У остальных же дела с науськанными неизвестным драконами были явно получше.
Вечно голодный, источающий ужасные зловонные миазмы из своего большого рта, Нидхёгг вовсю огребал от некоего странного «робота» размером с самого себя. Ядовитое дыхание дракона, появившееся у него по легенде благодаря загрызенному корню древа Иггдрасиля, ничего не могло сделать хладному бездушному металлу. Это был триумф самой молодой из сражающихся среди присутствующих — Ле Фей Пендрагон, как и её компаньона Гогмагога, который сегодня под впечатлением молоденькой колдуньи от безграничных сил Злых Драконов вновь изменил свою форму, в этот раз на более драконоподобную. Нидхёгга бомбардировало различными снарядами и ракетами с антидраконьими свойствами, его жгло лучами, упрямо прущему вперёд Злому нередко доставалось от массивнейших металлических лап и хвоста, и с каждым часом ему всё больше хотелось плюнуть на всё, развернуться и улететь. Ведь не было того, что обычно придаёт безумным огнедышащим ящерам силы и запала — ощущения живого и столь же яростного противника, что раззадоривает драконьи инстинкты. Вернее, противники-то кругом были, но этот «железный чурбан» не давал до них добраться.
В свою очередь «безумного драчуна» Гренделя всячески пинала уже другая разумная, вовсе не похожая ни на миниатюрных по сравнению с драконами демонов, ни на самих драконов, как теперешний Гогмагог. Покрытый тёмной «аурой», Дракон-Берсерк Великого Греха, Грендель сосредоточенно сейчас взирал своим пронзительным взглядом, полным убийственного намерения, на ничуть не уступающую ему ростом девятихвостую японскую лисицу-кицунэ. Даже более того, и дракон и лиса стояли в данный момент на двух лапах в полный рост, как люди, так что именно сейчас стало заметно, что подпитываемая лей-линиями Ясака Кьюби в своей звероформе даже слегка превосходит оппонента в росте. Р-раз — и оба срываются вперёд, с неистовством, которого можно ожидать разве что только от Гренделя, а никак не от изящной и рассудительной в обычной жизни Ясаки. Обмен разящей бритвенно-острыми когтями драконьей лапой — с одной стороны, и сжатой в кулак лисьей — с другой, в очередной раз вышел неравнозначным: как и все разы до этого, удар Гренделя «поглотили» многочисленные хвосты, выводя его из баланса и подставляя челюсть для мощнейшего апперкота… после чего многострадальная драконья пасть тут же познакомилась со скрученными в единую «дубину» остальными оставшимися лисьими хвостами, на удивление оказавшимися отнюдь не мягкими даже по драконьим бронированным меркам. По крайней мере, скрипнувшие от натуги прочнейшие драконьи кости встретили скалу под ногами, куда ухнул Грендель, с облегчением, как от падения в мягчайшую перину — всё познаётся в сравнении.
Разозлившись, Злой Дракон насилу поднялся и кое-как выбрался из получившегося кратера под непрекращающимся градом ударов хвостами, всё больше и больше вбивающими дракона в превращающийся в податливое крошево камень скалы на десятки метров вокруг. И «ударил» — на этот раз своим огненным дыханием. Тщетно, ибо его встретил столь же мощный «лисий огонь». А спустя секунду вокруг Ясаки показались ещё и круги йодзюцу высвобождения запечатанного, из которых плотным, сконцентрировано-твёрдым потоком на лёгкое удивление Гренделя повалил огонь ненавистной ему твари — высшего феникса. И огонь этот, вместе с лисьим, смог без особого труда пересилить драконий, успев буквально забиться в глотку Гренделя, даря тому «море незабываемых впечатлений». Тут же захлопнувший пасть Злой Дракон, уже не контролируя себя, попытался дотянуться и загрызть горло кицунэ, из последних почему-то столь быстро покидающих его сил… но так и не смог, ведь использовавшееся на нём Ясакой сендзюцу окончательно лишило Гренделя этих самых сил. Конечно, Злые Драконы известны тем, что у них способны от злости открываться и вторые, и третьи, и десятые «дыхания», но до такого дело в этот раз обещало так и не дойти. И вправду: точку в данном противостоянии поставил отход, разбег, прыжок и ужасающий по силе удар сверху вниз всем телом Кьюби, превратившейся на миг в смазанный золотистый метеор. Под всеми её усиленными колоссальным количеством тоуки конечностями, как мельком смог бы кто-нибудь со стороны увидеть, голова Гренделя в итоге раскололась подобно арбузу, но далее разглядеть неприглядные детали не дал гигантский взрыв энергий и поднятой в небо почвы. Взрыв этот оставил в итоге столь же огромный новый кратер и ознаменовал переломное начало в сегодняшнем противостоянии Злых Драконов с их предупреждёнными заранее врагами, которые, стоя на скальной тверди, снова прочувствовали очередной толчок землетрясения многострадальной и выражающей таким образом своё недовольство земли.
