рваной раны вдруг осыпался весь лак.
Подрезанные крылья распрямили птицы.
И соколиный клекот небо огласил,
Отчаянный, в жажде жить и не бояться:
Летать. Лететь, пока хватает сил.
И падать... Падать, чтобы больше не подняться.
Драко усмехнулся. Истинным ценителем пафосной поэзии его не назовешь, и тем не менее... Что-то зацепило. Юноша перечитал сначала.
- Стра... - четко сформировать мысль он так и не успел.
Напряжение звенящей струной повисло в воздухе столь явное, что Малфой бессознательно передернул плечами. Затем настал черед гула, давящего, штопором ввинчивающегося в уши, сминающего барабанные перепонки. Потом пришла темнота густая, вязкая, беспросветная. Темнота залепила лицо, сковала движения, даже дышать в этой приторной мгле стало нестерпимо трудно. Легкие горели, приходилось с боем вырывать у темноты каждую новую порцию кислорода, каждый новый глоток жизни.
Спазмы сдавливали горло. Судорожно, неистово, жить, дышать, бороться!
Раньше Драко справедливо полагал, что в подобной ситуации может оказаться разве что один очкастый придурок, более известный в широких кругах под именем Мальчик-который-все-равно-когда-нибудь-подохнет. Сейчас же юный слизеринец понимал Поттера как никто и никогда. Да, от такого действительно недолго свихнуться...
Сильно тряхнуло, земля накренилась, ушла из-под ног...
Прекратилось все резко, еще быстрее, чем началось. Снова был свет, были потолок и пол.
...Как раз на последнем Малфой во всей красе и распластался.
Чрезмерное общение с чертовым гриффиндорским ублюдком уже начало пагубно сказываться на его здоровье.
Продавец книжного магазинчика, нестарый меднокожий мужчина, приблизительно лет сорока - сорока трех, участливо склонился над ним, протягивая пухлую влажную ладонь.
- Ты в порядке, малый? - добродушно пробасил торговец, пытаясь помочь юноше подняться, но тот любезно предложенной помощи не принял и повел себя совсем не вежливо: Драко Малфой со злобным шипением оттолкнул руку и, точно ошпаренный, вскочил на ноги.
- Да как ты сме... - начал, было, он, но осекся и, выдавив виноватую улыбку, пробормотал. - Простите, не пришел в себя до конца, показалось что-то... привиделось...
- Не бери в голову. Всякое бывает, - кивнул мужчина очень кстати, ибо придумать, что именно ему показалось, подросток не успел.
- Ты, как мел, белый. Часто такое бывает? Вызвать врача?
Светловолосый волшебник недоуменно воззрился на торговца: шутит или и вправду ничего не почувствовал?
- А разве вы не...
- Ну, знаешь, малец, по-моему, из нас двоих гипотензия только у тебя!
- Гипо... да, конечно, - холодно откликнулся Драко. - Я с утра себя неважно... Не надо никого звать. Значит я просто ни с того, ни с сего отрубился и распугал всех впечатлительных клиентов видом своего бренного тела?
Букинист ухмыльнулся.
- Не твоя вина , их кто-то распугал задолго до твоего прихода. Впрочем, возможно ты захочешь приобрести ЭТО и частично восполнишь потери, которые я понес?
Лишь тогда Драко сообразил, что на протяжении всего диалога инстинктивно прижимал к себе маггловский сборник стихов.
- Я... - юноша безуспешно пытался вновь обрести связность речи, нервный шок давал о себе знать.
- Это хорошая книга, - увлеченно вещал продавец, лукаво поглядывая на слизеринца. - Называется «Ломая клетки», автор Кейра Роланд* .
- Нет, спасибо. Я не большой поклонник поэзии.
- Разве? - мужчина изумленно изогнул бровь. - У меня сложилось иное мнение.
- В самом деле? - резко осведомился Малфой, чье терпение истощалось со страшной скоростью.
- Пожалуй, я подарю ее тебе, - решился торговец, странно улыбаясь.
- С какой это радости?! - вскинулся Драко, которого эта дребедень не могла заинтересовать ни в качестве покупки, ни тем более, безвозмездного дара. Мерлин упаси, связаться с жалким, грязнокровным...
- Клетки нужно ломать, а не жить в них. Только сильный способен сломать клетку.
