— Что значит «пришла»?! — Локи отрывает от себя ее руки и стискивает жесткой хваткой вздрогнувшие предплечья. — Ты должна была тихо-мирно сидеть в Асгарде и ждать меня! Я бы вернулся за тобой и сделал царицей Йотунхейма с твоего полноправного согласия. Но нет! Мы любим действовать в самоволку! Почему ты вечно рушишь мои планы?!
— Рушу?! — мгновенно взбешивается Сигюн. Все тяготы прошедшей недели вырываются в гневный всплеск. — Ты хоть знаешь, через что я прошла, чтобы попасть сюда?! Брунгильда пожертвовала своим положением, чтобы помочь мне сбежать!
— Не ожидал от нее такого… — искренне удивляется он.
А она, между тем, продолжает:
— Ты просишь моей руки у моих родителей, но ни слова не говоришь мне! Серьезно думаешь, что я буду просто сидеть на ровном месте после этого?! — Да она схватилась за первую попавшуюся возможность! — Хочешь сделать меня своей царицей — делай! Ничего не мешает тебе выполнить это сейчас, когда я уже здесь! — она резко дергается, ударяя кулаками в широкую грудь. — Хватит держать меня за беспомощного ребенка, йотун побери!
— Это предложение? — неожиданно с откровенной насмешкой осведомляется Локи.
Он наклоняется к Сигюн впритык. Сбивает своим выпадом с толку, сводя весь пыл на «нет». Она тупо переспрашивает сквозь тяжелое дыхание:
— Что?..
— Прибрать тебя, — красноречиво приподнимая брови, уточняет Локи. — Это предложение?
Их взгляд тонет друг в друге, с каждой секундой все увеличивая напряжение, стойко требующее сексуального выплеска. Сигюн внезапно лучезарно улыбается и обеими руками ловит Локи за шею. Она говорит, прежде чем увлечь его в абсолютно безумный поцелуй:
— Это приказ!
***
Дворец Йотунхейма совсем не похож на дворец Асгарда. Тут мрачно. И холодно. Тут все испещрено льдом, без намека на какие-то атрибуты или украшения интерьера. Пока Локи ведет Сигюн по длинным широким и промерзлым коридорам, она не видит ничего живого в округе. Только парочку йотунов (настоящих великанов!), от вида которых трясутся поджилки. От вида которых она боязливо прячется за широкой спиной и сжимает большую ладонь. В отличие от облика Локи, они кажутся устрашающими даже в своем безразличии к ее скромной персоне. Красный взгляд смотрит колюче и пристально, точно на какую-то зверушку в клетке. Все залы, переходы и скользкие лестницы дворца пустынны. Как и апартаменты царя Йотунхейма. В них есть только кажущаяся настоящей диковинкой широкая кровать с высоким пологом, застеленная мехами, и в неизменной традиции этого места пара ледяных сундуков. Да толстоворсый ковер у подножья. Здесь нет источников света, рассеивающих вечный сумрак. Тот сгущается темно-синей дымкой от пола до самого потолка.
Но для Сигюн это все неважно. Как она говорит Локи: этого ей достаточно. Достаточно просто быть рядом с ним.
Она теснее прижимается к нему. Украдкой воровато очерчивает кончиками пальцев кромку черных волос. На лицо налезает глупая счастливая улыбка. Раньше Локи всегда будил ее, чтобы сопроводить в покои. Сигюн никогда не удавалось застать его безмятежно спящим. Он либо задумчиво перебирал пятерней ее пряди во время пауз, либо беспокойно дремал. Ему никогда не удавалось расслабиться. Сейчас же бушующий шквал нервов и переживаний, крутящихся невыносимым колючим клубком всю последнюю неделю, нашел выход в разрядке и просто заставил Локи заснуть. Извечно насмехающегося, веселящегося или хмурого выражения лица нет. Морщинка, отпечатавшаяся временем на лбу, разглажена умиротворением. Дыхание мерное и нечастое. Никто, кроме Сигюн, не может видеть его таким. Никто не подбирается к нему так близко. Никого Локи не любил так, как ее. Она теперь в этом уверена. И в правильности своего побега тоже. Впервые за долгое время Сигюн чувствует себя абсолютно спокойной. Абсолютно на своем месте.
— Пытаешься меня соблазнить? — шутливо усмехается Локи с закрытыми глазами.
Она слегка дергается, но руку, как раньше, в привычном смущении, не убирает. Он приоткрывает глаза с заядлым интересом.
— Что, осмелела?
— Тебе не нравится? — Сигюн чуть склоняет голову, продолжая перебирать длинные волосы.
— Отнюдь…
Локи поворачивается на бок и подпирает голову рукой. Окидывает племянницу пристальным собственническим взглядом. Он вкрадчиво спрашивает, выдержав довольно долгую паузу:
— Не жалеешь, что променяла Асгард на эту глушь?
