— Больше никогда не надевай платья со спущенными плечами! Не провоцируй меня.
Сигюн притомленно выдыхает. Последнее время она по какому-то наитию берет в привычку играть с его выдержкой. За более полугода их отношений она привыкает к его близости настолько, что уже причисляет это к чему-то необходимому. Чувствовать на себе его поцелуи. Быть в его объятиях. Ощущать мимолетные прикосновения. Находиться под собственническим внимательным взглядом изумрудных глаз. Слышать его голос. Просто-напросто бывать в одном помещении. Но этого постепенно становится мало. Сигюн явственно осознает, что становится жадной. Что хочет еще более острых ощущений. Хотя и не до конца понимает каких.
Зато это для себя прекрасно понимает Локи. Он отступает на шаг, расправляя забранную золоченую ткань. В зеркале за рыжей макушкой он видит заведенного и крайне неудовлетворенного мужчину с залегшей глубокой морщиной на лбу. Именно так он и выглядит последние месяцы. Разительный контраст против трепещущей молодой девчушки. Он опирается руками о поверхность трюмо по бокам юного тела.
— Скорее всего, меня не будет в Асгарде какое-то время.
— Снова дипломатическая миссия? — в ее голосе нотки разочарованности, хотя мимика и пытается скрыть проказливое чувство.
Это отменно греет самолюбие Локи.
— Что-то вроде того… Узнаю все подробности ближе к полудню от твоего отца, когда приступлю к своим основным обязанностям.
— Почему ехать должен ты? — капризно причитает Сигюн. — Асгард же — центр Девяти миров. Почему не едут к нам? Не понимаю этого…
— В тебе говорит женский эгоизм, милая, — Локи усмехается. — Дипломатия на то и дипломатия, что на уступки должны идти обе стороны.
— Никогда раньше не смотрела на это под таким углом…
— Тебе и не нужно. Ты пока еще слишком юна, чтобы иметь дело с междумировыми отношениями, — он морщится. — Это те еще мудреные головоломки.
— Но тебе они нравятся, разве нет?
— Это не дает моим навыкам манипулятора затупиться, — он скалится и гордо поднимает голову. — Я был рожден для политики. У меня прекрасные волосы, и я люблю лгать!
***
Ближе к полудню, приступив к работе царского военного и политического советника, Локи на удивление не застает на месте сводного брата. Он хмурится. Это внезапное отсутствие ему ой как не нравится. Он рубит с ходу, стоит только вступить в трапезную залу:
— И где же вы целый день прохлаждались, Ваше Величество? Леди! — Локи учтиво кивает в приветствии женской части царской семьи. Он невольно проходится собственническим взглядом по сменившей наряд племяннице. Послушная девочка.
— Лучше не спрашивай… — хмуро бурчит Тор, делая глоток из кубка.
Локи занимает свое место по левую руку от брата и вопросительно изгибает бровь. Он насмешливо обращается к сидящей напротив Сиф:
— Ты что, устроила нашему царю взбучку?
— Локи, даже не начинай! — перебивает уже открывшую рот, чтобы высказаться, жену Тор. Он откидывается на стуле. — Это и тебя нехило коснется.
— Слушаю.
— Что-то серьезное? — взволнованно интересуется Сиф.
— Не то чтобы… — Тор как-то сдавленно усмехается. — Вчера вечером из Ванахейма пришло письмо о смене дипломатического лица. А это сулит личной встречей с новым представителем.
— И? В чем проблема? Сиди и жди гостей — вот вся задача, — Локи непонимающе хмурится, отправляя в рот педантично ровно отрезанный кусок мяса.
— Не все так просто! — глухой бас ненадолго заминается. — С утра пришло еще одно письмо. Я взглянул на него мельком… увидел имя Фрейра{?}[Фрейр — в германо-скандинавской мифологии бог плодородия и лета. Происходит из рода ванов, сын Ньёрда.]. Удивился немало, ведь Фрейр сейчас в Асгарде. Вот и поехал в Фолькванг с самого утра.
— И мне не сказал! — упрекает брата Локи.
— Ты был занят!
Его уголок губ предательски дергается. Знал бы Тор, чем именно его брат был «занят»… Локи принимает максимально отстраненный вид и спрашивает:
— И? С Фрейром я достаточно неплохо знаком. Официальных визитов мне, понимается, делать не нужно? — он ерничает: — Раз уж сам царь Асгарда наведался лично.
