– Хм… неплохо для первого полного сновидения, – признала Каролина, подумав, что она бы предпочла, чтобы сыну почаще снились пожары, нежели вода и акулы. – Постарайся записать максимум деталей в журнал сновидений.
Жак торопливо нацарапал в блокноте сюжет сна.
– А! Вот еще что, – спохватилась Каролина. – Когда рассказываешь историю, возникает естественное желание выстроить все в логической последовательности. Но тебе этого делать не нужно. Ты должен соблюдать хаотический характер сновидения. Бывает, во сне персонажи изменяют облик или внезапно беспричинно ты попадаешь в другие места.
– Сейчас, когда ты мне сказала про это, мама, я вспомнил, что у великана вначале была голова соседа, потом собаки, а в конце – моя голова.
– Хм… Запиши это. Нужно быть честным со своими сновидениями.
– Так ты считаешь, что я не должен останавливаться на четвертой стадии, а должен добраться до пятой и оставаться там как можно дольше?
– Наш мозг выполняет то, о чем мы его просим, – улыбнулась Каролина.
После того как Жаку впервые удалось сохранить в памяти сновидение, он вошел во вкус. Теперь ему хотелось запомнить каждое из них. Он запрограммировал будильник таким образом, чтобы он звонил во время окончания парадоксального сна, после чего незамедлительно хватался за блокнот.
– Чтобы с большей пользой смотреть сны, я научу тебя еще одному трюку, – объявила ему Каролина.
Она достала из-за спины и протянула ему книгу под названием «Алиса в Стране чудес».
– Чудесная вещица! Если ты будешь читать перед сном книги с красочными визуальными мирами, тебе будут сниться еще более волшебные сны.
Жак взглянул на обложку. Там были изображены маленькая светловолосая девочка, кошка с огромными глазами, гусеница в очках, сидящая на грибе, и разгневанная Королева Червей.
Каролина процитировала по памяти:
– «Мир книг – самый большой из всех миров, который человек не получил от природы, но заимствовал из собственной головы». Так говорил один писатель по имени Герман Гессе. А я добавлю от себя: мир книг подпитывает мир снов, который намного больше мира книг.
Жак прочитал «Алису…» и увидел во сне описанные в книге пейзажи.
После других произведений Льюиса Кэрролла («Охота на Снарка», «Бармаглот», «Алиса в Зазеркалье») он открыл для себя творение Рабле, которое вдохновило его на сны об обжорах («Гаргантюа и Пантагрюэль»), затем последовали книги Джонатана Свифта («Путешествие Гулливера») и Эдгара По («Таинственные истории» в переводе Бодлера), которые добавили в сны воронов, кладбища, замки и призраки. Еще: Жюль Верн («Таинственный остров», «Путешествие к центру Земли», «20 000 лье под водой»), Айзек Азимов («Основание», «Я, робот»), Филип Киндред Дика («Убик», «Человек в высоком замке»). Он читал также поэтов: Виктора Гюго, Шарля Бодлера, Артюра Рембо, Бориса Виана, Превера, Жоржа Перека.
После романов и стихов мать посоветовала ему пополнить свои знания в области живописи, чтобы насыщать сны необыкновенными декорациями: Иероним Босх, Франсиско Гойя, Рембрандт, Питер Пауль Рубенс, Ян Вермеер, Уильям Тёрнер, Джон Мартин, Сальвадор Дали, Рене Магритт.
Затем пришел черед композиторов: Вивальди, Моцарт, Бетховен, Григ, Форе, Дебюсси.
– Романы, стихотворения, живопись и музыка – наилучшие ингредиенты для того, чтобы ты создал собственную кухню сновидений, – объяснила ему мама. – Все это свежие продукты. И напротив, я не советую тебе смотреть телевизор – это фастфуд, дающий неестественные, «пережеванные» сны, которые не позволяют развивать твои врожденные творческие способности и чувство прекрасного, так как воздействуют лишь на твои базовые эмоции. Пусть это станет общим принципом: создавай в сновидениях собственные фильмы и не воспроизводи фильмы, созданные другими.
Жак привык засыпать с романом в руке. Он читал после ужина перед сном, то есть в то время, когда его одноклассники смотрели телевизор. Он проглатывал истории, рассказанные в книгах, как «топливо для сновидений», и чем более необычными и красочными были миры, о которых он читал, тем сильнее он предвкушал удовольствия, не сомневаясь в том, что ночь будет богата удивительными зрелищами.
Его школьные отметки улучшились во всех творческих дисциплинах. Он восстанавливал организм благодаря третьей стадии сна, он развивал способность к запоминанию посредством погружения в четвертую стадию, и он использовал способность к фантазированию, порожденную пятой стадией.