Практически тем же временем, чуть в отдалении, «развлекался» Апофис, Дракон Изначального Затмения.
— Кто-нибудь знает наверняка, как работает его способность?! — Заглушив ненадолго шум от улетающей в небо магии Грейфии Люцифуг, МакГрегора Мазерса и собственного Слона, властным мощным голосом спросил Дихаузер у всех запертых в барьере.
После смерти Гренделя Апофис посерьёзнел и разделил комбатантов своим огромным барьером, в который заключил часть свиты Сарзекса и часть команды Дихаузера, вместе с самим Белиалом. В барьер попало также немало подневольных молодых драконов, вот с ними в основном стоявшие до недавнего времени на земле демоны и воевали, с переменным успехом сбивая их с небес. Однако даже барьер размером с какой-нибудь остров оказался лишь подготовкой к следующей хитрости: минуту назад замкнутая Апофисом сфера пространства начала с пугающей быстротой заполняться возникающей из ниоткуда чёрной «жидкостью»… и некоторые из демонов, что не были достаточно внимательны или не обладали развитыми инстинктами, так и сгинули — их захлестнула чёрная волна, после чего жертв быстро засосало в непроглядные бездонные пучины, которым, казалось бы, неоткуда взяться в горах. Именно таким бесславным образом, к сожалению, сгинул Беовульф, Пешка Сарзекса и прямой потомок одноимённого оригинального героя, а также ещё один демон-Пешка Белиала. Остальные расправили свои демонические крылья и быстро взмыли вверх, спасаясь от непонятной субстанции. Слон Дихаузера попытался было магией вытянуть «утопающих», однако попытка оказалась безуспешной: чёрная «вода» быстро гасила даже сильнейшую магию, да и там где должны были находиться жертвы, их уже не нашлось.
Сражаться против Дракона Изначального Затмения стало гораздо тяжелее. Не то чтобы демоны не умели биться в воздухе, однако Апофис в этом их превосходил на голову, подавляя внезапной скоростью и, казалось бы, невозможными для такой большой туши резкими манёврами, бросающими вызов законам инерции. К тому же, гадский летающий ящер вполне спокойно «нырял» в черноту, хоть прямо за ней и должны были быть скалы. «Выныривать» же он мог откуда угодно из чёрной бурлящей жижи, легко заставая врасплох тех, кто не поднялся достаточно высоко над ней. В последней такой попытке Апофис чуть не утянул Ладью Сарзекса, Суртура Второго, в эту самую «воду», и судя по настойчивым попыткам дракона это сделать, Ладье бы там явно не понравилось. В определённый момент Дихаузер решил, что так продолжаться не может, и задал вышесказанный вопрос в попытках поменять неблагоприятные условия ведения боя.
— Это не вода… это один огромный портал с «плавающей» формой! Он ведёт в другое измерение… похоже, полностью заполненное странной материей, чуждой нашему миру, но родственной Апофису! — Зная как работает особая способность Белиалов и потому не задавая в ответ глупых вопросов, сосредоточилась Грейфия на анализе «воды» своими сканирующими заклинаниями. — …Магические векторы и подпространственные координаты измерения…
— Достаточно. — Дослушав необходимую для полного понимания информацию от женщины, перебил её Дихаузер.
…После чего направил раскрытую ладонь на Дракона Изначального Затмения и произнёс всего лишь одно слово, тем не менее громогласно раздавшееся в замкнутом пространстве и отразившееся всем присутствующим эхом вложенной в данное слово силы изменять реальность:
