— Ваша Светлость! — вежливо улыбаюсь и кланяюсь этому, в высшей степени приятному человеку. — Рыцарь Его Величества — всегда рыцарь Его Величества. Да и не я один являюсь причиной этого приёма.
— Прекрасные слова, молодой человек, — открытая, яркая улыбка и весело блеснувшие, живые глаза. — Скромность и благородство настоящего защитника королевства Эйрум. Именно такие, как вы, четверть века назад меняли историю нашей страны. Я безмерно рад, что идеалы рыцарства исповедуются и молодым поколением. Но всё же, именно вы сегодня самая яркая звезда. Вы были среди тех, кто защитил Её Высочество, вы повели наших рыцарей и гвардейцев в Великую Степь, вы вернулись с победой, не потеряв ни одного воина! И вы же очень хитроумно решили вопрос с сомнительной виной кагана, благородно дав ему шанс оправдаться в глазах Его Величества и нашего королевства. Сегодняшний триумф — ваш по праву! Так что не нужно лишней скромности. И спасибо вам, сэр Бойл Евлампий… — мужчина загадочно прищурился, — пока ещё Евлампий, за то, что все мои рыцари вернулись домой живыми, здоровыми, и с победой.
— Благодарю за тёплые слова, милорд, — склоняю голову, принимая похвалу. Действительно, излишняя скромность… будет лишней, хех. Дворяне любят славу, но, тем не менее, показать благородство и «отсутствие корыстной жажды славы» было необходимо для сохранения образа идеального, на людях, рыцаря. Ну и «оговорку» про фамилию я заметил. Похоже, мне всё же решили выдать баронета или барона. Слухи ходили, и до меня их донесли уже… да все, кто мог.
— Наслаждайтесь своей славой, сэр рыцарь, — поощрительно кивнул мне герцог. — Видят Боги, в этом нет ничего порочащего честь такого достойного юноши! И я советую вам: присмотритесь к ярко сверкающим взглядами, подобно разноцветным драгоценным камням, глазам восхищённых вами молодых леди. Молодость — бывает только раз!
— Обязательно последую вашему совету, Ваша Светлость, — уважительно кивнул я, мысленно скривившись. Только стаек восхищённых поклонниц мне не хватает. Они ведь будут восхищены ещё пару недель, край — пару месяцев. Потом всё поблекнет, моё геройство подзабудется, а восхищённый блеск из глаз уйдёт. Да и не нужны мне всякие… драгоценные камни.
«Кроме пары рубинов, облачённых в белое золото», — неожиданно и с лёгкой грустью подумал я.
Вот уж не помышлял, что чаепитие с леди Мэрили станет для меня запоминающимся событием. Нет, я думал о красноглазой беловласке. Думал, скрывать не буду. Она, как минимум, уникальна в своей красоте в масштабах нашей страны. Я с наслаждением любовался ей… да всегда. Даже в игре. Даже в облике стервы — она очаровательно привлекательна. А уж когда я узнал её другую сторону, сначала проводив до кареты и не получив негативной реакции, потом, пронеся а руках, чувствуя грудью и руками её изящество, слыша частый стук её испуганного сердечка… Думать стал чаще, даже позволяя себе фантазии на тему «а что если». А после недавнего чаепития…
— Ха, — тихо выдохнул я, печально покачав головой, — кто-то имеет глаза, но не видит настоящее сокровище.
Я не мог злиться на маркиза Пердоса: его чувства — его дело. Но мне было по-настоящему досадно, что в угоду «сценарию» этого мира такое чудо обречено на несчастную любовь. Леди Мэрили выгодно отличается от большей части знакомых мне дам. Да, некоторые из них ничем не уступают внешне алоглазой Валуа, но чёрт побери, как же она… Полна, комплексна, интересна, насыщенна! Да! Эти слова в отношении леди не применяются здесь, но тем не менее, леди Мэрили… цельная личность. Самодостаточная, всесторонне развитая. Притягательная!
«Досадно», — снова подумал я. Это всё было удивительно похоже на ситуацию из моего прошлого мира. С поправкой на масштабы: нравилась мне одна девушка, ещё в старших классах школы. Всё было в ней замечательно, кроме той глубочайшей пропасти френдзоны, в которую она меня затолкала. И ведь, как и здесь, в этом мире, я не был ни страшилой, ни мямлей.
