бросили несколько дивизий на северо-запад и соединились с группировкой Фалькенгайна. Из Болгарии по пробитому коридору пошло снабжение его голодным солдатам.
Румынское правительство 25 ноября поспешило выехать в Яссы, к русской границе. Защищать Бухарест оно и не думало, разве можно подвергать опасности «маленький Париж»? Объявило его «открытым городом». Немцам и болгарам от Дуная было до Бухареста всего 30 км, но ползли 2 недели — мешала грязь, а дорогу забили обозы, брошенные румынами. Вступили в город 6 декабря. И только теперь румыны согласились объединиться с русскими. Снова брыкались, спорили, но удалось найти приемлемое решение. Был создан новый Румынский фронт. Номинальным главнокомандующим стал король Фердинанд, а его помощником — Сахаров. Русские армии подчинялись Сахарову напрямую, а румынские — через их главный штаб.
Корпус Деникина, направленный к Бухаресту, не успел к сдаче столицы. Попал в хаос общего отступления. Наши части повернули обратно, вкрапленные между румынскими соединениями. Эти союзники оставляли противнику нетронутые склады, мосты, заводы. Русским они категорически запретили разрушать что бы то ни было. А то, дескать, знаем мы вас, устроите тактику выжженной земли, как в 1812 г. Опомнились англичане. Назначили офицеров, чтобы уничтожать запасы нефти, зерна, фуража, стратегические объекты. Британский представитель объезжал нефтяные вышки у Плоешти, и за ним «двигался шлейф огня и дыма». Англичанам румыны не мешали, зато высчитывали и записывали убытки. Наивно поясняли Деникину, что потом предъявят счет, и Британия им, конечно, за все заплатит.
Деникину в ходе отступления, кроме 8-го корпуса, подчинили два румынских. Он сдерживал противника арьергардными боями, организовывал оборону у Бузео, потом у Рымника. Но немцы и болгары, наткнувшись на сопротивление русских, искали по соседству участки, занятые румынами. Нажимали на них, и те бросали позиции. При этом даже не ставили в известность наших командиров. Враг обходил русские части, им приходилось кое-как выбираться и прорываться, они несли большие потери.
Все-таки Фалькенгайну и Макензену не позволили добить союзников. Румыны отходили на север, а навстречу им уже выдвигались наши соединения, готовили оборонительные рубежи. В конце декабря противника остановили. Фронт протянулся по линии Дорна-Ватра — Фокшаны — Браила — дельта Дуная. Правый фланг занимала 9-я русская армия, левый — 4-я и 6-я, а в центре — две румынские. Для России вступление в войну Румынии обернулось чрезвычайно дорогим «подарочком». Сухопутный фронт увеличился на 600 км, сюда пришлось направить 35 пехотных и 12 кавалерийских дивизий.
Треть румынских войск попала в плен. Многие высокопоставленные деятели и верхушка общества легко перекинулись на сторону врага. Германия и Австро-Венгрия надумали было сформировать марионеточное правительство и посадить в Бухаресте другого короля, который вступит с ними в союз. Но воспротивились Болгария и Турция, они нацеливались поделить Румынию. Берлин и Вена не хотели ссориться с ними ради сомнительного альянса с румынами и отказались от проекта. Да и для самих немцев было предпочтительнее не заигрывать с побежденными, а просто пограбить. Они захватили огромные запасы продовольствия, нефти. Германия ликовала, очередной раз славила Гинденбурга и Людендорфа. Хотя более трезвые военные оценивали ситуацию иначе: «Так они напобеждаются до смерти». Ведь для немцев и австрийцев фронт растянулся на те же 600 км. Там пришлось сосредоточить 20 германских, столько же австрийских, десяток болгарских дивизий. А сил у Центральных Держав было поменьше, чем у Антанты.
Глава 61.
