– Я собираюсь вас обнять, готовы вы к этому или нет!
– Нет, нет!
– Да, да! – Кристина крепко обняла его, и Грифу пришлось с этим смириться после некоторого сопротивления. Он был мягкий, теплый и такой нелепый в этом своем галстуке-пропеллере и синем матросском костюме, с черным зонтиком, который он держал в руке. Пахло от него сырными чипсами и чернилами, и она заметила, что когда он поправлял свои допотопные очки в роговой оправе, глаза у него подозрительно блестели.
– Что еще за новости? Чего вы лезете меня обнимать?
– Спасибо за то, что ждете меня.
– Можно подумать, у меня есть выбор!
– А еще – за то, что позвонили в 911.
– А что мне оставалось делать? Кто еще будет на меня работать бесплатно?
– Ха! – Кристина, морщась от боли, невольно улыбнулась шире. – Итак, что все это значит для Закари? Его освободили?
– Пока нет, нужно время. Они начали расследование по делу Гальярди. – Гриф наклонился к ней ближе и понизил голос: – Но помощник прокурора по секрету сказал мне, что там нечего расследовать. Они нашли в его компьютере фотографии Робинбрайт, МакЛин и Аллен-Боген. Посмертные фотографии.
– Вы имеете в виду… мертвые? – Кристина вздрогнула.
– Да. – Гриф помрачнел. – Для серийных убийц это довольно типично – фотографировать трофеи.
– А что его жена? Она знала?
– Не имела представления. Детей у них нет.
– Но как он попадал в больницы?
– Он занимался корпоративными страховками, в основном медицинскими. Он контактировал с администрациями больниц – так и находил своих жертв. И если бы вы его не остановили – он продолжил бы убивать.
На лицо Грифа вернулась легкая ухмылка, и Кристина призналась себе, что наконец-то начинает чувствовать некое удовлетворение, если не счастье.
– Мне кажется, кое-кто должен сказать кое-кому «отличная работа», не так ли?
– Отличная работа! – Гриф совсем расплылся в улыбке, как ни сопротивлялся этому.
– Спасибо.
Кристине стало тепло от мысли, что она совершила лучший и главный поступок в своей жизни, что она достигла цели – и этого было более чем достаточно. Она делала это не ради Грифа и не ради Закари – она делала это ради себя и своего ребенка.
– Так когда Закари выпустят?
– Через денек-другой, когда все бюрократические заморочки наконец закончатся.
– Но мы ведь пойдем и скажем ему?
– Сначала давайте заедем в офис. Я должен вас кое с кем познакомить.
– С кем? – Кристина взяла его под руку, и Гриф покорно потрусил рядом с ней к выходу.
– Увидите. И кстати – там, снаружи, полно репортеров. Давайте скажем им, что я кусаюсь.
– Думаю, они и сами это поймут. – Кристина вдруг поняла, что она очень хочет рассказать Грифу обо всем, о том, кто она такая, по дороге в офис. Она хотела, чтобы он знал правду. – Так вы хотите сделать заявление?
– Нет, я хочу заявить им, что «никаких комментариев». – Гриф искоса взглянул на нее. – Кроме того, я толком не знаю, кто за кем охотился: вы за плохим парнем – или плохой парень за вами.
– И то и другое, – улыбнулась Кристина, – с вашей помощью.
– Нет, я не помогал, – покачал Гриф головой.
– Помогали. Вы помогли мне поверить, что я могу это сделать. – Кристина всегда говорила, что учителя могут все, но теперь она убедилась на собственном опыте, что так и есть.
– Что ж, не будем терять времени, выходим. Там все еще идет дождь, они, наверно, совсем промокли.
– Отличная идея, – улыбнулась Кристина.
– Да, знаете… я принял решение. Я не буду отходить пока от дел.
– Здорово. И не надо! – Кристина видела толпу репортеров через стеклянную дверь, вспышки камер под дождем.
– Я оперирую свой бурсит, а потом вернусь в профессию. У меня еще полно пороха в пороховницах. И это вы помогли мне понять.
– Вот и хорошо. – Кристине стало тепло. – Только… вам нужен новый костюм.
– Не-а. Все, что мне нужно, это пробковая доска.
Гриф рассмеялся собственной шутке. Кристина присоединилась к нему, и они вышли на улицу, держась под руки.
Гриф вошел в офис первым, за ним Кристина. Она очень устала, хотела есть, у нее все болело – и ее вовсе не обрадовало то, что она увидела в кабинете Грифа: в одном из кресел у его стола сидела какая-то женщина. У нее были рыжие волосы длиной до подбородка, сама она была худенькая и весьма симпатичная. Ей шли простая футболка с V-образным вырезом и укороченные спортивные штанишки. Она ковырялась в телефоне, но как только они вошли – тут же вскочила.
– Таня Спенсер, позвольте представить вам Кристину Нилссон. – Гриф опустился в свое кресло за столом, негромко охнув. – И vice versa. Это латынь. Означает – и наоборот.
