- Пароль, - потребовал один.
Гарька отозвался как полагается. Его пропустили.
- Куда? - вскинулся сонный дежурный.
- Командарм здесь?
- Он работает. Ступайте, товарищ, утром придёте.
- Утром нельзя. Дело срочное. Прошу немедленно доложить.
- Ступай, ступай, - рассердился дежурный. - Дело у него! Где часовые? Безобразие!
- Ладно, ухожу.
Гарька шагнул к дверям, резко развернулся и проскочил мимо оторопевшего дежурного.
Шмелев положил перо рядом с чашкой давно остывшего чая, строго посмотрел на Гарьку.
- Почему без доклада?
- Товарищ командарм, - высунулся из-за гарькиного плеча дежурный, - разрешите, я этого нахала на гауптвахту отправлю?
- Я шпиона поймал, товарищ командарм, - выдохнул Гарька. - Он вас убить собирался.
- Даже так? - Шмелёв поправил очки. - Товарищ Горшечников, если не ошибаюсь?
- Кто же ещё, - произнёс знакомый голос сзади. Гарька обернулся. Комиссар отодвинул его с дороги и прошёл в комнату. - Здравия желаю, товарищ командарм.
- Шпион, как я понимаю - это человек, называвшийся Угрюмцевым?
- Вы знали? - опешил Гарька.
- Поздравляю, Горшечников, - Север криво улыбнулся. - Вы мастер ставить палки в колёса. Мы рассчитывали проследить за лже-Угрюмцевым и установить личность его связного и второго шпиона…
- Ещё одного? - Гарька вертел головой, пытаясь глядеть одновременно на комиссара и Шмелёва.
- Безусловно, - подтвердил командарм. - Если вы помните, в Тенгинской ваш отряд попал в засаду. Откуда люди Безносого узнали о ваших планах? Ведь Угрюмцева тогда в отряде не было. Он приехал специально, чтобы скоординировать действия шпионов, работающих в различных отрядах, а попутно - устранить вашего покорного слугу, - тут Шмелёв улыбнулся, будто вероятность гибели от вражеской руки его забавляла.
- А я всё испортил? - Гарька повесил голову.
- Мальчишка, - процедил Север. - Всё цацки-пецки вам нужны, всё играетесь!
* * *
- Я не знал! - закричал Гарька в отчаянии. - Я хотел как лучше!
- Делать нечего, - подытожил Шмелёв. - Ведите сюда Угрюмцева. Где вы его оставили?
- К забору привязал.
Север выплюнул короткое ругательство и выбежал из комнаты. Шмелев иронически улыбнулся.
- Он не мог уйти. У него руки связаны, - дрогнувшим голосом сказал Гарька.
Послышался шум. Комиссар ввёл самозваного Угрюмцева.
- Почти отвязался, - сообщил он. - Едва успел.
В комнату вошла Маголова.
- Стенографистку позвать?
- Не нужно, Марья Васильевна. Если вас не затруднит, стенографируйте сами. А вы садитесь сюда.
Угрюмцев сел на предложенный стул, расставил колени.
- Как ваше настоящее имя? - спросил Шмелёв.
Шпион молчал.
- Вы, должно быть, и сами понимаете, как мало смысла в запирательстве.
- Вы меня расстреляете?
- Иного вы не заслуживаете.
- Тогда какой мне смысл отвечать?
- Вы правы, - Шмелёв обернулся к Снейпу. - Вызовите конвой.
- Постойте, - Угрюмцев стиснул челюсти, обдумывая что-то. - Нет, вашего снисхождения мне не нужно. Однако ответить могу, коли интересно. Моё имя Варфоломей Крачковский.
- Что вы сделали с настоящим Угрюмцевым?
- Иных уж нет, а те далече… Чик-чик, и в канаву.
Маголова быстро подняла глаза и тут же опустила. Карандаш в её руке уверенно выводил стенографические закорючки.
- В чём смысл покушения? Даже если бы вы достигли цели, моя смерть не остановила бы наступления и не предотвратила бы разгрома ваших армий.
- Но мятеж в Гостогаевской и Анапе был бы сорван.
- Почему вы так уверены в этом?
- Это вы убедили командиров «зелёных» выступить на вашей стороне.
Шмелев приподнял седые брови и переглянулся со Снейпом.
- Однако разведка у вас поставлена недурно.
Снейп коротко вздохнул. Вид у него сделался озабоченный.
«Шпион в штабе», - понял Гарька. Его точило раскаяние. Не напади он так опрометчиво на Угрюмцева-Крачковского, сегодня или завтра второй шпион был бы уже раскрыт.
- Он что-то подложил в «студебеккер», - сказал он, желая хоть чем-то искупить вину. - Наверное, бомбу.
- Марья Васильевна, велите Деревянко осмотреть автомобиль, - распорядился Шмелёв.
Маголова кивнула и вышла.
- Завтра вас разнесло бы на куски, - сказал Крачковский. - Чудом избежали. Не страшно?
- За правое дело погибнуть не страшно, - ответил Шмелёв.
- Правое? - злобно спросил Крачковский. - Цель оправдывает средства, тем и живёте. Убедили «зелёных» поднять восстание в Гостогаевской, а потом их же истребите без зазрения совести.
