А вот про меня-попаданца не знает никто, кроме меня самого. Ну… ещё есть тот или те, кто меня сюда впихнули. Но их личностей не знаю даже я. Ни тебе голоса после смерти, ни богини с большими сиськами и маленьким мозгом, ни системной плашки с описанием задания. Ничего! Просто…
В один прекрасный день Бойл проснулся, пошел заниматься своими делами… А через некоторое время осознал, что Бойл-то это не он! Точнее он, но не он! Ммм… Да. Даже мне не понятно, что я сейчас подумал. Это сложно, короче. Просто я помнил и Бойла-оригинала, всю его-свою жизнь тут, в Эйруме, и себя того, фикрайтера-любителя с Земли. Но сразу этого не осознал, не понял, что что-то изменилось. Точнее, продолжил жить, как жил Бойл. Пошел в душ, размялся, проверил амуницию, отправился на утреннюю тренировку с рыцарями, сожрал лёгкий завтрак, перекинулся приветствиями со своим командиром, маркизом Бисмарком, привычно уже подумал, как буду его пытать… и понял, что что-то не так. Не было у меня НИКАКОГО реального желания причинять ему боль.
Помню, это так дико меня шокировало, что я остановился посреди коридора дворцового комплекса, где на меня налетела тогда ещё десятилетняя Принцесса Оливия. И вновь, помогая ребёнку подняться на ноги, утешая ноющую из-за отбитой попы аварийную леди, я с удивлением понимал, что совершенно не желаю ей плохого. А ведь дети Педро Четвёртого, согласно моим планам, должны были умереть в страданиях. Только после того, как девчонка сказала, что я, оказывается «нормальный такой», и усвистала дальше, убегать от пытающихся её догнать нянек, я обнаружил, что… не Бойл! Всё было настолько… правильным и родным, наверное, что я даже собственную, настоящую личность осознал не сразу.
Но это всё прошлое. К тому же, по большей части, не особо интересное. Самым «захватывающим» было планомерное изменение планов дуэта Бойл-Мортимер в пользу долгого, длинною в десятки лет, методичного захвата власти «снизу».
К сожалению, просто сказать Штирлицу: «сворачиваемся, я передумал», не прокатило бы. Мужчина имел на нынешнюю власть и большую часть аристократии огромный зубище, потому что во время восстания, как один из вернейших слуг правящей династии, потерял не только руку и здоровье, но и титул, земли и свою семью. Ну не было у меня желания проверять, что будет делать матёрый представитель охранки в случае, если я «сольюсь».
Даже если у него не случиться приступа берсы, и тот не попытается подгадить лично мне, что вполне возможно, потому что он… реально верный подчинённый. Человек, для которого долг клятвы и присяга значат очень много. Даже если он не попытается мне отомстить за «малодушие», он может просто начать свою игру, где мой будут двигать, как фигуркой на шахматной доске. Или обвешается нестабильными артефактами с флягами алхимической горючки, и устроит би-бада-бум где-то среди своих врагов.
Поэтому, не можешь остановить — возглавь. Пришлось искать аргументы в пользу «менее рискового» плана, направлять по-настоящему мощный и изощрённый разум старика в нужную сторону… Но я справился. Мортимер не зря носил фамилию Штирлиц — он прекрасно тянул практически всё, а холодный ум и привычка принимать взвешенные решения помогли мне его перенаправить.
И знаете… мне показалось, что старик воспринял мои идеи с каким-то облегчением, и даже радостью. По крайней мере, в его взгляде теперь была не только почтительность вассала, но ещё отблеск уважения и какая-то странная злая радость. Думаю, несмотря на свою идейную верность, Мортимер понимал, что «мой» отец был… не лучшим Королём.
И во «мне», до того, как Бойл-оригинал уступил место попаданцу, он слишком часто видел отражение того венценосного придурка. С «батей» я был знаком только по нехорошим слухам, но вспоминая действия Бойла: мелочный, злопамятный, похотливый, кровожадный, получающий удовольствие от чужой боли, с чрезмерно раздутым чувством собственной важности индюк.
Были, конечно, и в Бойле-оригинале и черты, что можно было рассматривать с уважением: бесспорный талант к Чёрной Магии и мечевому аурному бою, высокий интеллект, позволяющий ему сдерживаться и в полной мере впитать знания, переданные ему Штирлицем. Вот только, если ты умён и талантлив, а как человек — говно, то у меня для тебя плохие новости: ты так и останешься говном, просто умным и талантливым в своей говнистости.
