Володя решил, что пора вмешаться.
— Эй, вы что? — окликнул он их и оглянулся в ту сторону, куда ушли его приятели. — Вы что собираетесь делать?
— Парень, если ты ещё мал для таких зрелищ, то лучше отойди в сторону, — ответил Гуго, шаря рукой под одеждой девушки.
— А если она не хочет? — упорствовал Володя, не рискуя, однако, приблизиться.
— Кто тебе сказал, что она не хочет? — Гуго спустил с неё джинсы и трусы до самых щиколоток. — Для нашего дела она готова на всё… Правда, Фрейечка?… Скажи этому лоху, что ты хочешь… Скажи…
Фрейя затихла, голова её запрокинулась. Володя нервно расхаживал по дорожке между надгробиями, чувствуя себя не в своей тарелке. Происходящее ему очень не нравилось, однако он решил не вмешиваться, тем более Фрейя не очень-то и противилась.
В свете луны белели её оголённые ноги и живот.
— На надгробный камень должна упасть кровь из разорванной плевы девственницы, полученная в момент соития! — торжественным голосом объявил Гуго, расстёгивая на себе штаны. — Без этого подземный ход не откроется, так сказано в книге!
— Ладно, Гуго, давай быстрей, а то эти сейчас вернутся, — поторопил его Джо. — Или давай я её дёрну. У меня стоит как кол. Выдавлю из неё какую нужно кровь за один момент!
— Нет уж, я сам, — Гуго, не слезая с девушки, стянул с себя чёрные кожаные штаны, потом плавки. — Эртруим…
— Что? — не понял Джо.
— Не сбивай, это заклинание… — Он повторил громче: — Эртруим баал зебуб…
Фрейя застонала от боли, когда он налёг на неё — холодный камень плиты впивался ей в спину.
"Что же это ребята не идут?" — в тоске думал Володя, поминутно оглядываясь на дорожку между надгробиями.
Где-то вдали протяжно кричала ночная птица. На лёгком ветерке шептались кроны невысоких деревьев.
— Эртруим баал зебуб… — бормотал Гуго. — Эртруим баал зебуб…
Наконец он умолк, теснее прильнул к девушке и задвигался всем телом. Джо дурашливо заржал, Фрейя застонала громче. Гуго и Джо прижимали её к камню, и у неё уже болела вся спина. К тому же край плиты вонзался ей в бёдра, сдирая кожу.
— Терпи, — говорил ей Джо, наклонившись к самому её лицу. — Так надо для дела….
Гуго, поначалу старавшийся не особенно налегать на партнёршу, разошёлся и начал действовать грубее, задвигался энергичнее, заставляя и её голое тело двигаться по шершавому камню. Фрейя стонала и извивалась, её кожа скреблась о поверхность плиты, как о тёрку.
— Больно, не надо!
— Терпи, тебе сказано! — рычал ей в лицо Джо.
— Ладно, хватит вам, отпустите её, — Володя с сильно бьющимся сердцем продолжал ходить, понемногу удаляясь от жутковатой сцены.
Эти раскрашенные молодчики ему и прежде не нравились, а сейчас они стали казаться ему какими-то отморозками. Оставаться в их компании ему очень не хотелось, но ещё больше не хотелось бродить одному по ночному кладбищу. Тем более к минаевской могиле с минуты на минуту должны были вернуться Роман с Михаилом.
На пересечении дорожек он остановился. Шелест кладбищенской листвы и колеблющиеся пятна лунного света, лежавшие на кустах и надгробиях, навевали мысли о всякой нечисти. Володе всё время казалось, что вокруг него что-то шевелится, но, вглядываясь в потёмки, он видел только пятна бледного света…
Наконец Фрейя умолкла. Володя прошёл ещё немного вперёд и остановился в замешательстве. Здесь должен стоять фанерный стенд со схемой кладбища, но его не было, и Володя понял, что вышел где-то не там. Знобящая волна страха прокатилась по его груди, и он поспешил назад, к готам и могиле статского советника Минаева.
К этому времени Гуго, закончив своё эротико-магическое действо, уже успел натянуть на себя штаны. Вместе с Джо он осматривал могильную плиту, подсвечивая её фонариком. Фрейя приводила себя в порядок на соседнем надгробии. Движения её были вялыми, она морщилась от боли и платочком вытирала кровавые ссадины на бёдрах.
— Вот они, смотри! — воскликнул Гуго. — Следы от пятен крови, видишь? Раньше их здесь не было!
— Но где же сама кровь? — спрашивал Джо.
— Она впиталась в камень и от неё остались только эти следы, — ответил главный гот.
— Такого не может быть.
— Может, потому что это не обычная плита! И ночь сегодня не обычная! Так сказано в книге.
— А вот ещё кровь… — Джо показал пальцем на край плиты. — Видишь, здесь она не впиталась.
