К этому времени относится первый случай, когда произведение искусства — правда, лишь фрагментарно — было спасено от уничтожения именно благодаря интересу к его художественным качествам. Однако дело шло не о древнем, а о современном произведении. В 1566 году по стране прокатилась волна восстаний, принявших форму иконоборчества; восставшие уничтожали религиозные изображения в католических церквах. В Амстердаме погибли алтарные картины, совсем недавно исполненные художником Питером Артсеном и вызвавшие восхищение современников. Лишь фрагмент одной из них — «Поклонения пастухов», поражавший необычайно убедительным изображением быка, был выпилен из деревянной доски, на которой картина была написана, и перенесен в ратушу. Теперь он находится в Рейксмузеуме в Амстердаме.
В Голландии первыми крупными произведениями, ставшими общественной собственностью, были групповые портреты. Со времен средневековья оборона городов входила в обязанности горожан. Городское ополчение состояло из стрелковых гильдий, располагавших, как и другие гильдии, собственным зданием. С начала XVI века члены голландских стрелковых гильдий стали заказывать свои групповые портреты. Наибольшее количество таких портретов было написано в Амстердаме и находится в амстердамском Рейксмузеуме. Самые ранние из них написал местный художник Корнелис Антониссен (Тёниссен). Обычно поверхность его картин плотно заполнена полуфигурами стрелков. Они выстроены в ряды, поднимающиеся один над другим, вместо того чтобы в соответствии с правилами перспективы располагаться друг за другом. Однако унылая беспомощность общей композиции с лихвой возмещается характерностью отдельных лиц. Амстердамские бюргеры изображены здесь с неподдельной достоверностью; их лица грубы, подчас уродливы, но полны энергии, воли, уверенности. Ни художник, ни заказчики не стремятся к идеализации, и они вполне правы, полагая, что — такие, какие они есть, — они способны постоять за себя и внушить уважение окружающим. Одним из проявлений настойчивого, энергичного самоутверждения голландского бюргерства и служат эти групповые портреты.
Ежегодно стрелковые гильдии сменяли офицеров и устраивали банкет в честь отслуживших свой срок (позже, в XVII веке, это происходило раз в три года). Уже в 1533 году Корнелис Тёниссен попытался сделать такое пиршество основным мотивом группового портрета. Впоследствии эта тема станет стержнем полных непринужденного веселья картин Франса Хальса. У Корнелиса Тёниссена стрелки изображены в малоподвижных позах; они смотрят на зрителя, не обращая внимания на накрытый стол. Художник еще не умеет объединить их, подчинив общему сюжетному действию, общему приподнятому настроению, как это почти сто лет спустя сделает Хальс. И все же на ранней картине между изображенными людьми есть какое-то внутреннее родство, благодаря которому они кажутся единым коллективом. Пройдет несколько десятилетий, и этот корпоративный дух голландского бюргерства, умение сообща бороться за общие интересы сыграют свою роль в бурных событиях революции.
Стрелки заказывали свои портреты за свой счет и оплачивали их в складчину. Так обстояло дело и в XVI и в XVII веках. Сохранилось документальное свидетельство, что заказчики группового портрета стрелковой роты капитана Франса Баннинга Кока (знаменитого «Ночного дозора») заплатили в 1642 году Рембрандту приблизительно по сто золотых — одни немного меньше, другие немного больше, в зависимости от места, которое им было отведено на картине. Законченную картину вешали в зале здания стрелковой гильдии, она становилась собственностью гильдии.
Впоследствии, с развитием военной техники, стрелковые общества уступают место наемным солдатам-профессионалам.
Уже в XVII веке эти общества не играли существенной роли в военных действиях и превратились в своего рода клубы для совместных увеселений бюргеров. В XVIII веке они были отменены. Их имущество, в том числе и групповые портреты, стало собственностью городских магистратов и остается ею до сих пор. Так, групповые портреты Рембрандта «Ночной дозор» и «Синдики цеха суконщиков» формально являются собственностью города Амстердама и переданы в Рейксмузеум (музей, принадлежащий государству, а не городу) лишь во временное пользование.
Корнелис Тёниссен. Банкет семнадцати членов стрелковой гильдии. 1533
От стрелковых корпораций обычай заказывать групповые портреты переняли другие общественные объединения-торговые, промышленные, благотворительные. Стали появляться портреты цеховых старшин, попечителей благотворительных учреждений, врачей и т. д. Они предназначались для украшения зданий цехов и корпораций, богаделен и приютов, а позже переходили в собственность городов и попадали в музеи.