Он стал лучшим учеником в классе.
Франсис Кляйн был впечатлен успехами сына, которые были связаны с тайными знаниями, переданными его женой. Признаться, он тоже оттачивал технику управления сном, готовясь к одиночному кругосветному плаванию. Это умение было необходимо ему для того, чтобы побить рекорд, который с 2008 года удерживал Франсис Жойон, совершивший кругосветное путешествие на тримаране за 57 дней 13 часов и 34 минуты.
Следуя указаниям, полученным от жены, он визуализировал идеальный путь, прокручивал все маневры, прорабатывал плохие и хорошие варианты сценариев, находил во сне точные ответы на проблемы технического порядка. Постепенно он научился сокращать время необязательного сна, чтобы идти прямиком к парадоксальному сну, который оказывал восстанавливающее действие на организм.
Как-то вечером, взглянув на спящего сына, Франсис Кляйн заметил устройство, которое чертило график сна.
– Тише! Ты можешь его разбудить, – сказала жена, заходя в комнату.
– Надо же, ты сегодня пораньше вернулась из больницы. Тебе удалось продвинуться в работе над проектом?
– Нет, Франсис, это слишком сложно! Возможно, я откажусь от него, потому что наткнулась на непреодолимую преграду.
– Уверен, у тебя все получится.
– Возможно, я слишком высоко подняла планку, – признала она.
Она взяла смартфон, лежавший на кровати сына, и принялась изучать гипнограмму.
– Он уже на пятой стадии. Сейчас ни в коем случае нельзя его будить.
– А существует ли иной способ, помимо смартфона, узнать, находится ли он в парадоксальном сне?
Каролина кивнула:
– Движения глаз убыстряются, кровь стучит в висках, голова откидывается назад. И еще… есть деталь, которая не обманет.
Она осторожно приподняла одеяло.
– Когда мужчина находится в стадии парадоксального сна… это заметно.
У одиннадцатилетнего Жака Кляйна была эрекция.
– Пятая стадия может вызывать и такое? – удивился отец.
– В этот момент тело переполняет радость от просмотра сновидений, и радость эта настолько велика, что тело воспринимает ее как… акт любви.
10
Электрический нож едва не задел лицо Франсиса.
Шум разбудил Жака, который, спросонок потирая глаза, прибежал в кухню и увидел, что его родители дерутся. Мать, облаченная в ночную рубашку, размахивала электрическим ножом. Мальчик решил, что они поссорились, но Каролина прошептала странную фразу, обращаясь к отцу, одетому в пижаму:
– Я хочу тостов. Ну же, хлебушек, не убегай, я тебя порежу на кусочки и поджарю. Я проголодалась, хочу тостов со сливочным маслом и конфитюром.
Каролина вновь замахнулась электрическим ножом, Франсис заслонил лицо рукой, и два граненых зубчатых лезвия вонзились его кожу. Потекла кровь.
– А! Наконец-то! Вот и клубничный джем! – воскликнула Каролина победным тоном.
У нее по-прежнему был отсутствующий взгляд и расширенные зрачки. Лицо выражало удовольствие голодного человека, предвкушающего обильный завтрак. Окровавленные лезвия электрического ножа продолжали угрожающе двигаться.
– Перестань, Каролина, проснись!
Несмотря на решительный тон, Франсис выглядел испуганным.
Битва не кончалась, мать размахивала электрическим ножом как саблей, отец пытался защититься, словно щитом, крышкой от кастрюли.
Наконец ему удалось обезоружить Каролину, которая все еще выражала признаки неутоленного аппетита.
– Проснись, умоляю тебя, проснись! – сказал он.
– Что… что происходит? – вдруг спросила она, встряхивая головой и часто моргая.
– У тебя опять случился припадок, ничего страшного, – ответил Франсис, скрывая от нее порез на руке и выключая электрический нож.
– Что я натворила?
Она оглядывалась вокруг, чтобы понять, что произошло.
– Ничего. Каролина, сейчас тебе нужно вернуться в постель.
Она заметила его порез, увидела электрический нож и разрыдалась:
– Это сделала я? Прости меня, Франсис!
– Ты не виновата. Это…
– Это нечто внутри меня, что не поддается моему контролю и толкает на ужасные поступки во сне.
– Ты не несешь ответственность за то, что происходит во время приступа. Ты грезишь наяву, вот и все. Такое случается со многими людьми, только они не говорят об этом.
Он крепко обнял ее. Оба плакали и дрожали.
– Со мной что-то не так. Мне нужно лечиться.
– С тобой все в порядке, дорогая, просто ты должна отдохнуть и успокоиться. Ты слишком много работаешь. Из-за психического истощения у тебя случаются приступы.
