— Это… — каган замялся, — наши узоры. Но клянусь, я не приказывал никому из своих батыров…
— На твоё несчастье, — прервал я оправдания мужчины, — внешности, характерной для жителей Великой Степи и одежд твоего племени уже достаточно для того, чтобы Его Величество желал мести именно тебе. Но на твоё счастье, — я приподнял ладонь, не давая перебить себя кагану, чьё лицо стало чернее тучи после первой части моей речи. — Его Величество повелел мне НАКАЗАТЬ ВИНОВНИКА нападения на Первую Принцессу.
Пристально смотрю на седого мужчину, чьё лицо слегка разгладилось от понимания, что ещё не всё потеряно.
— Ни казнить, ни уничтожить всё племя, а именно наказать. В мудрости своей, Его Величество полагается на людей, которых считает способными принять верное решение. Не самое простое, а верное.
— Король Эйрума умён, — осторожно польстил каган.
— Воистину это правда, — согласился я, вспоминая гы-гы-канья и «ржаки» этого умника. — Поэтому, посмевший покуситься на его ребёнка потеряет своих детей.
Лица пленных посерели. Жены кагана начали шепотом причитать и тихо поскуливать. Ещё немного и всё тут потонет в вое, слезах и криках мольбы.
— Ты сказал, бей, что должен наказать виновника, но в чём виноваты дети…
— Мы заберём твоих сыновей и дочерей в Эйрум, в качестве… гостей. Я считаю, что это и справедливо, и в то же время милостиво. Они будут жить и смогут вернуться домой.
— Как? — напряжение, висящее внутри шатра можно было черпать ложками.
— Видишь ли, — я демонстративно стал перебирать бумаги, которые держал у себя на коленях. — Когда я получил приказ Его Величества, то мне выдали и всю информацию о нападавших, — Точнее, точнее я попросил, чтобы мне её дали. — Потом выяснил всё что мог о тебе и твоих людях… — поднимаю глаза от бумаг и пристально смотрю кагану в глаза. — Не бьётся, понимаешь? Вы не особо сильны, но вокруг твоей личности концентрируется несколько племён. Тебя уважают. Степь говорит: «не найти во мне камня, что будет твёрже слова кагана Барсбека». Другие племена считают тебя мудрым и справедливым. Твоему слову верят, а уму восхищаются.
Вижу, как дети главы племени начинают гордо переглядываться, да и сам каган, несмотря на коленопреклоненную позу, расправил плечи чуть шире. Он действительно не глуп, его уважают и слушают. Я бы не удивился, если бы по итогу Барсбек возглавил Степь и получил титул Хана. Конечно, нашу хитрость он не разгадал, но никто не без греха за душой. В его защиту могу сказать, что если бы не маскировочные чары магов Башни и профессионализм наёмников, мой план мог и не сработать.
— И я спросил себя: «зачем кагану, постепенно становящемуся одним из полюсов силы в Великой Степи, совершать что-то настолько абсурдное, как попытка убийства или похищения Её Высочества?». Всё это нападение выглядело так, словно его организовал идиот. Тем семерым не хватало только стяга с вышитым гербом твоей семьи, каган. После нападения на дворец у них не было и шанса уйти, даже будь они Мастерами Меча. Их бы ловило и выслеживало ВСЁ королевство. От самого провинциального баронета, единственным пробуждённым среди воинов которого был бы он сам, и до Магической Башни в полном составе, во главе с её Хозяином! Мы не были знакомы лично, каган, и я готов был поверить, что ты… не блистаешь умом, несмотря на слухи. Но. Те семеро выпили «Горящую Ауру». Не было человека, кто выжил бы спустя час после принятия этого алхимического снадобья. Они были обречены умереть на землях Эйрума… с узорами твоего племени на одеждах.
— Нас подставили, — хмуро кивнул каган.
— Или среди твоих людей есть инициативный дурак.
— Все мои батыры здесь.
— Это твои слова.
— Я не вру.
— Я — не тот человек, которого нужно в этом убеждать, каган. Я должен наказать виновного.
— Но, бей, ты же только что сказал…
— Что ты можешь им не быть, да. А можешь и быть. Я забираю твоих детей. Гостями, заложниками — называй, как пожелаешь. Эйрум не может себе позволить оставить такое вопиющее преступление, как нападение на члена монаршего рода без последствий. Что скажут в Степи, в Империи, на Архипелаге, если мы ничего не будем делать? Что королевство одряхлело, что наши зубы стёрлись, что силы покинули нас. Скажут, что каждый может творить что захочет в святая святых нашей державы и им за это ничего не будет!
