с елочными игрушками.
Лида, зевая и потягиваясь, отворила дверь:
— Ой, а я непричесанная… Извините.
— Николай дома? — Вперед вылез шлифовщик Штукин.
— Николай? Так он же на сенокосе.
— Пропал он с сенокоса.
— Как пропал?
— Так пропал. Или утонул, или заблудился, или волки скушали.
— Или дезертировал»— зло добавил начальник цеха Кудрявцев. — Квартиру можно осмотреть?
— Осмотреть можно, — такой тон задел Лиду за живое, и она сразу почувствовала себя, словно на базаре, — а дезертиром своего мужа обзывать не позволю. Как на сверхурочные оставаться, так он вам не дезертир, как по два плана гнать, так он вам не дезертир, а тут нате сразу — сбежал, сдезертировал…
— Нет, ну почему, может, и не сбежал, — Кудрявцев не выдержал базарного напора и пошел на попятную, — может, и волки скушали…
В общем, пришлось делегации принести Лиде Сидоровой глубокие соболезнования в связи с утратой кормильца и мужа. Ну, понятно, после осмотра квартиры…
Три дня скрывался Коля Сидоров на антресолях, спускаясь только на завтрак, обед и ужин и по другим нуждам.
— Ишь, дезертиром попрекают, — ворчала тем временем внизу Лида, — а их, что ль, нету больше нигде?.. Только что не сбегают с работы окончательно, а отлынивают помаленьку. Перекуры там, нагрузки разные. Вроде при деле, а без дела. Ты вот тоже зря сбежал. Мог бы и там ничего не делать. Эй, слышишь там?
— Слышу, — вяло отзывался Коля с пролежнями на боках.
— Хотя сбежал — тоже ничего. Я за тебя уж и материальную помощь получила.
— Какую еще помощь? — Коля рванул свою голову вверх и тут же треснулся ею о потолок.
— По утрате кормильца… Ты ж у меня утрачен? Утрачен. А я эту материальную помощь в два счета израсходую. Я уж себе парик черный траурный приглядела.
— А че траурный?
— По тебе ж траур, Коля. Иль забыл?
— Не трави, Лидуха. Принесла бы лучше пивка… Эх, жизня! Ни телевизора глянуть, ни в домино… Зря в этом году на газету не подписался.
— Схватился.
— В другой раз умнее буду.
— Ты уж теперь никогда умней не будешь, Коля.
— Это почему же?
— Тебя ж волки скушали…
Однако во вторник, в день получки, мягкое сердце Лиды не выдержало.
— А ну, слезай с антресолей, паразит… Другие мужики зарплату домой несут, а этот пролежни себе натирает. Слезай, дезертирская морда!
— Куда ж я теперь? — растерялся Коля.
— А мне какое!.. Сумел с поля брани удрать, сумей перед товарищами и ответ держать.
Сам не свой слез с антресолей Николай Сидоров. Присел пару раз, чтоб размяться, оделся и пошел натощак в вечернюю смену. Лида наотрез отказалась кормить дармоеда.
А Коля шел на завод и — то бледнея, то краснея — представлял себе сцену объяснения с трудовым коллективом.
— Сидоров? — ахнул мастер Михеич. — Откудова ты взялся? Тебя ж волки скушали.
— Тихо, — приложил Коля указательный палец к губам, — только чтоб Лида не знала…
И через минуту уже рассказывал по секрету, что все это время провел у любовницы… Артистка, красавица, лауреат, стихи пишет, по телевизору каждый день, кто да кто, сами догадайтесь, а так не скажу, слово чести, не могу, ребятки, благородство не позволяет…
Начальник цеха Кудрявцев хотел было сначала не поверить и открутить Сидорову голову, но всеобщее сочувствие к человеку, потерявшему от любви рассудок, позволило ограничиться на первый случай постановкой на вид без всякого занесения…
Но когда слухи о любовнице дошли до Лиды, Сидоров очень и очень пожалел о своей буйной фантазии.
У Коли Сидорова почил в бозе дальний родственник. Иными словами, отдал концы. Хотя и не все. Один конец не отдал — завещание, вишь ли ты, оставил.
Завещание в наши времена — вещь немодная. Что мы, без наследства не проживем, что ли? Получаем, слава богу, неплохо, премии бывают, то да се, так что не нуждаемся.
Но если уж завещаньице какое подвернется — не откажемся. Семейный бюджет со всем нашим удовольствием только спасибо скажет…
Вот, значит, вечерком сидит Коля во дворе дома и в домино наслаждается. Тут на четвертом этаже открывается форточка, жена Лида в седом парике поверх бигудей высовывается и на весь двор возвещает:
— Сидоров! Тут на твое имя завещание пришло.
— Кое еще завещание? — буркает Коля, отрубая длинный конец Михеичу.
— Наследство тебе, дурень… Чеши домой, зачитывать будем…
Стали зачитывать. Дальний родственник (тоже, надо сказать, Сидоров) завещает, мол, все свое состояние своему единственному наследнику Сидорову Николаю.
— Что за состояние-то? — У Коли сразу ушки на макушке.
Он уже начинает живо прикидывать, сколько же это дармовых денег приваливает ему и кого из дружков-товарищей пригласит он, чтобы обмыть шальное богатство.
— Состояние-то… — занудно тянет Лида, отыскивая в бумаге нужный параграф, — дак вот книги…
— Книги… — оскорбляется Коля, — черта мне в этих книгах! И кто, интересно, их сегодня читает, когда кругом телевизоры?
— Уж читают… — ехидничает Лида. — Находятся такие, не чета тебе.
— А сколько килограммов, не указано? — быстро соображает Николай. — В макулатуру сдать — деньги дадут да еще «Королеву Марго» тебе купим.
— Ну-ну, сразу в макулатуру, — осадила Колю супруга, — надо сперва со знающими людьми посоветоваться.
После того как были соблюдены все формальности по оформлению наследства, Сидоровы пригласили для консультации Лауру Цаликову.
— Я всегда в курсе всего! — говорила Лаура, раздеваясь в передней. — Вы что хотите загнать — косметику, шмотки, самовар?
— Как, разве можно и самовар? — крайне удивился Коля.
— Мальчик… — дала Коле оценку Лаура. — Сейчас самовары идут почти как джинсы… Так что у вас?
— У нас книги, — покраснела Лида.
— Чего? — не поняла Лаура.
— Да нет, не наши… — Лида покраснела еще больше.
— Импортные?
— Я получил наследство, — немного торжественно произнес Коля, — множество различных книг.
— А чё ж про самовар спрашивал? — Лаура потянулась одеваться обратно.
— Мы только спросить, Лаурочка, не обижайся, — с умоляющими нотками в голосе бросилась ей вслед Лида. — В макулатуру сдать или в букинистический?
— Девочка… — оскорбительно бросила Лиде в глаза подруга. — Кто же сегодня тащит книги в букинистический? Только на толчок!
Коля грубо хихикнул. Некоторые слова он не мог понимать в переносном смысле.
— Ничего смешного, мальчик… На толчок — и только по одной книге!
— Почему по одной?
— Потому что с руками оторвут!
На следующий день Лида снарядила Колю на толкучку. Единственную книжку, которую он взял с собой, у него действительно
