— Всё течёт, всё меняется, Ваше Высочество, — философски заявила Алисия. — Вы знаете, что произошло на вашем дне рождении?
— Нападение семерых сукины… преступников? — быстро поправилась Принцесса, покосившись на телохранительницу.
— Кроме этого! — слегка смутилась фрейлина под осуждающим взглядом двух других подруг Её Высочества. Тот день, по молчаливой договорённости девушек, не обсуждался, чтобы не расстраивать Принцессу. — Леди Валуа НЕ устроила скандал с леди Владимир!
— Ну… такое уже бывало, — действительно, подобное случалось на памяти Оливии. Например, когда леди Владимир не была в компании Пердоса.
— Такого — точно не было. Леди Мэрили подошла к прямо леди Владимир. Та беседовала с Хозяином Башни, милордом Бушпритом и маркизом Пердосом! И знаете, что она сделала?
— … — Оливия прищурилась, с негодованием посмотрев на подругу. — Алисия, ещё немного, и я тебя укушу!
— Она посмотрела на них четверых! Дамы, стоявшие поблизости, приготовились к очередному скандалу, но… Леди Мэрили, задумчиво и безразлично бросила: «а, это вы», после чего просто ПРОШЛА МИМО!!!
— Не. Может. Быть, — раздельно, делая паузы между словами, проговорила Принцесса.
— И тем не менее — это правда! Она просто ушла в дворцовый парк. Куда, словно его преследовали все демоны Преисподней, рванул после вашего спасения кто…?
— Сэр Бойл! — Оливия стукнула ладонями по столу так, что ей стало больно. — Он знал, что леди Мэрили там! Демоническое филе! Он помчался спасать любимую!
— И спас её! — зачастила Алисия. — Вспомните, он был весь в крови, но леди Мэрили, которую, между прочим, он нёс на руках, словно драгоценную ношу, была полностью невредима! На ней не было не просто синяков или ран — даже капля крови не попала на леди!
Принцесса молчала, лихорадочно обдумывая новую информацию. В чайной комнате стояла мёртвая тишина. Даже телохранительница затаила дыхание, с интересом ожидая, что же родит беспокойный разум Её Высочества.
— Девочки… — Оливия выпрямилась, строго посмотрев на своих ближайших подруг. — С этого дня всем моим подругам нельзя звать леди Мэрили леди Ненормальной. Я рассчитываю, что вы донесёте это до остальных. Раз уж она наконец оставила в покое моего братца и проявила благосклонность к моему спасителю, то и относиться к ней полагается с уважением. Я не требую простить её, если она вас оскорбила, но прошу первыми не провоцировать конфликт. Кроме того, Оки, организуй послезавтра чаепитие от моего имени, и отправь леди Валуа приглашение. Не просто письмом, а как полагается, когда Принцесса извещает о намерении подружиться.
— Вы думаете, что она…
— Я хочу отплатить сэру Бойлу. Но могу только помочь его любимой. И, демоническое филе, я это сделаю! Даже если леди Мэрили будет отбиваться руками и ногами, она станет моей подругой! И тогда никто больше не сможет называть её леди Ненормальной!
— Как прикажете, Ваше Высочество, — склонила голову леди Оккама, мудро решив не напоминать дочери монарха, что именно она дала рождение этому прозвищу.
От Автора
*Помним, да? Точка зрения автора или ГЗ (ГлавногоЗлодейса) не обязана быть такой же, как и у читателей. Нравится мышиный канон — ради Бога, но моему герою — нет, и он не стесняется об этом думать.
Дамы и господа, у нас новая иллюстрация героини «недопониманий». Традиционно прошу вас поставить лайк прекрасному художнику: https://author.today/art/176752
Глава 15
«По возвращении в Эйрум нужно будет написать графу Валуа благодарственное письмо за предоставленных наёмников», — думал я, разглядывая стоящих передо мной на коленях пленённых степняков. Если конкретнее, то кагана и его жен с детьми.
Вот, кстати, классический гаремовод: три жены. Одна возрастом примерно, как сам мужчина — около пятидесяти, вторая ближе к сорока, и последняя — двадцать-двадцать два года. Детей вообще семеро! Всех возрастов и любого пола.
— У нас нет ссоры с королевством, — каган смотрел на меня исподлобья. Гневно, настороженно, но без ненависти. Скорее с ожиданием.