Каган скрипнул зубами, но всё же прикрыл глаза, соглашаясь. Репутация важна не только людям, но и целым государствам. Забрать всех детей. Не только наследника, не половину. Всех — это будет достаточно жестко, думаю. Как и факт того, что Эйрум не стал топить племя в крови, даст пищу для размышлений. Тоже, своего рода, знаковый поступок, говорящий одновременно и о милости правящей династии, и о её силе: не потерять ни человека, не замараться в крови, но наказать кагана.
— Если хочешь увидеть детей — принеси головы виновных ко двору Его Величества, Педро Четвёртого, да длится его правление, пока не погаснет Солнце. И не забудь доказательства их вины. Головы могут быть и говорящими, вместе с телами — мы их сами отрубим. Докажи свою невиновность, каган. Или приди в Эйрум, склонив повинную голову, каясь в бесчестье и вымаливая прощение. И помни о той милости, что оказал тебе и твоему племени мой государь.
— Я… запомню, — чуть склонил голову степняк. Без угрозы. Кажется, я даже услышал каплю благодарности, впрочем, это не убавило горечи из его голоса. — Эйрум не меняется. Новая династия, но ваши методы старые… Как и раньше, вы предпочитаете делать всё чужими руками.
— А ты предлагаешь мне устроить в Степи расследование? — я натянул на лицо неживую улыбку манекена. — Поболтаться тут месяцок, пока племена поскандалят, договорятся и соберутся в достаточную силу, чтобы нас уничтожить? Может… я всё же ошибся и стоит без изысков перебить твоё племя к Чёрным Богам, а, каган?
— Прошу прощения, бей, я не так выразился.
— Не заблуждайся. Здесь нет добрых и мягких кретинов. Моё решение обусловлено тем, что я сомневаюсь в твоей виновности. Иначе, твоё стойбище бы сейчас пылало, а люди были бы мертвы. Носиться по Великой Степи, в поисках призрачного шанса найти возможного истинного виновника… у меня нет ни желания, ни возможности. А увидеть его голову на пике — желание есть. Не забывай, этот возможный виновник сделал всё, чтобы твоё племя попало под удары наших клинков. Сейчас я даю тебе и возможность, и отличную мотивацию — разберись, найди того, кто решил тебя подставить, накажи своего врага, привези его в Эйрум, верни своих детей.
— Я сделаю это, бей.
— Прекрасно, — я поднялся с богатого кресла, которое заменяло собой трон кагана племени и протянул тому стопку бумаг. — Здесь описания внешности тех семерых, каждая татуировка на их теле дотошно перенесена на бумагу, их лица тоже запечатлены, как и старые и новые шрамы. Мы возвращаемся в Эйрум. Дамы, — я перевёл взгляд на нескольких приглашенных в шатёр наёмниц-женщин из Шакалов. — Проследите, чтобы дочери кагана не наделали глупостей во время сборов. Гвардия, то же самое, но в отношении сыновей. Исполнять.
Я вышел из шатра в сопровождении Свена и сразу же столкнулся со ждущим меня Бертраном.
— Как обстановка?
— Всё в порядке, сэр Бойл, — мой друг спокойно кивнул, держась официально. Неформально общались мы, по молчаливой договорённости, лишь среди своей компании. Исключения бывали, но нечасто. Ну а сейчас ситуация абсолютно не располагала к неформальности. — Среди наших двое легкораненых, у степняков трое погибших, пара десятков избитых. Тяжелых нет. Рыцари и старшие чины гвардии присматривают за порядком: паре рядовых гвардейцев и одному наёмнику, что решили разложить миловидную дикарку, выбили зубы. Грабежей нет.
— По возвращении сообщить о нарушении приказа этими гвардейцами письменно, — киваю рыцарю. Всего два идиота? Как-то даже маловато. Наёмники… ну, тут ожидаемо, хотя всего один нарушитель… С другой стороны — это элитная сотня. — В компанию Степных Шакалов тоже сообщить. Готовимся к отбытию домой. Коней и людей напоить зельями исцеления и выносливости: важно уйти как можно дальше отсюда, пока к нашему кагану не подтянулись союзные племена.