Просто нравящаяся девчонка сохла по моему однокласснику, и ничего с этим сделать было нельзя. Несколько раз я пытался, но всё заканчивалось словами «ты мой хороший друг». Ага, спасибо, покушал. Благо, мужская гордость у меня взрослела не с задержками, поэтому ситуацию я принял и остался с девушкой в тёплых отношениях. Но не косплеил «лошадок», что сажали предметы своего обожания на спину, где те удобно сидели, поглаживая «коней» между ушками и шепча: «ты такой хороший друг, н-но, коняшка!». Да и вообще, переключился вскоре на другую девчонку, с которой потом и провстречался аж три месяца! Гы.
Конечно, такая риторика немного… забавна, особенно в разрезе того, что леди Мэрили я задарил дорогих блестяшек. Но, во-первых, я мог себе это позволить: зачем ещё нужны деньги, как не для удовлетворения личных хочунчиков? Ну а во-вторых, я это делал не для того, чтобы пофорсить перед ней. А уж если вспомнить, что Вильдский Клинок мне подогнал её отец, то вообще выходит взаимный дар вежливости.
Ну да и ладно, чего уж там. Главное, в отличие от игры, в этот раз леди Мэрили не умрёт. Может даже переболеет своей Пердосянкой со временем.
— Сэр Бойл, доброго вечера, — а вот два моих достойных соперника на звание первого лица-кирптча королевства Эйрум. Маркиз Отто Бисмарк и его дочь, мой капитан — Скарлет Бисмарк.
— Ваше Сиятельство, Капитан, — я поклонился. Снова, ага. Ух, накачаю сегодня вечером спину! Кстати… — Леди Скарлет, чудесное платье, вам невероятно идёт.
Девушка сегодня была не в привычном мундире, а одета в гражданское платье леди. Строгое, ярко-синее, под цвет её глаз. Шею украшала тонкая золотая цепочка с медальоном, в который был вставлен крупный сапфир. Лаконично и стильно, на мой взгляд. Вильдский Клинок, висящий на боку, смотрелся даже органично. Тем более меч был изящным: под руку невысокой леди.
— Благодарю, сэр Бойл, — сухо, в своём стиле, ответила мне леди Скарлет, исполняя идеальный книксен. Как и я со своим комплементом, она отдавала должное этикету. — Леди Мэрили любезно познакомила меня со своей портнихой. Должна признаться, у наследницы графа Валуа отличный вкус. Платье удобно, не стесняет движений, не весит, словно доспех, и не изобилует ненужной мишурой. Я в восторге.
Посторонний бы подумал, что последние слова были сказаны просто так. Но все, кто хорошо знал капитана, а я знал её ещё с тех времён, когда её пост занимал лорд Отто, заметили бы в глазах девушки искорки удовлетворения.
Забавно было и то, как за спиной капитана начали шептаться трое хрестоматийных сплетниц-сан, словно решившие устроить камео из какой-нибудь манхвы или аниме. Ну да, такая горячая новость: леди Мэрили, внезапно, общается с леди Скарлет на таком уровне, что они делятся ПОРТНИХАМИ!!! О, Боги, информация, что горячее картошки из-под углей. Хотя, не думаю, что это принесёт какую-либо выгоду что одной, что другой девушке: Капитан — простолюдинка по рождению, леди Валуа — отверженная в светском обществе.
— Поздравляю вас, юноша. Вы дважды отличились за последнее время, — заговорил лорд Отто, дождавшись, когда обязательный ритуал между леди и джентльменом завершится. — Вы, как и ваши товарищи, совершили подвиг, сэр рыцарь.
Острые, пронзительные глаза старого воина смотрели на меня с едва заметным одобрением. Мужчине нравилось то, что я, его бывший подчинённый, а ныне подчинённый её дочери, сегодня триумфатор, пусть и небольшого карательного похода. А ещё лорд Бисмарк был признанным консерватором и по части одежды, приличествующей дворянину, как и по части традиций.
— Благодарю вас, милорд. Ваша похвала — огромная честь для меня. Ведь без вас, Капитана Бисмарка, не было бы и рыцаря Бойла, — я был… почти искренен. Лорда Отто я уважал. Он — прекрасный командир, доблестный воин, честный человек, верный Короне дворянин, великолепный наставник… И один из самых «подлых» предателей, если смотреть на него со стороны представителя предыдущей династии. Такая… биполярочка восприятия.
Он — тот, кто был капитаном рыцарей Его Величества ещё ДО переворота. Тот, кто ударил в спину верным сюзерену воинам. Я знаю его мотивы: честный, искренний юноша, со всем пылом молодости горящий идеалами рыцарства… не смог служить бесчестному человеку — моему отцу. И я… вот не могу про маркиза сказать ничего плохого, даже несмотря на его явное предательство отца Бойла-оригинала. Как обычный человек — не могу.