— Нет, — она мотает головой в стороны с широкой улыбкой. — Мое место здесь — рядом с тобой. А уж в Асгарде или Йотунхейме — неважно.
Сигюн давно принимает для себя эту истину.
— Ты, действительно, нечто… — после некоторого промедления как-то сам себе на уме хмыкает Локи. Он с трепетной нежностью прослеживает тыльной стороной ладони контур ее лица. — Мне никогда еще так не везло…
— Думаю, тебе повезло бы больше, будь я не царевной Асгарда.
— Это теперь можно исправить.
— О чем ты? — она недоуменно округляет глаза.
Как исправить то, кем она была рождена?
— Я уже говорил… — Он ловит ее кисть и преподносит костяшки пальцев к губам. — Я хотел забрать тебя и сделать своей женой. А так как я теперь царь… — он смешливо кривится, — то и браки заключать могу.
— Что, даже собственный? — Ее искренне удивление, заставляет его усмехнуться.
— Даже собственный.
Локи целует кончики ее пальцев, и Сигюн ощущает легкую тяжесть на безымянном пальце, еще до того, как золотое кольцо появляется на нем с зеленым свечением.
— Нужно лишь только твое согласие.
Она с некоторыми неверием и взволнованностью переводит взгляд с кольца на изумрудные глаза. Глаза, застывшие ожидании. Было вполне очевидно, уже начиная с первых слов, к чему Локи ведет. Но столкнуться с этим лицом к лицу оказывается настоящим потрясением. Сердце пропускает удар и заходится в учащенном ритме. То, о чем Сигюн в детстве не могла даже мечтать, совершается наяву. И она с присущей ей пылкостью говорит:
— Да! — Сигюн обнимает его, заставляя с широкой улыбкой чуть прижаться сверху. Обнимает и говорит: — Да!
— В таком случае, властью данной мне… мной, — Локи весело морщится, вызывая в ней смешок, — я объявляю тебя, Сигюн, дочь Тора, моей женой и царицей Йотунхейма.
— И где же моя корона, раз я царица? — вопросительно вскидывает брови вверх его новоявленная супруга.
— У тебя слишком большие запросы, милая.
Он с коварным оскалом резко наваливается на сверху и вовлекает в поцелуй, сразу оказываясь в плотном кольце тонких рук. Темные кудрявые пряди путаются в рыжем золоте, раскинутом ореолом по изумрудным подушкам. Сигюн, безусловно, идеально смотрится в его постели. Локи закидывает ее ногу себе на бедро, медленно ведя линию ладонью от колена до ребер. Прерывает поцелуй, впрочем, не отрываясь от ее губ совсем. Ловит ее взгляд из-под опущенных рыжих ресниц и томно шепчет:
— Думаю, самое время для первой брачной ночи.
И плевать он хотел, что сейчас только день. Маленькие взрывчатые вспышки безумства внизу живота еле сдерживаются отшлифованным за тысячелетие самоконтролем.
Все время. Каждую минуту он вынужден был что-то контролировать. Тора. Йотунов. Магию. Себя.
Ее.
Если бы ему год назад сказали, что он бросит все ради одной единственной женщины, Локи посчитал бы его безумцем и точно бы оставил без печени. Но это свершилось. И теперь, когда Сигюн рядом после стольких трудностей, все гораздо проще. Она будет подле него навеки. Как спутница. Как супруга. Как его царица.
***
Сигюн кажется, что нарушать запреты уже входит в привычку. Она тайком выбирается из покоев и наугад выбирает один из трех коридоров. Локи оставил ее, чтобы уладить формальности с йотунами: с ее внезапным восшествием на престол. И конечно же попросил оставаться на месте. Но Сигюн и так с неделю сидела в четырех стенах. Ей катастрофически не хватает воздуха и свободы в легких! Она с содроганием следует по каменным обледеневшим ступенькам, моля саму себя не споткнуться в темени и не съехаться как по горке. И лестницу, на удивление, удается миновать без увечий. Сигюн даже не встретила ни одного йотуна. Хотя, они, вероятно, все сейчас в тронном зале. С ее… мужем? Она краснеет и мотает головой из стороны в сторону. Это настолько дико и неожиданно, настолько странно, что даже не верится. Не верится, по большей части, из-за того, что все случается слишком сумбурно. Из-за отсутствия церемонии и всего прилагающего, предрассудками заложенного в сознании и ассоциирующегося со словом «замужество». Но на ее пальце кольцо, а на голове ледяная тиара, которую Локи надевает с усмешкой. Так что все сомнения приходится отложить насовсем. Сигюн больше не царевна Асгарда. Она царица Йотунхейма. Мира ледяных великанов.
