- Дикий у нас все же народ, - сказал он Георгине, вздыхая. - Взглянешь на иного - культурный вроде человек, образование имеет, а ведет себя хуже пьяного шахтера. При новом строе такого не будет. Основной смысл революции - торжество лучшего над худшим…
В прежней, мирной жизни был Лютиков учителем в гимназии.
Во дворе появился Север в растерзанной рубахе, остатками рукава вытирая кровь, капающую из разбитого носа.
- Ну, кто еще хочет комиссарского тела? - заорал он азартно.
Георгина со стуком поставила чашку и ушла в хату.
- Чего она? - удивился комиссар.
- На стол пошла накрывать, - объяснил Лютиков. - Холодно становится.
В калитку просунулись Горшечников с Улизиным.
- Товарищ комиссар, тут вам бойцы прислали… - толкаясь, они сгрузили на стол бутылки.
- Никакой дисциплины, - пожаловался Север Лютикову. - Сейчас отберу винтовки и всех на трое суток под арест!
Из огорода вышел Чернецкий, вытряхивая из волос капустные листья.
- Угощают? Добре. А ты, Гарька, гляди не напивайся, молодой еще. Лучше девку себе найди.
Комиссар фыркнул, сгреб бутылки и пошел в мазанку, за ним потянулись Чернецкий и Лютиков.
- Слышишь? - Улизин поднял палец.
За калиткой рассыпался девичий смех. Переглянувшись, парни вышли на улицу.
- Пей, гуляй, товарищи!
- Пьем!
- Любо, братцы, любо…
- Мы жертвою пали в борьбе роковой…
Ромка споткнулся о жертву, храпящую поперек улицы, и матюкнулся.
Румяные казачки захохотали, упирая полные руки в бока. Рядом, опустив раскосые глаза, щипала бахрому на платке Танька.
- Ишь, гладкие! - шепнул Ромка. - Леденцов не желаете, красавицы?
- А чого ж нет? - отозвалась самая грудастая, взмахивая коровьими ресницами.
- Эх, яблочко,
Да на тарелочке,
Надоела жена,
Пойду к девочке!
- Уйдем, Лушка. Все мужчины подлецы.
Лушка хихикнула, вильнула обтянутым цветастым ситцем задом и взяла подружку под руку. Ромка сбил фуражку на затылок, бросился вдогонку.
Гарька оглянулся на хату. Нагнал Таньку, облапил ее за плечи, заглянул в лицо, и показалось ему, будто краше девки нет до самого Новороссийска - то ли водка была хороша, то ли совсем стемнело.
Танька вытерла глаза уголком платка и улыбнулась.
Красная от злости Георгина отскочила от окна.
- Вот оно, стало быть, как? - сказала она. - Ну, Ромка, погоди!
Она вошла в комнатушку, где храпел комиссар, и закрыла за собой дверь на защелку.
Помполит Лютиков бросил в рот кусок рафинада, раскусил его крепкими зубами.
Серафим открыл окно и выскочил во двор. Оттуда доносились звуки гармоники и топот - то ли опять плясали, то ли опять дрались.
Армия Шмелева была недалеко. Скоро придется ей встретится со всею силой атамана Безносого.
Название: Красноармеец Горшечников и Орден Красного знамени. История 2-ая.
Автор: Снарк/Svengaly
Научный консультант: Modo
Бета: всё сами
Рейтинг: R
Тип: джен
Жанр: Adventure, Humor
Размер: миди
Статус: закончен
Дисклеймер: все принадлежит Роулинг
Предупреждение: немагическое AU
Аннотация: Отряд красных под предводительством комиссара Снейпа сражается с многочисленными бандами.
Действующие лица:
Комиссар Снейп Ксаверий Северьянович - командир одного из отрядов в армии Шмелёва, старый большевик, человек с прошлым.
Лютиков Ромуальд - помполит, бывший учитель в гимназии.
Чернецкий Серафим - боец отряда, бывший паныч, по убеждениям анархист.
Шмелев Альберт Петрович - командарм.
Красноармейцы:
Гарька Горшечников
Ромка Улизин
Георгина Грамматикова
Новил Долгодумов
Храпов - красноармеец большой богатырской силы.
Хмуров - старый солдат, долго воевавший еще в царской армии.
Фильченко - завхоз отряда.
Злоклятов Люциан Афанасьевич, Злоклятов Дрон - белогвардейцы, отец и сын.
Безносый - атаман банды зеленых.
* * *
Стоит в Вознесенке отряд комиссара Ксаверия Снейпа, битый-неразбитый, латаный-перелатаный. Последней заплатой - революционные матросы. Раньше ходили по Черному морю, теперь идут на соединение с Шмелёвым. У «братишек» брюки клёш, бомбы на поясе, красный ветер в голове. Чернецкий сдружился с матросами быстро и крепко. Вот идут они под-ночь гурьбой по улице, Серафим шумит:
- Гуляй, рвань, кушай яблочки!