— Ну, правильно, потому что это другая кровь, — объяснил Гуго. — Здесь она тёрлась ляжками о край и поцарапалась. Это кровь от её царапин. Такая не впитывается. Впитывается только та, что от плевы… Смотри сюда, — луч фонарика заскользил по плите. — Вот здесь была её задница… Вот здесь… И значит, капли девственной крови должны быть здесь… Они действительно здесь, вот они!
— Точно-точно, — Джо всматривался в то место на плите, куда показывал Гуго. — Эти пятна как будто кто-то выскоблил в плите, а ещё полчаса назад их здесь не было!
— Сбывается, всё сбывается! — Голос Гуго звенел от радостного волнения.
Только сейчас они заметили остановившегося невдалеке Володю.
— А, диггер! — Гуго заулыбался и подмигнул. — Всё в порядке, будет тебе подземный ход, можешь не сомневаться!
Не выключая фонарика, он снова обратился к книге.
— Да, чуть не забыл, — встрепенулся он. — Мы не закончили обряд с девственницей. Надо начертить знак!
— Опять её трахнуть? — деловито осведомился Джо. — Только теперь буду я!
— Трахать уже не надо. Для знака нужно оплодотворённое семя.
— Какое-какое? — Джо уставился на него.
— Оплодотворённое. Фрейя, поди сюда, — Гуго поманил её рукой. — Заодно получим ещё одно подтверждение того, что мы на правильном пути.
Видя, что Фрейя не торопится вставать, Гуго подошёл к ней и почти насильно поднял её на ноги.
— Не могу я, — плаксиво проговорила она — У меня все тело болит после вашей плиты!
— А сейчас ничего не требуется, я только потрогаю твою киску, — Гуго с улыбкой повёл её к минаевской плите. — Всего лишь ласково потрогаю, не бойся…
И, не дожидаясь её согласия, он расстегнул молнию на её джинсах.
Володя был уверен, что девушку сейчас снова начнут насиловать, но Гуго только приспустил на Фрейе трусы.
— Вот и все, — сказал он, улыбаясь. — Я только взял на палец немного того, что у тебя там…
Он извлек мокрый палец из женской промежности и, не переставая улыбаться, начертил им в изножьи плиты знак: круг и перекрестье. На весь знак ему не хватило мокроты и он снова просунул палец Фрейе в промежность. Она покорно стояла, не издавая ни звука.
— Всё, — почему-то шёпотом сказал Гуго. — Начертил… Теперь можешь одеваться. Твоя миссия на сегодня закончена.
Он посветил фонариком на знак.
Володю поразило, что круг с перекрестьем были так отчётливо видны на граните, словно их выбили в нём зубилом, а не начертили едва заметной влагой…
— Подействовало! Снова подействовало! — Гуго в сильном возбуждении выпрямился. — Я так и знал! Эта ночь станет ночью нашей удачи!
— И мы найдем чашу? — спросил Джо.
— Тсс… — Гуго поднёс к губам палец и глазами показал на Володю, который удивлённо рассматривал знак.
Возрастающее изумление юного диггера перебил шорох шагов, раздавшийся на дорожке. В тени дальних деревьев показались силуэты его друзей и Зорро. Диггеры несли сумку с альпинистскими принадлежностями, ломы, лопаты, крючья, а через плечо Романа был перекинут большой моток особо прочного шпагата, который мог выдержать вес человека.
— А-а, вот и диггеры! Отлично, отлично, — Гуго, потирая руки, устремился им навстречу. — Ну так вы готовы своротить плиту? Мы с Джо посмотрели — она вроде неглубоко входит, подкопаться под неё можно…
Володя, осмелевший в присутствии друзей, подошёл к плите и осмотрел знак внимательнее.
Действительно, знак, который Гуго начертил кончиком пальца, был выбит в граните. Это казалось совершенно невероятным. В конце концов юноша решил, что знак был здесь и раньше, просто он, Володя, его не разглядел поначалу, или знак был покрыт пылью, которую Гуго своим пальцем просто стёр.
Успокоив себя этими доводами, он присоединился к приятелям, которые раскладывали инструменты.
Гуго первым схватил лопату и принялся окапывать землю вокруг плиты. Поработав пару минут, он передал лопату Джо, а сам взялся за книгу.
— Подземелье здесь, теперь я это знаю точно, — говорил он. — Сейчас своротим плиту и проникнем туда… — Он посмотрел на небо. — Лунная, ясная ночь… Именно такая луна нам сейчас и нужна… Копайте, эртруим баал! Сегодня или никогда!
Упомянув о ясной ночи, он словно сглазил: неожиданно усилился ветер и нагнало облака, которые поминутно закрывали ночное светило, погружая кладбище в темноту. Деревья закачались, послышались шелесты, скрипы и шорохи. Всем, кроме, пожалуй, Гуго, который был поглощён перелистыванием книги, стало неуютно.