Устои и проблемы
Для разжигания революции в Россию рекой лилось «германское золото». Впрочем, это легенда. Парвус получил от кайзеровского правительства 3 млн марок и 1 млн руб. Этого было слишком мало. А в 1916 г. немцы сочли, что работа недостаточно эффективна, и финансирование прекратили. Да и откуда у Германии могли взяться лишние деньги? Она вела тяжелую войну на нескольких фронтах, расходовала колоссальные средства на вооружение, закупала за рубежом сырье, продовольствие, помогала союзникам. Сама же Германия в годы войны не продавала ничего. В 1915–1916 гг. государственная казна была уже пуста.
В этот период избыточные средства имелись только в одной стране, в США. Америка сказочно разбогатела на войне. В 1914 г. ее внешний долг достигал 3 млрд долл., а за несколько лет страны Антанты оказались должны США 2 млрд долл. (тогдашних — для оценки по курсу 2024 г. надо умножить примерно на 30). А основные потоки американских кредитов и расчетов с Россией шли через шведский «Ниа-банк» — тот же самый, через который Парвус подпитывал революционеров. Вот и определи, какие ручьи отделялись от этих потоков. Американское финансирование подрывных акций уже в 1970-х вскрыл Э. Саттон в своем широко известном сейчас труде «Уолл-Стрит и большевистская революция». Но и во время войны спецслужбы США обнаружили такие операции, хотя их доклады клались под сукно.
Это было частью глобального американского плана. США уже пожали плоды своего нейтралитета. Но требовалось и принять участие в переделе мира. То есть самим вступить в войну. «Серый кардинал» президента Вильсона полковник Хаус вел об этом переговоры с державами Антанты. Уже был согласован срок — весна 1917 г. А Вильсона Хаус убеждал: Америка обязана вступить в войну, но только после свержения русского царя. Тогда, мол, и сама война пример характер борьбы «мировой демократии против мирового абсолютизма». Это говорилось в 1916 г. Целенаправленный подкоп вела и Англия. Она взялась профессионально организовывать либеральный заговор. Его плели британский посол в Петрограде Бьюкенен, разведывательная миссия в России во главе с полковником Сэмюэлом Хором.
После двух лет войны все ее участники испытывали серьезнейшие трудности. Не хватало рабочих рук, ресурсы истощались, проводились кампании за экономию, была введена карточная система. Ллойд Джордж писал: «К осени 1916 г. продовольственный вопрос становился все более остро и угрожающе». И только богатой России эти проблемы, казалось бы, не касались. В 1916 г. выдался богатейший урожай. Несмотря на военное время, собрали 3,8 млрд пудов зерна. А экспорта не было, хранилища были полны зерном еще с прошлых лет. Зимой 1916 г. только в Сибири было заготовлено 500 млн пудов мяса, огромное количество масла — не знали, как вывезти. В любом трактире свободно продавались огромные расстегаи, пышные калачи, пироги.
В России появились женщины-дворники, женщины-кондукторы в трамваях, что прежде было немыслимо, но процент мобилизованных по отношению ко всему мужскому населению был вдвое ниже, чем во Франции или Германии. Деревня за годы войны вообще разбогатела. Заготовители армии, Земгора, промышленных фирм с руками хватали всю продукцию — зерно, кожу, сало, шерсть, лен, давали высокие цены. А в городах развитие военного производства вызвало промышленный бум. Росли, как грибы, фабрики и заводы, их хозяева нуждались в рабочих, и зарплата была куда выше, чем в других европейских странах. Но… в политических кругах Лондона, Вашингтона, Парижа взбудоражились и опасения. Могучая Россия, внесшая решающий вклад победу, будет доминировать в Европе. Договоры, заключенные с нею, придется выполнить. Она получит Босфор и Дарданеллы, воссоединит под своей властью Украину, Польшу, Турецкую Армению. Нет, такие перспективы не устраивали западные державы.
Подрывная работа активизировалась. Банкиры и торгаши вдвое обвалили рубль, и подскочили цены. Стали вдруг возникать
