Ознакомительная версия.
Муравьев-старший умер в начале 1845 г. Его похоронили в церкви Спаса Преображения на близлежащем Фарфоровском кладбище, уничтоженном в 1930-х гг. Эпитафия на его могиле гласила: «Он всегда имел пред очами разумения своего суету сует и всяческую суету рода человеческого и чувством своим был не житель мира сего»…
Центром муравьевской усадьбы в сельце Покровском являлся нынешний дом № 143 по проспекту Обуховской Обороны, на углу Железнодорожной улицы. «Сегодня этот дом с уличной стороны ничем не привлекателен: типичная постройка середины XX столетия, – отмечает Дмитрий Шерих. – Но если зайти со двора, можно увидеть чудом сохранившиеся колонны. Да и боковая пристройка к зданию явно помнит как минимум XIX столетие».
После Муравьевых усадебным домом владели Моллеры, которые впоследствии, в 1860-х гг., стали сдавать земли имения под выгон скота. Затем здесь существовал извозчичий двор «Бережки», а среди почитателей петербургской старины дом получил название «дворца Бирона», хотя никакого отношения к нему никогда не имел. Правда, есть сведения, что на месте муравьевского дома стоял путевой дворец Екатерины II, возможно, относившийся еще к временам Анны Иоанновны. Но это только догадки и версии. Вокруг здания ходило немало легенд, еще больше окутывавших его завесой таинственности и загадочности.
В начале ХХ в., когда стало набирать силу общественное движение в защиту старого Петербурга, «дворец Бирона» за Невской заставой воспринимали как уникальную историческую реликвию за Невской заставой. Его облик запечатлели на открытках, фотография дома появилась и в книге искусствоведа Георгия Лукомского «Старый Петербург». Еще один искусствовед, защитник старого Петербурга В.Я. Курбатов, пришел к выводу, что это здание – детище самого зодчего Джакомо Кваренги.
В путеводителе по Ленинграду 1931 г. упоминался этот дом, украшенный медальонами и надписью «Дом наследников фон Моллер».
Память о муравьевской усадьбе долгое время хранилась в названии Муравьевского переулка. В 1939 г. его переименовали в улицу Цимбалина – в честь врача Владимира Владимировича Цимбалина, много сделавшего в деле народного здравоохранения за Невской заставой…
Название произошло от латинского слова «палюстер», что означает «болотистый». Действительно, местность, лежащая в излучине Невы, в прошлом изобиловала болотами. По словам историка Петра Столпянского, именно здесь в 1718 г. лейб-медик Арескин открыл холодный железистый источник, целебные свойства которого стали вскоре широко известны. Петр I, по совету своего лейб-медика Блюментроста, не без успеха пользовался этой водой, а простые люди окрестили источник «народной водой».
В петровское время и позднее местность эта именовалась «казачьим огородом», который находился неподалеку от Казачьей слободки. В 1770-х гг. бывший огород приобрел известный екатерининский вельможа, писатель и композитор Григорий Николаевич Теплов. Так началась история мызы Полюстрово. Для Теплова устроили усадьбу и возвели загородный дом в стиле средневекового замка, перестроенный спустя десятилетие архитектором Джакомо Кваренги.
«Нынешний дом невелик, но построен с изящным вкусом на набережной улице: он каменный, о двух этажах и с обоих концов имеет по покрытой прекрасной колоннаде, отчего площадь, что перед домом против Невы, получает вид амфитеатра, – говорилось в „Описании российско-императорского столичного города Санкт-Петербурга и достопамятностей в окрестностях оного“ И.Г. Георги, изданном в 1794 г. – Берег на Неву выкладен диким камнем, и на оном стоят медные пушки для увеселения.
Сад в длину и ширину около 250 сажень, совсем в Англинском вкусе, с кустарниками, излучистыми дорожками, каналами, островками, беседками и проч. В одном леску сего сада встречается круглый, особо стоящий прекрасный храм из 12 столбов, поддерживающих купол. В сем храме стоит статуя монархини с символами богини Цибелы, коея модель сочинена г. Рашетом; литье же меди произведено в Академии художеств. …На стороне есть в саду высокие развалины в два этажа, похожие на обветшалый замок. Всходить на них удобно, и весьма хорошо можно оттуда видеть город и окрестности оного. Также и сей сад по похвальному обычаю наших знатных господ отворен во всякое время всем порядочно одетым людям».
