говорит: «Если он упадёт, цепь упадёт, и мы все разобьёмся». Колеса нету, «Урал» на цепи, на задачу едем на таком «Урале».
Доезжаем, там распределяемся по-быстрому. Раскидались за пять минут по позициям, заново опять задачу каждому раскидал. ООН вообще нас не видели. И, получается, наше второе отделение справа пошло. Мы начали бой, потихоньку идём, идём, идём… а впереди большой такой камень стоит. Я почти в упор дошёл, метров пять оставалось, смотрю с «ночника», а из-за камня какой-то бандос выходит и фонарем в нашу сторону машет. Мы со вторым номером — он рядом шел в тепловизор смотрел — в упор этого гада сняли бесшумником, почти одновременно выстрелили.
Тут, видимо, просекли остальные, что на них идут — и начался плотный бой. Наш пулемётчик начал работать, у нас там полчаса активного боя было. Я по ним огонь веду, а сам вправо отбегаю, три гранаты кинул — туда, где скопление было.
Слышим — первое отделение начало работать. Мы дошли до дома и даем команду жандармерии — всё, мол, штурмуйте. Они с собой там лестницу таскали, метров 3–4, хотя через забор там перелезть проще простого. Они должны были штурмовать, короче, но они так и не поднялись. Просто тупо лежали и всё. Наши встали, пинают их, а они не встают на штурм. Попробовали припугнуть, в воздух пальнули пару раз — нет, испугались, короче. А мы не должны были идти внутрь по задаче — штурмовать должны были жандармы. Они сначала злились — мол, «Почему русские первыми должны в район заходить, а не мы?» А как дело до штурма дошло — залегли.
В итоге, бой длился в общей сложности час. У нас запрещено было с миномёта отрабатывать — только стрелкотня, пулемёт и гранаты, крупное нельзя было. Короче, бандиты просто заблокировались в домах. У негров там нормально народу погибло. Понимаешь, мы-то свою задачу выполнили, в район вошли — дальше они сами должны были. В итоге ничего не взяли. Но, если бы нам сказали, что нужно взять боем — мы бы взяли спокойно. Там у них дома небольшие. К примеру: двухэтажный дом, глиняный. Не как здесь цивилизованные обычные дома. Мы просто могли сжечь этот дом, крышу там, соломенки. И всё. Нам сказали — всё, сворачивайтесь на базу.
— Трёхсотых много было?
— У нас? С трёхсотыми интересно было. В разведвзводе не было — а вот в жандармерии, которые за нами должны были идти… Мы, получается, первая линия, а они на вторую выезжали. Их как-то «затрёхсотили». Откуда-то слева кинули гранату, одному в глаз попало, другому в живот гранатой зацепило. Но наши сразу им медпомощь оказали, в госпиталь увезли. Борис Борисыч тогда за ними самолет вызвал. Хороший он мужик — другой бы командир был, пока вызывали борт, уже бы отмучились. Потому что медицина там, у негров, вообще нулевая.
Второе такое реальное происшествие — это Бамбари. Ехали мы открывать базу на Бангасу. С нами было 114 человек местных, из FACA — и нас 20 человек. Посередине города мы встали для того, чтобы дождаться сопровождения: нам сказали, что дальше мы без сопровождения МИНУСКи не можем ехать. Мол, в тех районах, куда мы едем, договорённостей нет на наш проезд.
Ну, мы дождались ООН-овцев — и когда мы тронулись, прямо в центре города на нас напали. Колонная разделилась на две части: три машины вперёд уехало, остальные 12 машин остались на этой стороне. Остались мы втроём я, Рэмбо и Манас, плюс остальные пацаны, кто в машинах был. Наступать на нас начали практически с трёх сторон сразу — и я по рации приказал от рубежа не отходить, держаться на месте. Мол, в атаку полезете — вас заманят в ловушку и начнут валить со всех сторон. Поэтому держаться на месте там, где оказались, закрепиться и держаться на месте.
Парни не растерялись, дали нормальный отпор — закрепились, отодвинули бойков на 150 метров, чтобы их откинуть от дороги. Благодаря чему мне получилось выехать обратно хоть и под обстрелом — чтобы соединиться с колонной. За это время у нас был только один трёхсотый — Добрый, в ногу его ранило. Парни организованно — всё как на занятиях, прикрывая друг друга, оказывая помощь — оттащили раненного. Когда я оказался на этой стороне, его эвакуировали, и я связался с Пионером, чтобы узнать, что нам делать дальше — продолжать наступление и чистить район, либо куда-то отходить. Пока мы решали, что делать, парни сняли ещё несколько целей.
Могу сказать только то, что местные войска, так называемые FACA — все сразу свалили по щелям, как только стрелкотня пошла. Половина убежала, побросав оружие. Капитан, который у них старший был, вообще заявил, что он уезжает в укрытие на базу МИНУСКи, захватил с собой большую часть личного состава — и просто свалил. Бросил две простреленных машины своих и восемь человек личного состава — те остались, оттягивали машины с центра.
Дальше мы вытащили их машины, простреленные, под обстрелом. С нами остались восемь человек — два солдата и шесть водителей. Я их потом отметил, отправил списки на награждение властям ЦАР. Но остальные просто убежали и все бросили. Более того зная, что мы сейчас приедем на базу МИНУСКи, МИНУСКА неграм выдала сухпаи на всех. Так те, кто убежал под прикрытие на базу, сожрали наши сухпаи, которые выдали и на нас отдельно. Когда мы через 2 часа оттащили все и уже организованно отошли, выяснилось, что жратвы у нас никакой нет.
Потом приехали мы на базу МИНУСКи и началась круговерть. Торчали мы там 10 дней — нас не хотели вперёд пускать. То у них там договорённостей нету, то есть договорённость, но погода не позволяет. Сплошные отговорки. Короче, 10 дней мы там проторчали. Я переболел ещё раз малярией. На базе МИНУСКи мы проводили несколько пресс-конференций приезжали с Банги, приезжали ещё откуда-то. Я давал выжимку по минимуму то, что считал нужным рассказать. Соответственно, как бы как вероломно на нас напали. Оно так и было, по сути дела, мы огня не открывали первыми это на нас напали. Не могу сказать, чья группировка это была потому что все, в том числе Али Дарасс, все отказались брать на себя ответственность. Дарасс потом сказал, что это были отморозки, которые забили на его приказы болт — и решили отдельно повоевать. Не просто радикалы, а радикалы в квадрате.