Извини, парень, рано закрываюсь сегодня; у меня праздник, выдаю замуж старшую племянницу. Так что? Берешь?
- Пожалуй, - ляпнул Малфой прежде, чем толком подумал, на что соглашается.
- Вот и славно, - подвел итог торговец. - Удачи тебе, малый. Будет время - заходи, - сказал он, поспешно выпроваживая Драко и захлопывая дверь прямо перед носом молодого волшебника.
Очнулся Малфой за два квартала от лавки. Какой леший занес его туда, он не смог бы внятно объяснить, даже имея на то неподдельное желание. Невзирая на то, что шел он явно своими ногами, парень не помнил ни ярда пути, который он преодолел, и не вспомнил бы, наверное, под Круциатусом. Слабость накатывала волнами. Появилась даже предательская мыслишка хлопнуться в обморок вторично прямо на улице и лежать, изображая хладный труп, до тех пор, пока не подоспеет помощь. Мыслишку с некоторым сожалением пришлось отбросить ввиду ее малодушности.
Нарисовав в воображении озаренное радостью лицо Поттера на его, Драко, похоронах, слизеринец окончательно уверился в том, что сдастся только, когда этого настоятельно потребует Великий Мерлин, явившийся верхом на хромом гиппогрифе в сопровождении Северуса Снейпа по левую руку и Сириуса Блэка - по правую. Проще говоря - никогда.
Не помня себя, Драко вихрем ворвался в первый попавшийся на глаза паб и забаррикадировался в мужском туалете.
Но самое большое потрясение дня ждало юного мага впереди, оно случилось, когда тот попытался произнести заклинание от головной боли, направив острие палочки на свой многострадальный висок. Впрочем, произнести-то его сын Люциуса и Нарциссы произнес... Боль никуда не исчезла, а вгрызлась в мозг с новой силой.
Что за?!
Юноша оторопело посмотрел на предмет, который стискивал непослушными пальцами.
Дурной сон какой-то... Ерунда! Вместо гладко отполированной волшебной палочки рука сжимала... тонкий ивовый прутик. Юноша закрыл глаза, открыл… Прутик, как ни в чем не бывало, продолжал торчать из побелевшего кулака.
Драко издал нечто среднее между всхлипом и рычанием, и остервенело затряс несговорчивой деревяшкой. Прутик, мотаясь из стороны в сторону, стоически вынес все выпавшие на его долю испытания, ничем не уронив собственного достоинства. Словно в тумане, парень запустил мелко подрагивающую кисть в карман брюк...
...и издал вздох, исполненный вселенской скорби.
Магических денег не было, исчезли не только золотые галеоны, но и горстка серебряных сиклей. Изящное портмоне из сыромятной кожи малой Венгерской Хвостороги оказалось доверху наполнено мелким океаническим песком, который тут же был подхвачен порывом теплого ветра, ворвавшегося в полуоткрытое окно, и развеян по полу. Маггловские наличные остались целы, быть может, потому что лежали в куртке, а не в кошельке. Сорок или тридцать фунтов. Наверное, этого хватит, чтобы оплатить заказ… Драко имел смутное представление о ценности банкнот, которые были в обороте у простецов. Но на всякий случай, отправляясь на прогулку за пределы поместья, он брал с собой несколько хрустящих бумажек, раздобыть которые ему когда-то помогла Трейси, довольно лояльно относящаяся к слизеринским полукровкам и оттого способная выудить у них все что угодно…
Походкой нетрезвого соплохвоста Малфой направился обратно в зал. По-видимому, лихорадочная работа мозга как-то не так сказывалась на утонченных аристократичных чертах его породистого скуластого лица. Едва юноша закрыл дверь общественной уборной и сделал пару шагов по направлению к стойке, как почувствовал на себе несколько настороженных взглядов.
- Простите, сэр, могу я заказать бокал хорошего вина? - обратился Драко к бармену, очень стараясь казаться дружелюбным. Выходило из рук вон плохо.
- Э... мальчик, а не хочешь ли ты попытаться убедить меня в том, что ты совершеннолетний? - ядовито спросил седой человек с проницательными карими глазами.
Волшебник мрачно скривился, запоздало припомнив, что в маггловских семьях дети достигают зрелости в восемнадцать лет. Так что ему, не пережившему и семнадцатой весны совершеннолетия магического, ловить здесь абсолютно нечего.
