– Я подумываю о том, чтобы вернуться на работу. Рано или поздно ведь я должна это сделать.
– Должна? – удивился он. – Я думал, ты работаешь у меня.
– Ну-ну, работаю, как же.
Сколько вообще длится скандал? – подумала я. Не так уж долго в наше время, у людей и своих проблем много, они быстро все забывают, одного скандала недостаточно, его нужно пополнять новыми подробностями, нужно все время добавлять «свежий стыд». Эта страна такая маленькая, что никто не осмеливается разрушить тебя до конца, только чуть-чуть, ведь они знают, что и сами могли оказаться на том же месте.
– У тебя вообще есть доходы?
Он взял с полки сито и начал процеживать соус в соусницу, не ответив.
– Кем ты вообще работаешь?
– Этого я сказать не могу, – произнес он, пока темный соус лился тоненькой струйкой, и было неясно, считал ли он сам это забавным или говорил всерьез.
– Не можешь?
Он поставил кастрюлю и сито и долго смотрел на меня, раздумывая, подняв брови, как будто сомневался, пойму ли я. Бывший военный, шпион, мне много раз приходило это в голову, может быть, как-то связан с расследованиями? Я вдруг вскипела из-за того, что он не хотел мне рассказывать.
– Нет уж, ты должен мне сказать! Ты что, в программе защиты свидетелей или еще что?
Он вытаращил глаза на меня. И разразился смехом. Я читала о том, как свидетели делали пластические операции, вырывали зубы и делали все что угодно, чтобы стать неузнаваемыми, и уже успела представить, как он мог выглядеть на самом деле, но он смеялся своим почти беззвучным смехом, откинув голову назад, пока не смог остановить себя.
– Извини, – сказал он. – Я просто шучу.
– Прекрати.
– Я просто боюсь, что ты потеряешь ко мне интерес, когда пропадет загадочность.
Я избегала смотреть ему в глаза, потому что в определенном смысле он был прав. Я много раз об этом думала. Что, если я сама создаю эту таинственность вокруг него? Я заставила себя поднять взгляд.
– Дурак.
– Аллис, – сказал он серьезно. Поставил соусницу на стол. – Ты будешь сама виновата, если разочаруешься.
– Хорошо.
Он сделал вдох.
– Я плотник.
Я посмотрела на него, и он бросил на меня ответный серьезный взгляд.
– Плотник?
Он медленно кивнул.
Я почувствовала, как что-то во мне упало и поднялось одновременно. Да, признала я, если это правда, то конец загадочности, но удивление было так велико, что я не сразу это осознала. Рабочий? А откуда тогда взялась вся эта его аристократичность? Получается, я стою здесь с плотником, с самым обычным плотником? Будто темное небо рассеялось над ним, когда исчез этот полумрак. Но может быть, оно и к лучшему. Бог его знает, сколько бы я еще крутилась вокруг него, до смерти боясь совершить невидимую ошибку. Но теперь, раз он плотник, то все предельно ясно, хотя я и сама едва представляла, чем занимается плотник, это ведь то же самое, что столяр? Похоже на небольшое падение статуса, я должна была это признать, у меня есть высшее образование, я публичный человек, а он… Ну уж нет. Вся эта изысканная еда, которую я ему готовила, все часы, потраченные на приготовление бульонов, потому что у меня было такое чувство, будто я готовлю для дворянина, для графа, рожденного с хорошим вкусом, который сразу поймет, если бульон будет слишком простым. Теперь все это было как-то бесполезно. Он просто избавил себя от этого.
– Ты шокирована?
– Не представляю, – откликнулась я, взяв себя в руки. – Я просто не видела, как ты… плотничаешь. За все время, что я тут живу.
– Верно. Но завтра мы сделаем коробки для огорода.
Я убеждала себя, что теперь буду обнимать нового мужчину, без тайн и загадок, я должна этому радоваться, теперь он научит меня забивать гвозди, мы будем ловить рыбу, вместе работать в огороде, заниматься парниками, делать лодку и ставить рыболовные сети – в общем, делать все, чтобы прокормить себя.
Я порезала стейки и положила мясо на стол.
– Я ведь работал, – сказал он. – Но когда она заболела, я взял перерыв. Предполагалось, что это только на время, но вышло все иначе. Теперь, когда Нур больше нет, я, наверное, смогу продолжить работу каким-то образом, вернуться, или…
Я вдруг явственно представила ее перед собой, она лежала прямо здесь, в бикини, с волосами, собранными в пучок, худенькая. Я вынуждена была признать, что в этом было какое-то утешение, какая-то защищенность, знать, что он был женат, значит, он нормальный, несмотря ни на что, он – мужчина, с которым может жить женщина. Это не я себя обманывала, и не у меня низкая планка, его одобрила независимая третья сторона – но всегда, сравнивая себя с воображаемыми женщинами, я имела тенденцию выходить из игры проигравшей.