- Он ещё про совесть говорит! - возмутился Гарька.
Угрюмцев взглянул на него с сожалением.
- Ваш марксизм, - сказал он, - вот подлинный опиум для народа. Ваши знамёна выкрашены кровью одурманенный детей…
- Я разбираюсь в политической ситуации, - возразил Гарька с достоинством. - Не тёмный какой-нибудь, спасибо. Ваши-то знамёна чем выкрашены? Злоклятова вообще чуть не убили, а он ведь на вашей стороне.
- Белоручка, ничтожество, - процедил Угрюмцев. - И отец его - скользкая сволочь… все умрут, они останутся.
- И до них доберёмся, - пообещал Гарька.
- Решительно не понимаю, почему вы так уверены в грядущей расправе с «зелёными», - Шмелёв коснулся аккуратно подстриженного клинышка бородки. - Убедили один раз, убедим и второй - принять наши взгляды, встать на сторону большевиков. Это наши будущие товарищи.
Угрюмцев хрипло рассмеялся.
- До первой стенки они вам товарищи.
- Все, кто захотят трудиться на благо России, найдут в ней своё место, - сказал Шмелёв. - А с мародёрами и бандитами у нас дружбы не будет, это верно. Ведь от таких людей и вы бы избавились.
- Большевики все - мародёры и бандиты по призванию. Как вы, интеллигентный человек, могли докатиться до служения этой сволочи?
- Я служу России, - ответил Шмелёв. - В большевиках сейчас заключается её спасение. Вы ведь сами не верите в успех белого движения, не правда ли?
- Нет. Наши войска дезорганизованы, - Угрюмцев тяжело мотнул головой. - Рядовой состав не доверяет офицерам, офицеры не верят руководству. Распоряжения главнокомандующего не выполняются. Мы погибли.
- Почему же вы продолжаете сражаться за заведомо проигранное дело?
- Потому что большевизм гнусен. Вы - враги России, железная саранча… я знаю, что погиб, знал давно, но уничтожал вас, пока мог, и если выживу сегодня, буду уничтожать ещё. Хоть сколько-то с собой утащу, пусть хоть двумя паразитами станет меньше - значит, я жизнь свою прожил не зря.
В проулке, как сом в омуте, плеснул хвостом взрыв. Стёкла вздрогнули.
- Вот и конец вашей адской машине, - сказал Шмелёв. - И вам конец, и вашему строю.
- Мне - возможно. А вот адская машина… - Крачковский усмехнулся. - Адская машина только начала свою работу.
* * *
Крачковского увели. Гарька вышел в маленькую комнатку. Дежурный смотрел на него раздражённо и в то же время одобрительно.
- Хват ты, парень. А всё же на гауптвахту тебя отправить не мешает.
Гарька чихнул три раза подряд.
- Э, да ты мокрый, как мышь, - заметил дежурный. - Погоди, я тебе сейчас сухую шинель принесу.
Гарька прислонился к стене, ожидая. В приоткрытую дверь доносились голоса.
- Что вы думаете о Горшечникове? - спросил Шмелёв.
«Эх, сейчас и припечатает!» - Гарька опустил голову.
Однако комиссар ответил:
- Парень упорный, с волевым характером, и любознательный. Заносит его часто, но это от молодости.
Дежурный вернулся, протянул Горшечникову шинель.
- Владей. А эту выбрось.
- Спасибо, - Гарька расплылся в широкой улыбке.
- Нема за що, - отозвался дежурный.
Гарька весело шлёпал по лужам, когда его нагнал комиссар.
- Ступай за мной.
Не оглядываясь и не повторяя приглашения, он вошёл в хату. Едва Гарька вошёл, Север захлопнул дверь и навис над Горшечниковым.
- Я тебе, змеёныш, уже который раз твои фокусы прощаю, а ты что сделал?!
- Что я такого сделал? - вякнул Гарька, падая в небес на землю.
- Ничего! Всего лишь пытался очернить меня перед командармом.
- Я же не к нему… к Засувке.
* * *
- А какая разница?
- Но я вас видел… и листок с инструкцией нашёл.
- Ты ко мне прийти мог?!
- А вдруг бы вы оказались предателем?
Север замахнулся. Гарька втянул голову в плечи. Комиссар опустил руку и отодвинулся.
- Если ты, Горшечников, не находишь в себе сил служить под моим началом - переводись в другой полк, - сказал он, остывая. - За спиной шипеть и дуться - последнее дело.
- Вы меня за эти снимки чуть не убили! - сказал Гарька. - Откуда я мог знать… вы бы мне всё равно правды не сказали.
- Это моя жизнь.
- А это моя мама! Была… - Гарька сморгнул непрошеную слезу.
- Ты её помнишь? - комиссар поглядел с любопытством.
- Нет.
- Так чего разнюнился?
- До чего же вы зловредный человек! - рассердился Гарька. - Я даже не знаю, отчего они с отцом умерли! Мне тётка ничего не рассказала.
- Их убили.
- Кто?!
- Ничего я не знаю, Горшечников. Я в то время на каторге тачку катал. И знакомы мы были давно - целая жизнь прошла.
