Ознакомительная версия.
«От былого парка, созданного Кваренги, великолепной ротонды, где стояла рашетовская статуя Екатерины II, грота и извилистых прудов ничего не осталось, кроме пней», – с грустью замечал перед самой революцией историк В. Курбатов.
Тем не менее с пожаром полюстровского курорта не закончилась история полюстровской минеральной воды. Дело возобновилось после приобретения части бывшего имения уральским магнатом князем Семеном Семеновичем Абамелек-Лазаревым. В 1892 г. он передал управление водами в Бюро исследования земель, которым управлял талантливый горный инженер профессор Сигизмунд Войслав. По его проекту оборудовали колодец, поставлявший до 20 тысяч ведер воды в сутки. Он же внедрил в практику консервацию воды в бутылках углекислотой, благодаря чему она могла сохраняться долгое время.
«Источник № 22, дающий около 20 тысяч ведер воды в сутки, укреплен обсадными железными трубами, – сообщалось в августе 1897 г. в „Петербургском листке“. – Вода из него, проведенная по трубам в отапливаемое помещение, разливается в бутылки или же предварительно газируется, а затем отправляется в провинцию. В Петербурге полюстровская вода попадается крайне редко.
В настоящее время вся местность вокруг принадлежит канатному фабриканту Эдвардсу, который приобрел весь участок за дешевую цену, снес старое здание ванн, построил сторожевую будку и мечтает нажить капиталы. Вид самого источника не оставляет желать ничего лучшего: из него струится чистый поток хрустальной воды, весьма приятной на вкус. Местные жители твердо верят в целебность воды и лечат ею глазные болезни у детей. Местность кругом источника мало-помалу оживляется. Настоящий владелец прокладывает новые дороги и осушает местность».
Загородный дворец в Полюстрово. Гравюра начала XIX в.
На протяжении 80 – 90-х гг. XIX в. специалисты несколько раз производили анализ полюстровской воды. Выяснилось, что по содержанию железа она крепче вод Спа, Мариенбада, Сент-Морица, Липецка и др. Врачи признали ее в высшей степени полезной и целебной. Так, доктор Н.М. Галацер провел бальнеологические испытания полюстровской минеральной воды для экспортного варианта и установил, что она благотворно влияет на кроветворные процессы в организме. Он считал, что искусственное газирование улучшает ее свойства для внутреннего употребления. А доктор Каан указывал на следующие действия полюстровской воды: улучшение аппетита и пищеварения, нормализация деятельности сердца и вообще укрепление всего организма.
Полюстровская вода стала продаваться по 15 копеек за бутылку и с большим успехом поставляться во многие города Российской империи – Москву, Самару, Нижний Новгород, Ростов-на-Дону, Саратов, Харьков, Севастополь, Киев, Ялту, Одессу, Варшаву, Ригу, Юрьев (ныне – Тарту) и другие города. Широкий спрос на воду вызвал необходимость оборудования второго колодца, который построили в 1899 г. по проекту горного инженера Миклухо-Маклая. Этот завод по розливу минеральной воды просуществовал до самой революции, а потом пришел в запустение.
В конце XIX в. в Петербурге заговорили о возрождении полюстровского курорта. «Возможность устройства в Полюстрове прекрасного курорта не подлежит сомнению, – указывал обозреватель „Петербургского листка“ в августе 1897 г. – Петербуржцу средней руки, обладающему малыми средствами и не имеющему возможности отправиться лечиться за границу или на дальние русские курорты, открывается возможность лечиться на месте весьма дешево».
Полюстрово на карте Петрограда 1916 г.
В ту же пору полюстровскими ключами заинтересовались немецкие врачи, высказавшие намерение привлечь германский капитал для возрождения курорта. Реакция в Петербурге оказалась весьма неоднозначной. «Не стыдно ли будет нам, когда и на этот раз иностранцы нас предупредят и захватят в свои руки полюстровский курорт? – восклицал репортер „Петербургского листка“. – Где же русские капиталисты и предприниматели, которые бы взялись за устройство этого во всех отношениях выгодного дела, вместо того чтобы отдавать его в руки иностранцев?»
…После разорительной Гражданской войны и «военного коммунизма» интерес к полюстровским водам проснулся во времена НЭПа, в 1925 – 1928 гг., в связи с жилищным строительством на Выборгской стороне. По проекту инженера Павла Ильича Бутова заложили скважину на Введенской улице (ныне эта улица не существует). В это же время по инициативе горного инженера Г.И. Мейера подняли вопрос о возобновлении использования вод как лечебного средства.