В Великой Степи нравы довольно жестокие. Закон… Великий Хан, владыка всех каганов*, устанавливает закон. В отсутствии гаранта — прав тот, кто сильнее. Раньше, до появления первого Великого Хана, Степью рулил совет каганов. Ну как рулил? Орали, спорили, «принимали решения», которые нарушала половина проголосовавших «за». В лучшем случае половина. В худшем — всем собранием клали болты своих коней сразу как разъедутся по юртам.
То, что провернули мы, в реалиях жестких, иногда даже жестоких, ребят, населяющих эти земли — чрезвычайно гуманная акция. Среди наших не погибло вообще никого. Среди степняков — точно сказать не могу, но когда мы въехали в стойбище на «улицах» не было ни трупов, ни рек крови. Зубы выбитые валялись, да, как и стонущие, избитые мужики. Приказ наёмникам и отряду Луперделя, усиленным десятком рыцарей королевского Ордена, я давал и простой, и сложный одновременно: постараться обойтись без жертв, но только в том случае, если опасность не будет грозить жизням наших людей.
Вот сейчас и думал глава племени, что за хрень происходит: вроде напали, и даже «бесчестно» захватили стойбище, пока основные силы племени выехали встречать нас. А с другой стороны, общие силы нападающих: почти четыре сотни воинов ауры, усиленные десятком магов против его тысячи бойцов… из которых просто возможностью окутываться аурным покровом обладала хорошо, если сотня, а «аурщиков» уровня рыцарей Короля у него в подчинении — всего пара человек, да и те — вряд ли тянут на первую десятку внутреннего рейтинга Ордена. Про Мастеров Меча и говорить не стоит. Эти вообще товар штучный, чуть ли не национальное достояние.
Короче, если бы мы не пошли на хитрость, а решили ударить в лоб — его племя бы стёрли с лица земли. Даже не вырежи мы само стойбище после победы… Что могут противопоставить другим племенам нонкомбатанты и едва сотня простых бойцов, пусть среди них и останется десяток-два с пробуждённой аурой?
— Нет ссоры, говоришь… — я держал свой любимый лицо-кирпич, разглядывая главу племени глазами мёртвой рыбы. — Не хочу играть в слова, поэтому предлагаю говорить друг с другом максимально откровенно. Полтора десятка дней назад Её Высочество, Первая Принцесса Оливия, справляла своё шестнадцатилетие. И в день праздника на неё напали семеро степных батыров.
— В Степи много воинов ауры, — с напряжением заметил мужчина.
— Да, и носили бы эти воины одежды, расшитые узорами другого племени, нас бы здесь не было, каган, — я кивнул одному из гвардейцев, стоящих здесь же, в просторном шатре главы племени, наряду с двумя рыцарями королевского Ордена.
Солдат молча подошел и ПЕРЕДАЛ в руки главы племени сложенные одежды одного из нападавших. Именно передал — из рук в руки. Я не наслаждаюсь чужими унижениями: поставить на колени — достаточно. Нет смысла швырять в лицо, или что-то подобное. Но и играть в «хорошего полицейского» никто тут не будет. Мир не тот. Более того, мне, скорее всего, ещё нужно будет доказывать что я не верблюд по возвращении домой. В смысле, не мягкосердечный дурачок.
Благо, практически все, чьё мнение для меня важно — не просто не осудят меня, но даже одобрят применение хитрости и сохранение жизней солдат. А те, кто будут орать про трусость… получат вызов на дуэль, где и покажут на примере, как надо храбро сражаться.
Резать заведомо слабых… Не знаю, где тут честь и доблесть. Стоящие воины только губы презрительно кривить будут. Разве что врать про то, что тут были сотни стоящих батыров… Но вы, думаю, понимаете, кто этому поверит? Только такие же бесполезные тупорылые хвастуны, каким был бы я, решив дать волю «комплексу рыбака». Мои же коллеги-рыцари после такого уважать не будут.
После вранья, имею в виду. Резать-то… зарезали бы и не поморщились. Только уважения бы этот поход мне не принёс, как и урона чести, впрочем, не нанёс. Вот сомнительную славу палача — да. Кто-то такое и одобрит и поддержит, но некоторые будут смотреть… м-м-м… без восторга. Не вызвался бы я сам, Его Величество и не предложил бы мне возглавить карательный поход. Любители подобного — народ довольно специфичный.