- Что бы знал о рвани, шляхтич! - комиссар сплюнул ядовитую махорочную слюну, убил лопух. - У, рромантики! Начитаются книжек и лезут в революцию.
- Напрасно ты, Север, на Серафима клевещешь, - отозвался Лютиков серьёзно. - Сроду он книжек не читал.
Комиссар фыркнул и напустился на Горшечникова.
- Богато вас тут развелось, шаромыжников! Еще раз услышу, что грабишь бедноту, отправлю в подвал на трое суток на голодном пайке, ясно?
- Ясно, - протянул Горшечников, утирая пот с чумазой щеки. Вечер стоял душный.
- Не «ясно», а «так точно, товарищ комиссар»!
- Так точно, товарищ комиссар, - повторил парень, не отрывая ненавидящего взгляда от выбритого до синевы подбородка комиссара
- Почему рожа в саже? Патлы свои пригладь. Что, на селе масла не нашлось?
- Так точно, товарищ комиссар. Всё на вас извели, - буркнул Горшечников.
Лютиков засмеялся.
Комиссар не обратил на издёвку внимания.
- Уже неделю тут канителимся, а Шмелёва все нет. Поезжай-ка ты, Горшечников, к Темнолесскому, на разведку. Возьми с собой Улизина и…
- Меня! - выглянула из хаты Георгина.
- Зачем она такая неугомонная? - спросил Снейп у Лютикова. - А? Чего ей неймётся?
- Революционная сознательность, - объяснила Георгина.
- Ладно, Грамматикова, езжай. Убьют тебя - назад не возвращайся. И за Горшечниковым приглядывай, уж очень он до старушечьего добра жадный.
Снейп тряхнул отросшими волосами (Гарька считал их политически вредными, потому что они делали комиссара похожим на батьку Махно, то ли дело - комиссар Котовский!), развернулся на каблуках, вскочил в седло и поскакал вниз по улице. Чёрная бурка Снейпа, как демоновы крылья, летела по ветру.
- У, жидовская морда, - в сердцах выдохнул Гарька.
- Он, между прочим, немец, а не еврей, - Георгина убрала непослушные прядки волос под косынку, не отрывая взгляда от чёрной фигурки, едва видной уже в клубах пыли.
- Всё равно нехристь! И чуждый элемент! - не сдавался Гарька.
О том, что Снейп был офицером в царской армии и даже получил крест за отвагу, знали многие.
- Север прав. Не надо было отбирать сахарные головы у старухи.
- Ну да, как чай с сахаром пить - тут никто не рыпается! Снейп - тот вообще стрескал этого сахара больше всех! Да и забрал-то я у неё меньше половины.
- Пошли в хату, там самовар сейчас закипит, - примирительно сказала Георгина. - Попьем чайку на дорогу.
- Небось, для Севера самоварчик ставила, - поддел её Горшечников.
- Вздор городишь! - ощетинилась подруга.
После памятного боя под Чаплыжным комиссар, как похмельный, выполз к полудню из своего закутка и с тех пор на Георгину только косился и норовил отослать подальше от себя.
- Куда это комиссар полетел? - подкатился Ромка Улизин.
Георгина сдвинула брови.
- Нам, друг, его пути безразличны, - проговорил повеселевший Гарька. - Идём в разведку. Будем Шмелёва искать.
Георгина пошла собираться.
- Она с нами, - сказал Горшечников.
Улизин приосанился.
- Мириться хочет, - сказал он важно. - Сразу, понятно, не прощу. Надо своё главенство показать, чтоб неповадно было.
Гарька не стал смеяться над другом и даже улыбку спрятал, отворотившись.
Георгина на Ромку теперь смотреть перестала. Прошла любовь, завяли незабудки. Сунулся он было к ней - вышибла из хаты прикладом, да так, что долго ещё перед глазами у Ромки кружили жёлтые птички.
- Не пойдёт Шмелёв через Темнолесское, - сказал Горшечников, как выехали за околицу.
- Это почему? - спросила Георгина.
- Зачем крюк делать? Я так думаю, он через Кущевку двинется.
- Комиссар сказал…
- А тебе бы всё комиссару в рот заглядывать! Или куда ты там ему заглядываешь… - Ромка повернул коня вслед за Гарькой.
Георгина отстала.
- Ромка, придержи язык, - предупредил Горшечников. - Георгина мне друг.
- А я не друг? - обиделся Улизин.
- Друг, - согласился Гарька. - Но слов таких больше не говори.
Георгина, красная, как маков цвет, нагнала их на повороте.
Спустилась тьма - не видать дороги. Решили заночевать, а утром продолжить путь. Прихлестнули коней к тополю, развели костерок, пожевали хлеба и легли спать. Георгина устроилась по одну сторону костерка, парни - по другую.
Зажглись звезды, выкатился блестящий, похожий на начищенную медаль, месяц. Гарька поднял тяжёлую голову с седла.
- Я стерегу, стерегу, - пробубнил сонный Ромка.
- Ага. Я сейчас.
Не станешь же рядом с Георгиной нужду справлять - отошёл подальше, за кусточки.
