Мамина подушка для иголок упала ей на колени.
— Ллойд!
— Так хорошо, Маргарет. — Он перевернул станицу и продолжил чтение. — Здесь стало жарковато.
Я заметила в корзине для шитья, стоящей около дивана, штаны Джеймса. Нужно привести их в порядок до воскресенья. Без особого энтузиазма я села за работу. Мама не щебетала на тему женского сообщества или церкви, не рассказывала городские сплетни, как по обыкновению она делала по вечерам в Даунингтоне. Не спрашивала папу про политические и финансовые новости. Это очень не похоже на нее — быть такой молчаливой. Тишина колола мои нервы, как иголка — незащищенные пальцы.
Часы пробили девять. Неужели прошел всего один час? Папа сложил газету и откашлялся.
— Завтра мы едем домой.
Я резко подняла голову, мама тоже. Сообщение папы шокировало ее так же сильно, как и меня, или совсем не произвело впечатления? Я не смогла понять.
— Так скоро? — Слова вырвались еще до того, как я успела их подумать. Я крепче сжала губы.
Мама покрутила в руках свою подушечку.
— И конечно же, ты едешь с нами, Ребекка Грейс!
Слова, которых я ждала, но не хотела слышать. Френк вытянулся как струна. Я положила штаны Джеймса опять в корзину и сказала, пытаясь унять дрожь в голосе:
— Я… я пока не планировала ехать.
— Но ты не можешь оставаться здесь… одна! — Взгляд мамы заметался между Френком и мной. — Это неприлично.
Френк сжал кулаки, в его глазах пылал гнев. Он был похож на кота, приготовившегося к броску.
— Здесь никто так не думает. Ваша дочь заботится о моих детях. Я считаю, что Господь послал ее для их блага.
Я опять подняла голову. Он действительно в это верит?
Мама уставилась на Френка так, будто не видела его раньше. Она была бледной, словно маска, только слегка дрожали губы.
— Тем не менее вы испортили ей репутацию.
— Мама! — воскликнула я.
— Я никоим образом не намеревался обмануть вашу дочь, миссис Хэндрикс! — Его слова рубанули воздух, будто кусок металла.
Я задержала дыхание.
— И я гарантирую, что ваша дочь будет дома до конца марта.
Почти шесть недель. Что он планирует сделать до этого времени? Найти новую жену? Нанять домработницу? Посвятит ли он меня в свои планы или посчитает, что мне не нужно знать, что станет потом с детьми?
— Вы собираетесь планировать за меня мою жизнь? Считаете, мне нечего сказать? — Я вскочила, щеки пылали, руки уперлись в бока.
Папа пересек комнату, взял маму за руку.
— Ты, разумеется, можешь поехать с нами, Ребекка, но, думаю, Френку будет нужна твоя помощь.
— Но… — Мама проглотила слова, взглянув на папу.
— Мы можем доверять Ребекке, она поступит правильно, Маргарет.
— Хорошо, но если она остается, я сама куплю ей билет домой.
Она посмотрела на Френка.
— Вы сможете забрать его на станции, когда в следующий раз поедете в город.
И вдруг мы с Френком остались одни.
Я не могла на него смотреть, боялась, что по выражению моего лица он все поймет. Он узнает, что я не могу поехать домой и выйти замуж за Барни Грейвза. Увидит, что шериф Джефрис так и не вызвал в моей душе большего чувства, чем просто дружба. Поймет, что за последние несколько недель я влюбилась в фермера.
Я тяжело опустилась на диван.
— Так ты остаешься или уезжаешь?
От звука его голоса я задрожала. Я притворилась, что это из-за ночного воздуха, и подбежала к окну. Но рама плохо закрывалась.
Френк потянулся и закрыл окно, затем сел на подлокотник дивана.
— Остаешься или уезжаешь?
Я облизала пересохшие губы, мой взгляд блуждал по комнате, но избегал Френка. Он подошел к камину и пошевелил тлеющие угли. Тени под его глазами будто поддразнивали меня. Доносившиеся из соседней спальни голоса родителей затихли.
Я глубоко вздохнула и устремила взгляд на лицо Френка.
— Я сказала Джеймсу, что пока не уеду. Пока.
* * *
На следующее утро папа достал из кармана деньги и протянул мне пятидолларовую банкноту.