Он изучал меня через свет свечей. Заметил ли он? Увидел ли, какая я поверхностная? Странное внезапное чувство новой, простой жизни. Но когда все устаканится, может оказаться, что нет ничего лучше. Разве не именно этого я хотела? Разве не это и есть мое спасение, самое чистое – простая жизнь, без социальных амбиций, только работа по дому и саду, чтение, может быть, завести семью? Я взглянула на него. Как хорошо должно быть замужем за плотником, большим, красивым, мрачным, практичным вдовцом из леса, это настоящее чудо.
– Лесной человек, – сказала я. – Нет ничего соблазнительнее.
– Да, не правда ли? Иди сюда.
– Что?
– Садись сюда.
Я пересела к нему на колени. Он обнял меня одной рукой, и так мы сидели, я вдыхала его запах, запах распиленного дерева и свежего моря, приложившись носом к шее и волосам, щетина колола мою щеку. Лесной человек.
– Мне так интересно, что с тобой, – сказал он, уткнувшись мне в волосы.
– А что со мной?
– Я был камнем, пока ты не появилась.
– Ты был камнем еще долго после моего приезда, – заметила я.
Он улыбнулся мне в ухо.
«И ты все еще камень», – подумала я.
– Но потом… – продолжил он.
– Да, что же такое случилось потом?
– Да, вот это мне и интересно. Вдруг все изменилось. Я захотел быть вместе с тобой. Ты всегда стояла здесь на кухне, несмотря на то, что вообще-то тебе нельзя было.
– Да. Да. Так внезапно все и началось? Ты вдруг пришел и решил быть вместе со мной.
– Так и было, – подтвердил он, погладив меня рукой по спине.
У меня возникло смутное ощущение, что что-то не так, но что? Я, стоя у плиты, резала овощи и клала кусочки рыбы в наши миски с супом, посыпая все зеленью, и он, сидевший за столом. Вдруг внутри все опустилось: синяя тетрадка. Рецепты. Запах еды жены.
– Аллис.
– Еда пока не остыла, – сказала я.
Он поднял меня.
Странно. Как странно, что все так вышло, подумала я, пока он на руках нес меня в спальню.
IV
Он вышел из лодочного сарая, когда я поливала огород. Солнце нещадно палило, засуха была уже много недель. Я боялась, что жара уничтожит все мои посадки, и поливала несколько раз в день. Он выглядел превосходно, довольный, легкий, он обнял меня и поцеловал. Его волосы были мокрые от пота, рубашка прилипла к телу.
– Ты готов к ланчу?
Он кивнул.
Я сорвала немного листьев салата, несколько помидоров и на кухне сделала нам бутерброды. Я пекла хлеб каждую неделю. Пока что никто не перекупил магазин. Это не имело никакого значения, мы ездили на автобусе в город каждый раз, когда нам было что-нибудь нужно. Я на полном серьезе начала читать про разведение кур и кроликов, представляя себе, как мы сможем сами себя обеспечить мясом.
Мы ели под вишневым деревом, я проолифила стулья и стол несколько дней назад. Трава щекотала мои ступни, солнце грело ноги.
– Слишком жарко, чтобы работать, – сказала я.
– Да.
Он вздохнул и откинулся на стуле, загорелый и с блестящим лицом.
– Как идут дела в сарае?
Он повернул ко мне голову, заслонил лицо ладонью от солнца и улыбнулся.
– Только что закончил.
– Закончил?
Он довольно кивнул.
– Я могу посмотреть?
– Завтра, – ответил он.
– Почему завтра?
– Осталось доделать совсем чуть-чуть.
– Ну что ж, подожду до завтра.
Он проводил там каждый день с тех пор, как я приехала сюда, и вначале, когда я думала, что он был в своем кабинете. Я не совсем понимала, что может занять столько времени, особенно для него, ведь это была его профессия.
Я пересела в тень под вишней. Солнце приятно припекало. Он сидел, откинувшись на стуле, без рубашки, сонный, с каплями пота на лбу и соломинкой во рту. Ветви кустов за ним отяжелели от черных и красных ягод. Я бросила беглый взгляд на огород. Грядки с салатом, редисом, летней капустой, травами. Все утро я окучивала морковку с картошкой. Я сделала крепкие перегородки между своими плантациями. «Кажется, ничего мне больше и не нужно», – как-то сказал он, стоя и наблюдая за моей работой. Я покосилась на него – он спал под солнцем. Я прикрыла глаза.
Проснувшись, я увидела, как он стоит надо мной. Небо за его спиной переливалось оттенками розового.
– Вечернее купание, – сказал он. – Ты точно не хочешь?