«Параллельно проспекту Ленина (бывший проспект Петра Великого, ныне – Пискаревский. – С. Г.) расположена местность, носящая название «Палюстрово» (именно так, через «а»! – С. Г.) , – говорилось в путеводителе по Ленинграду 1931 г. – Осью ее является Тепловодский проспект, посередине которого, в глубокой канаве, обсаженной березами, течет железистая вода Палюстровских ключей».
В 1933 – 1935 гг. в Полюстрово построили завод, который специализировался на выпуске столовой минеральной воды и различных напитков на ее основе. Во время блокады он не работал, а в 1944 г. была пробурена еще одна скважина. В 1958 г. завод реконструировали и пробурили еще две новые скважины.
Среди занятий полюстровских жителей популярностью пользовался портняжный промысел, причем швеи преобладали над портными. Заказы брались или прямо из магазинов, или через «хозяек», которые имели дело с магазином, или при посредстве состоятельных портних или швей.
В южной части деревни Полюстрово селились люди победнее, а в районе Ключевой улицы – более зажиточные. Во второй половине XIX в. в этих местах стали появляться и крупные землевладельцы. Они в основном использовали земельные угодья по восточной стороне Охтинской дороги. Наиболее богатым из них стал немец Шмеллинг, устроивший тут усадьбу с фруктовым садом и парком, получившим название Шмеллингофской рощи (о ней рассказывается в отдельном очерке этой книги).
В этом же пространстве во второй половине XIX в. стали возникать отдельные проселочные трассы, называвшиеся в ту пору «дорогами», в том числе около сорока Полевых дорог. Большинство из них пересекало нынешний Пискаревский проспект или отходило от него. Вдоль этих дорог тянулись поля и рощи с домиками в окружении садов и огородов.
А каково жилось в конце XIX в. полюстровским дачникам? Вот лишь несколько свидетельств столичных газет.
«Полюстрово прогрессирует необыкновенно быстро, – говорилось в „Петербургском листке“ в июне 1891 г. – До невозможности грязные дороги Полюстрова быстро исчезают, часть из них, как, например, Тепловодский бульвар и Безбородкинский проспект, стали неузнаваемы: дороги здесь в настоящее время вымощены, а по Тепловодскому проспекту сооружены мостки и устроено освещение, которое ранее отсутствовало. Кушелевский переулок, непроходимый до этого времени, также украсился мостками и на всем протяжении перилами, так что проход по нему стал безопасен. Теперь дачевладельцы и землевладельцы пустых участков, по совету местного пристава, пошли еще дальше: на днях, собравшись на совещание, они сделали „складчину“ и решили заново отремонтировать так называемую „белую дорогу“ позади Полюстрова, ведущую к деревне Пискаревка и Лесному корпусу».
В начале 1910-х гг. вокруг района Полюстрова прошла «соединительная железная дорога между Финляндской и Русской железнодорожными сетями». Она была построена по ходатайству сейма Великого княжества Финляндского для того, чтобы связать линию Петербург – Гельсингфорс с основной магистралью России – Николаевской (ныне – Октябрьской) железной дорогой.
Эта соединительная ветка проходила через станцию Кушелевка, разъезд Пискаревка, затем, за больницей им. Петра Великого, круто сворачивала на юг, огибала район Полюстрова и у пересечения с Пороховским шоссе, в местности под названием Рублевики, имела одноименную станцию Рублевики. Затем пересекала речку Охту и выходила к деревне Яблоновке, где существовал разъезд Яблоновка (впоследствии – станция Дача Долгорукова, ныне там Ладожский вокзал), далее через Финляндский железнодорожный мост пересекала Неву и выходила к нынешней станции Сортировочная (тогда – станция Петербург II)…
В современный «спальный район» Полюстрово стало превращаться с 1960-х гг. Главными его магистралями стали шоссе Революции, отделяющее Полюстрово от Большой Охты, Пискаревский проспект и Апрельская улица. Они расходятся лучами, повторяя трехлучевую градостроительную композицию у Адмиралтейства.
Пороховые слободы возникли при пороховом заводе на реке Охте, сооружение которого началось в 1715 г. по приказу Петра I. Тогда началось строительство плотины, а также «пороховых анбаров», «крутильной и сушильной изб», «анбаров для поклажи», «светлиц» для конторы и жилья. К 1723 г. предприятие полностью перешло к производству пороха новым, более совершенным способом, с помощью «пороховых мельниц».
Ознакомительная версия.