— Пабидила! — победно подвела черту нашей возне дочка, распластавшись у меня на груди.
— Ты ж моя победительница, — умилился я, поглаживая девочку по нежным, шелковистым волосам. — Хорошо себя вела, пока папы не было?
— Канешна! — на мне завозюкались, устраиваясь поудобнее. — Я хорошо кушала! И спать ложилась вовремя! И даже новый стишок выучила!
— Новный? — переспросил я, улыбнувшись.
— Новый!!! — на меня посмотрели, недовольно надув губёшки. — Я уже большая и говорю правильно! Новый, а не новный!
— Уже большая? Тогда скажи: «жужжать»?
— Зуззать!
— Ты моя зузулинка! — не удержавшись, стиснул дочь до недовольного кряхтения. — Ну давай, расскажи новый стишочек папе! А я тебе потом покажу подарок! Новный!!!
— Новый, — меня снова поправили с важным видом, впрочем, быстро сменившимся на вспыхнувшее фиолетовым огнём любопытство. — Красивый?
— О-о-о! — закатил я глаза, демонстрируя, насколько красивый подарок ждёт дочь.
Пока моя кнопочка вещала о приключениях одного из местных героев из сказки для детишек, а после, со счастливым писком ковырялась в куче сокровищ, привезенных мной из Великой Степи (пришлось брать тройной комплект богатых детских одежд и всяческих игрушек, чтобы два задарить Второй Принцессе, а один притащить в Злодейское Логово для своей «злочери», гы-гы-гы), я обдумывал подозрительный взгляд леди Оливии.
Знакомый, предвкушающий. У этой сероглазой засранки он каждый раз был такой, перед тем, как дворец, в очередной раз, содрогался от новой шалости этой непоседы. Но во время той аудиенции направлен он был конкретно на меня. А значит и шалость будет с моим участием. Может… всё же устроить восстание, а? Ма-а-а-аленькое…
Это всё шутки, конечно, но я реально опасаюсь, что может прийти в голову Принцессы. Вплоть до каких-то романтических планов. Я её спасал? Спасал! Кроме меня там была ещё леди Розетта, но Её Высочество никогда не проявляла интерес к розовой любви. Ещё Тень, но там служат, в основном, простолюдины. На командных должностях, конечно, сидят аристократы, но рядовые агенты, кроме тех, кто исполняет… индивидуальные работы, почти все — подлого происхождения.
Этот мир, конечно, местами странный, но для того, чтобы Принцесса заинтересовалась простым воином необходимо, чтобы произошло что-то более значительное, я думаю. Как минимум, Теневик должен был бы в одиночку сдерживать всех семерых, да ещё и прикрыть Её Высочество грудью от смертельного удара. Чтобы у неё на руках, истекая кровью, стянуть с себя маску и поразить леди Оливию в самое сердце взглядом, полным стальной решимости отдать за неё свою жизнь без капли сожаления! Вот тогда Принцесса бы точно впечатлилась. Да что Принцесса, в подобной ситуации даже я, без колебания, явил миру свою тайную сущность, чтобы Чёрной Магией спасти жизнь человека, которого потом от всей души назову братом!
Да-да, мужицкая дружба, а не то, о чём некоторые могли подумать на словах «…в подобной ситуации даже я…».
Но шутки в сторону: изо всех спасателей Её Высочества, больше всего для поднятия флага «признательности через романтику» подходил я. И это… не очень хорошо.
Бог с ним, с относительно малым возрастом, люди имеют такую особенность: взрослеть и расти. Даже хрен с ней, с разницей в годиках: десяток лет для этого мира — вообще плюнуть и растереть.
Оливия даже не страшная, совсем нет, просто… я её тупо не воспринимаю иначе, как чумазую девчонку с разбитыми коленками. Которая, вытаращив глаза, с гиканьем, носится по крышам гаражей. Строит «штабики» на ветках деревьев, и кидает гнилые помидоры в прохожих, чтобы потом слинять в глубины района, который она знает, как свои пять пальцев. Принцесса у меня… м-м-м… в глубокой френдзоне, если такое вообще применимо по отношению к девушке.