Корпоративные портреты — характерное порождение республиканской Голландии. Такой заказ был самым почетным и ответственным заданием, какое мог получить голландский художник XVII века. Это крупнейшие памятники искусства, составляющие основу национального художественного наследия. К счастью, они уже в силу условий своего возникновения становились общественной собственностью, обычно оставались в том городе, для жителей которого были написаны, и лишь в редчайших случаях уходили за пределы страны. Эти портреты — чисто голландский, почти не свойственный другим странам источник пополнения общественных художественных коллекций.
Зато здесь не было других источников крупного художественного собирательства, характерных для абсолютистских стран Европы, не было королевского двора и могущественной аристократии, для которых накопление художественных ценностей служило одним из способов утвердить свой престиж. Вспомним, что именно так возникли богатейшие музеи Франции (Лувр), Австрии (Художественно-исторический музей в Вене) да и царской России (Эрмитаж). В католических странах крупнейшие художественные заказы часто исходили от церкви. Став предметом культа, картина или скульптура тщательно хранилась и тогда, когда менялся художественный вкус и исчезал «светский» интерес к ним как произведениям искусства.
В Голландии не существовало ни королевского собирательства, ни церковного меценатства. Здесь иногда возникали очень значительные частные коллекции, но, как уже говорилось, они распадались со смертью собирателя. Обычно в бюргерских домах из поколения в поколение сохранялись только семейные портреты. Подчас они бывали произведениями больших художников и, наконец, в XIX или XX веках очередной владелец, с согласия родственников, жертвовал их в музей.
Единственной постоянно пополнявшейся и переходившей из поколения в поколение крупной коллекцией в республиканской Голландии была коллекция штатгальтеров. В XVII веке она состояла главным образом из фамильных портретов и декоративных полотен, служивших для украшения дворцов. В XVIII веке штатгальтеры Вильгельм IV и в особенности Вильгельм V покупают картины голландских мастеров предшествующего столетия, руководствуясь их художественными достоинствами. По примеру собирателей-бюргеров они создают то, что с конца XVI века называлось в Нидерландах «кабинетом искусств» (Kunstkabinet).
В 1795 году французские войска вступают в Голландию. Картины из гаагского «кабинета» Вильгельма V отосланы в Париж, подобно художественным ценностям из соседней Фландрии, Италии и т. д. Неотосланная часть собрания распродана. Однако в других дворцах Оранских осталось еще немало живописных произведений. В эти годы больших перемен и военного разорения картины часто можно было купить за гроши. Возникла идея создать в Батавской республике (как тогда называли Голландию) публичный музей, подобно парижскому Лувру. И вот в 1800 году в Хёйс-тен-Босх («Дом в лесу» — бывшая летняя резиденция Оранских) открывается Национальная художественная галерея, а год спустя выходит ее первый коротенький каталог.
В 1808 году король Людовик-Наполеон Бонапарт решил переехать из традиционной резиденции Оранских Гааги в Амстердам. Здесь к его услугам был великолепный дворец — величественное здание ратуши. Из него поспешно выгнали чиновников городского управления, но некуда было девать картины, находившиеся в одном из залов второго этажа. Это были старинные групповые портреты во главе с «Ночным дозором». И король милостиво согласился жить под одной крышей с огромным рембрандтовским холстом.
По приказу Людовика-Наполеона во дворце создается Королевский музей, которому город Амстердам и передает принадлежащие ему восемь больших групповых портретов. Туда же перевозят картины из бывшей Национальной художественной галереи. Директор музея Корнелис Апостол приобретает для него произведения из частных собраний. В 1809 году Апостол издает каталог, в котором описано 459 картин.
В 1810 году король Людовик отказывается от престола по требованию своего могущественного брата, и Нидерланды включаются в состав Франции. Правительство императора Наполеона, естественно, не интересуется амстердамским музеем, средств для приобретений больше нет. Картины продолжают мирно висеть на своих местах. Там и находит их возвратившийся в 1813 году в Амстердам сын некогда изгнанного штатгальтера Вильгельма V Оранского. Вскоре он становится королем Нидерландов под именем Вильгельма I. Новый король не хочет терпеть музей под своей крышей. Помещением для музея становится Триппенхёйс — особняк, выстроенный в 1660–1662 годах архитекторами Ф. и Ю. Вингбонсами для торговцев железом братьев Трип. Здание переделывают внутри, приспосабливая для нового назначения, и в 1817 году в нем открывается Рейксмузеум (Государственный музей).