Правда, с минеральной водой Теплову не повезло. В своей книге «Рассуждение о врачебной науке» он признавался, что питье минеральный полюстровской воды однажды едва не погубило его…
Севернее графской усадьбы, в районе нынешних улиц Замшиной, Ключевой, Антоновской, – возникла деревня Полюстрово, в которой жили крепостные, принадлежавшие владельцу усадьбы. Позднее в ней стали селиться «работные» люди, прибывавшие на строительство Северной столицы, а также рабочие с промышленных предприятий Выборгской стороны и ремесленники. Восточной границей этой деревни служил нынешний Пискаревский проспект.
После смерти Теплова в 1799 г. усадьба перешла во владение екатерининского вельможи и государственного деятеля светлейшего князя А.А. Безбородко – сенатора, канцлера, кавалера всех российских орденов. Он устроил громадный роскошный парк в английском вкусе. После его смерти усадьбу унаследовал его брат, а позже, в 1816 г., внучатый племянник А.Г. Кушелев-Безбородко (отсюда пошло еще одно название усадьбы – «Кушелева дача»). Именно он вновь обратил внимание на минеральный источник. При нем осушили всю местность полюстровских болот, прорыли каналы, проложили трубы, разбили аллеи, проспекты, дали названия дорогам.
Бывшая усадьба превратилась в модный курорт. Для заведывания водами из-за границы выписали доктора Гана. Он назначал полюстровскую воду больным при всевозможных болезнях и рекомендовал использовать ее при лечении золотухи и «английской болезни» (так называли тогда «размягчение костей»).
Спустя еще десять лет молодой столичный аптекарь Фишер построил при ключах небольшой деревянный дом с ваннами для купания и первым предоставил публике возможность пользоваться полюстровской водой как наружным средством. После смерти Фишера заведование принял на себя доктор Каан, увеличивший число ванн. По вечерам на водах играл оркестр, по субботам устраивались танцевальные вечера.
Расцвет курорта продолжился и при Г.А. Кушелеве-Безбородко, ставшем владельцем в 1855 г. Он устроил двадцать ванн с полюстровской водой и специальное отделение для серных ванн. Для согревания воды из Англии выписали специальную паровую машину. При водах открыли библиотеку, читальню, кегельбан, буфет и большой танцевальный зал. Заведовать кофейней и рестораном пригласили известного ресторатора Излера. Здесь, в полюстровском курорте, проводились даже полеты воздушного шара и фейерверки.
Как отмечали современники, место отличалось «завидным благоустройством» и охотно посещалось публикой. С развитием курорта стала процветать и графская деревня, ставшая излюбленной дачной местностью. Бывало, тут селились знаменитые актеры и ученые. Одно время здесь жил Александр Дюма-отец.
Полюстровский курорт процветал бы и дальше, если бы не произошедшее вдруг несчастье: в 1870 г. (по другим данным – в 1868 г.) случайный пожар уничтожил почти все постройки на курорте. К тому времени усадьба перешла от Кушелева-Безбородко его сестре – графине Мусиной-Пушкиной.
После опустошительного пожара наследники не пожелали восстанавливать полюстровский курорт. Из уцелевшего материала соорудили несколько помещений для ванн, но дела шли плохо, посетителей было мало, и через несколько лет заведение окончательно закрыли. Громадный участок земли стали распродавать. Бывший усадебный дом перешел в ведение Елизаветинской общины сестер милосердия, часть парка приобрел пивоваренный завод. О временах Безбородко долгое время напоминал Безбородкинский проспект – в декабре 1918 г. он стал Кондратьевским. Забегая вперед, скажем, что Полюстровскую набережную в 1925 г. переименовали в Свердловскую.
Гравюра Б. Патерсена (1800 г.) изображает вид на Таврический дворец со стороны нынешней Свердловской (бывшей Полюстровской) набережной
Еще в середине XIX в. в Полюстрово стали появляться и промышленные предприятия. В 1847 г. английские промышленники Фортоман и Гольдгаузер выстроили первые корпуса Охтинской бумагопрядильной мануфактуры – нынешней фабрики «Возрождение». А в 1875 г. коммерсант Кавос, сын известного композитора К.А. Кавоса, переехавшего из Италии в Россию, севернее фабрики «Возрождение» основал фабрику канатных изделий. В начале ХХ в. она стала называться Акционерное общество канатной фабрики «Нева».
«От былого парка, созданного Кваренги, великолепной ротонды, где стояла рашетовская статуя Екатерины II, грота и извилистых прудов ничего не осталось, кроме пней», – с грустью замечал перед самой революцией историк В. Курбатов.
Ознакомительная версия.