— Вдруг тебе что-то понадобится, девочка. — Он поцеловал меня и помог маме сесть в повозку Лэтхэмов.
Слезы появились и исчезли с моих глаз так же быстро, как лужи высыхают после летнего дождя. Я не могла поступить так, как хотела мама. Я взяла на себя обязательство перед Господом оставаться здесь, пока Он не скажет мне ясно, что я должна уехать. В конце марта, если у меня не будет никаких других вариантов, я вернусь в Даунингтон.
У меня в запасе тридцать девять дней, чтобы понять, как прожить оставшуюся жизнь. Я буду вычеркивать эти дни из календаря, один за другим.
Мне в руку скользнула ладошка Джеймса. Его глаза улыбались. Они были так похожи на глаза его отца, только чуть светлее. Так ясно выражали все свои желания. Как же я смогу когда-нибудь с ними попрощаться?
* * *
Мама действительно купила мне билет, прежде чем уехать. И даже передала его мне с мистером Кулпепером, не ожидая, пока его заберет Френк. Я уставилась на этот билет позже тем же днем, у меня в горле застрял комок.
Я обернулась и увидела стоящего за мной Френка, его глаза тоже были устремлены на билет. И, кажется, именно с того момента он не переставал мне во всем подчиняться.
Глава 38
Я вытащила простыню из пресса для отжима белья и положила ее в корзину, чтобы отнести к бельевой веревке и развесить. Стоя возле меня, Френк пропустил через пресс еще одну простыню и потянулся к тазу с бельем за следующей.
— Так ты часто помогал тете Адабель со стиркой? — спросила я, отступая от грязи вокруг таза, образовавшейся из-за расплескавшейся воды.
Удивление на его лице сказало мне все, что я должна была знать. Он кивком указал на корзину у моих ног.
— Это уже можно развешивать?
— Да, — ответила я, склонив голову набок. — Ты хочешь помочь?
— Я могу. — Он вытер руки о джинсы. — Только сначала подброшу еще угля.
Я подняла корзину и пошла к веревкам. Позвала мальчиков и Дженни, которые играли подальше от костра и пресса. Дети появились через мгновение, их щеки раскраснелись от прохладного воздуха. Я послала их в дом, чтобы они немного согрелись, хотя сама решила снять свое пальто, пока работаю.
Затем я обошла дом, поставила корзину на землю и подтянула к себе веревки. Может быть, если я все быстро сделаю, Френк оставит меня одну. Не то чтобы я не наслаждалась его присутствием, наоборот, даже слишком сильно. И из-за этого мне уже не удавалось выкинуть его из головы. Я начала развешивать белье.
Помоги мне, Господи! Помоги мне довериться Твоему плану!
Когда я справилась с половиной белья, появился Френк, от его взгляда у меня в животе бабочки летали и сердце колотилось. Его руки коснулись моих, и по коже побежали мурашки.
— Я так понимаю, в последнее время у тебя не было никаких приключений за рулем. — Он взял одно из платьиц Дженни, оно казалось совсем крошечным в его руках. Он посмотрел на него, вывернул, а затем нахмурился: никак не мог разобраться, какая сторона изнаночная.
— Позволь мне помочь. — Я взяла у него платье, встряхнула его и повесила на веревку. Затем я достала платье Олли.
— Нет, в последнее время я не ездила.
— Ты рассказала своей матери про то происшествие? — Он ухмыльнулся и взялся за рубашку Дэна.
— Нет! — Я засмеялась, потянувшись за следующей вещью. — Она бы этого никогда не поняла.
— Я в этом не сомневаюсь. — Он бросил в мою сторону восхищенный взгляд. — Но ты бы сделала так еще раз, правда?
Я перестала работать и повернулась к нему лицом.
— Да, мне хотелось бы больше ездить за рулем. Самостоятельно. — В уголках моего рта затаилась улыбка. — И конечно, я постараюсь больше не задевать твой забор.
Его глаза сияли от сдерживаемого смеха.
— Да, и спасибо тебе за это!
Отведя взгляд от Френка, я потянулась за следующей вещью.
— А ты никогда не задумывался о покупке автомобиля? У моего брата был «форд». Он купил его перед тем, как уехал служить во Францию. Мама упоминала, что он уехал на нем в свое последнее путешествие. Возможно, он продал его, чтобы оплатить… — Слова застряли у меня в горле, но я подумала, Френк поймет меня.