— Нужно… — недовольно цедит под нос Тор. — Потому что это не Фрейр…
В трапезной наступает неловкая немая пауза. Ее, естественно, нарушает ничто иначе, как едкий смешок:
— Фрейя{?}[Фрейя — в скандинавской мифологии богиня плодородия, любви и красоты, дочь Ньёрда и сестра-близнец Фрейра. ]?! — Локи скептически изгибает бровь. — Вот же вездесущая баба!.. Уже и в политику свой нос сунула!
— Да… А посему, завтра ты отправляешься в Ванахейм.
Он давится воздухом.
— Извини?! Я?!
— А что? — Тор впервые за вечер скалится и игриво подергивает бровями. — Ты же у нас фаворит!..
— У тебя был роман с Богиней Любви? — Сиф скептически кривится в лице. — Фрейя совсем растеряла вкус на старости лет?
— Не роман, а интрижка… — медленным шипением цедит Локи.
Он морщится каким-то своим отдаленным мыслям. А еще нутром чувствует напряжение Сигюн. Ей начинает откровенно не нравиться эта ситуация. У нее закрадываются отнюдь не радостные опасения.
— И Фрейя вовсе не такая старая, как ты думаешь, — добавляет Тор.
Локи про себя выругивается. Его брат, даже не ведая, портит все, к чему косвенно прикасается!
— …Она не стареет. Вообще! Хотя вкус у нее, и правда, скверный…
— И с чего вдруг тебя это так трогает?.. — с опасной заинтересованностью вставляет слово Сиф. Напоминая заговорившемуся мужу, что он вообще-то не у себя в кабинете. И что со словами о Богине Любви нужно быть осторожнее. Особенно в присутствии своей женщины.
— Это все зависть! — со злобной ухмылкой вставляет шпильку сводному брату в отместку Локи. Тор бросает в его сторону убийственный взгляд. — Его-то она недолюбливает…
— Да? Почему?
— Просто Тор похож на Одина. Сейчас — особенно.
— И это причина?
Локи с джентльменской уловкой трикстера услужливо поясняет:
— Фрейя была женщиной Одина. До того, как в Гладсхейме появилась Фригга. Обида отверженной и оскорбленной женщины — та еще страшная штука…
— Но на тебя она почему-то не распространилась… — хмурится Тор. — Мне просто интересно, Сиф, не подумай… — он уклончиво бросает взгляд в потолок и возвращает внимание брату: — Ты ведь тоже считался сыном Всеотца при нашем знакомстве с Фрейей… Так почему неугодным оказался именно я?
— В чем дело, Ваше Величество? Так задевает мысль, что не все видят в тебе бравого идеального воина?.. — Локи хмыкает. — Я маг, идиотина… Фрейя покровительствует еще и магии, если ты не забыл.
— И все? Только поэтому?
— Ну извини, что разрушил твои фантазии.
— Было бы чего разрушать!
— Да-да… — Локи растягивает губы в усмешке.
— И кто только допустил ее до этой должности? — пытаясь сменить тему, удивляется Тор. — К вёльве не ходи, она еще подпортит нам всем нервы!
— К слову, о порче нервов, — возвращает беседу в деловое русло Локи. — Почему в Ванахейм должен ехать я, а не Фрейя в Асгард, как твердит закон?
— Она не хочет…
— Ясно.
***
Сигюн заливисто смеется над очередной пьяной шуткой Брунгильды. Истории отжившей два тысячелетия валькирии отвлекают от болезненных мыслей. Но не до конца. Глубоко внутри о хрустальные внутренности скребут острым осколком-очередной-внезапной-пассией-Локи. Сигюн прекрасно осознает, делая первый шаг к этим отношениям, что его любвеобильное многовековое прошлое еще постучится неприятным гостем в ее двери. Но точно не в качестве Богини Любви… Это уже слишком… Сигюн тайком от подруги стирает рукавом очередную неудержанную слезинку. Если говорить о соперничестве, то Фрейя — не та богиня, с которой Сигюн может хотя бы просто встать рядом. Это заранее обречено на провал…
— Эй, — Брунгильда весело щелкает ее по носу, — ты хотя бы меня слушаешь?
Сигюн виновато прячет взгляд.
— Извини, я задумалась…
— Спать тебе пора, говорю! Не то чтобы меня не устраивала твоя компания… Хотя пью я все равно одна… — Брунгильда демонстративно делает глубокий глоток. — Но Сиф устроит мне головомойку, если ты не окажешься к утру в своей постельке.