– Кристина, бог мой, вы в порядке?! – Таня бросилась к Кристине, она была очень взволнованна. – Это потрясающе, то, что вы сделали – потрясающе! Вы просто герой!
– Ой, вот уж не знаю, не знаю, но спасибо. – Кристина пожала было ей руку, но потом передумала, потому что слишком много на ней было пластыря. – Таня, мне, конечно, повезло, но на самом деле, возможно, все это было плохой затеей.
– Да нет, конечно вы герой! Вас же могли убить!
– К счастью, не убили. – Кристина села в кресло. Она догадывалась, кто такая эта Таня – рыжие волосы были неплохой подсказкой: ну разумеется, это новая подруга Закари, которая заплатила часть гонорара.
– Огромное, огромнейшее вам спасибо за то, что вы сделали для Закари! – Таня вернулась на свое место, но села на самый краешек, чтобы быть ближе к Кристине. – Вы рисковали жизнью, чтобы ему помочь. Новости ведь по всем каналам идут. Я видела видео в телефоне.
– Ну, не могу сказать, что именно это было моей основной целью. – Кристина и Закари обменялись понимающими взглядами. – Но я рада, что Закари не пойдет под суд за преступление, которого не совершал.
– Да, я согласна, это было бы ужасной, ужасной ошибкой! – Глаза Тани горели – у нее были красивые, светло-ореховые глаза, близко посаженные, совсем не накрашенные. На ногах у нее были кожаные мексиканские гуарачи. – Мне невыносимо думать, что он и сейчас в тюрьме. Он не создан для пребывания в таких ужасных местах. И никогда в них не бывал.
– Да уж, не создан. – Кристине было любопытно, кто же такая эта Таня, тем более что Ханна вроде как говорила, что она была единственной постоянной девушкой Закари. – В любом случае здорово, что мы наконец можем с вами поговорить.
– Наконец? Что вы имеете в виду?
– Я слышала о вас от Закари и от охранницы в тюрьме. Вы – его девушка, не так ли?
– Нет, – ответила Таня с загадочной улыбкой. – Нет, это всего лишь версия для тюремного начальства.
Кристина растерянно мигнула.
– Тогда кто же вы?
– Я мать-одиночка. Я зачала своего сына с помощью донорской спермы. И Закари – мой донор.
Кристина не верила своим ушам. Она потеряла дар речи и не могла сообразить, как себя вести в этой ситуации.
Гриф все это время хранил нехарактерное для него молчание, не сводя глаз с обеих женщин. Кристина и так собиралась ему все рассказать сегодня, так что с этим все было в порядке. Она повернула к нему лицо, он подмигнул.
– Кристина… вы же не подумали, что я и в самом деле поверил вашей истории о журналистском расследовании? Ведь не подумали?
– А вы… не поверили? – спросила Кристина, чувствуя, как краснеет, несмотря на обилие и так красных царапин.
– У меня возникли сомнения. Как я уже говорил, вы слишком хороши. – Гриф улыбнулся, его глаза хитро блеснули. – Но я не мог понять, кто вы и что вам надо, пока не появилась Таня. Вы же приехали сюда по той же причине, что и она?
Кристина сглотнула, перевела взгляд с Грифа на Таню и обратно, затем сделала глубокий вдох, словно собираясь прыгнуть в воду:
– Да. Закари мой донор. Донор номер 3319 из Хоумстеда. Я как раз хотела вам рассказать – сегодня.
На лице Тани появилось смущенное выражение:
– Ой, простите, я не хотела вас выдавать. Вам не надо было говорить, если вы не хотели. Я просто… просто не думаю, что это нужно скрывать.
Кристина вроде бы и была с ней согласна – но все равно сейчас чувствовала себя неловко. Она снова повернулась к Грифу:
– Простите, что я солгала. Просто было бы довольно странно признаться, по какой причине я здесь. Я беременна. Вот в чем суть.
Гриф пожал плечами.
– Не вижу ничего предосудительного. Я бы на вашем месте, наверно, и сам бы себе соврал.
Таня вмешалась:
– Правда, Кристина, все же разные, я прекрасно понимаю, что вам хотелось сохранить это в тайне.
– Спасибо.
Кристина никак не ожидала встретить еще одну женщину, у которой был ребенок от Закари, поэтому ей требовалось время, чтобы переварить эту информацию.
– Я использовала сперму донора, потому что никак не могла встретить подходящего человека, чтобы выйти за него замуж. Все мужчины, с которыми я встречалась, были слишком незрелыми, и мне не хотелось рожать от них детей. Я собиралась заморозить свои яйцеклетки, но потом подумала: а почему бы не завести ребенка прямо сейчас? – Лицо Тани просияло. – Мои родители были руками и ногами за, они до смерти хотели внуков. И теперь мы все его просто обожаем.
