один час ночи вся русская армия снялась со своего лагеря у деревни Крутой Берег и двинулась вверх по Ворскле к деревне Черняхово. 20-го она перешла через Ворсклу по заранее построенным мостам и бродом у деревни Семеновка.
Новый лагерь был разбит на более короткой (2,5 километра), но широкой (около 5 километров) равнине, представлявшей из себя прямоугольник. Он был ограничен с трех сторон земляными укреплениями реданного типа. Тыл прикрывал крутой обрыв к долине Ворсклы. Правый фланг позиции прикрывался глубокой лощиной, левый – лесной опушкой. То есть обход выбранной Петром I новой позиции беспрепятственно исключался.
На юго-западе от русского лагеря виделся проход между сблизившимися здесь с двух сторон лесами. Проход, шириной до двух километров, вел на другую равнину, простиравшуюся до самой Полтавы. Там и находился неприятельский осадный лагерь во всем его многолюдстве.
Петра I не случайно называли большим знатоком фортификации. Он ясно понимал, что в случае атаки неприятельской армии любое полевое укрепление обязательно на какое-то время расстроит ряды шведов. Проведя рекогносцировку поля битвы, он приказал построить перед полевым лагерем линию из шести земляных редутов, на расстоянии ружейного выстрела один от другого.
К вечеру редуты были закончены. Они перекрывали проход между лесами. Каждое из этих укреплений было рассчитано на гарнизон силою до роты пехоты с (возможно) несколькими полковыми пушками.
26 июня царь обозрел неприятельские позиции. Тогда у него и возникла мысль в предстоящей битве сделать еще больший упор на полевую фортификацию. Петра I осенила гениальная полководческая мысль: построить перпендикулярно, под прямым углом к первой линии редутов вторую, состоявшую из четырех таких же земляных укреплений. Но полностью выстроить успели только два из этих редутов. Недостроенными оказались редуты № 9 и № 10. Сами шведы писали, что эти два русских укрепления были «маленькими».
Устройство редутов (или других фортификационных сооружений) на поле битвы всегда считалось одной из вершин военно-инженерного искусства. В одной из лекций, которые читались в Императорской Николаевской военной академии в начале ХХ века, о роли системы редутов в Полтавской битве говорилось следующее: «Вся система редутов, построенная Петром на наиболее удобном подступе для обеих сторон в зависимости от того, кто будет атаковать, имела громадное значение: в случае наступления Петра редуты, не мешая пройти по подступу, могли служить точкой опоры, а в случае неудачи – сильной тыловой позицией. В случае наступления шведов они давали возможность Петру вести не пассивно-оборонительный бой, а активно-оборонительный (выжидательный).
Не позволяя шведской армии выстроить хорошо ею изученный обычный линейный боевой порядок, продольные редуты (4) вынуждали шведов при наступлении разделиться и притом, из боязни попасть внутренними флангами под фланговый огонь, сжаться к наружным флангам, что в значительной мере стесняло движение. При необходимости далее продвинуться за линию поперечных редутов (6) они должны были еще более мешать наступлению шведов, тем более, что, проходя в промежутки между редутами, шведы обстреливались перекрестным в них огнем.
В общем вся система редутов в высшей степени затрудняла наступление шведской армии, расстраивала его и замедляла, что, в свою очередь, должно было, с одной стороны, обессилить шведов ко времени их выхода на открытую площадку перед укрепленным лагерем, в котором находилась почти вся русская армия, а с другой стороны, дать время Петру изготовить свои главные силы к бою.
Это придавало всей системе возведенных Петром редутов значение передовой позиции, дававшей возможность Петру разыграть выжидательный бой, то есть небольшой частью своих войск задержать противника, расстроить его материально и морально, насколько возможно обессилить, а затем остальными своими силами нанести ему решительный удар в наиболее тяжелую для него минуту».
Генералы Карла XII тоже провели рекогносцировку поля битвы. Они осмотрели издалека шесть поперечных редутов. До этого шведская разведка (лейтенант Лит с двумя валахами) донесла, что русские тщательно окопались валами и шанцами и прикрыли себя с фронта большими силами регулярной кавалерии. Тот же лейтенант Лит сообщил, что болотистые леса делают невозможным фланговый обход русской позиции.
Фельдмаршал Реншильд посчитал, что проведенной рекогносцировки вполне достаточно. Перепроверять увиденное лично он не стал. Историки Швеции считают, что именно Реншильд проигнорировал полевое военно-инженерное искусство противника. И от этого, по их мнению, и произошла катастрофа королевской армии под Полтавой. Российские исследователи такого мнения не придерживаются.
Здесь важно указать на одну существенную деталь. Рекогносцировка шведского генералитета состоялась до того, как Петр I приказал возвести перпендикулярную линию из четырех редутов. В этом и состоял для неприятеля главный сюрприз петровского плана на предстоящую битву. Пройдет менее столетия, и военный гений России генералиссимус А.В. Суворов-Рымникский, хорошо знакомый с историей Великой Северной войны, скажет: «Удивить противника – значит победить его».
Русская армия изготовилась для сражения. Драгунская кавалерия (17 полков) князя А.Д. Меншикова выстроилась перед лагерными укреплениями, сразу за параллельной линией редутов. Вперед в сторону шведов были высланы разъезды. Петр I предупредил Меншикова, что в самой битве конница должна оказаться на флангах, давая простор для ведения артиллерийского огня и действий пехоты.
Шесть конных полков составили особый отряд, который должен был поддерживать связь с подходившими малороссийскими казаками гетмана Скоропадского и калмыками хана Аюки. Но ни те ни другие не успели принять участия в битве.
В редутах разместили два пехотных батальона (один полк инфантерии – Белгородский, сформированный из людей старого строя) и какое-то число гренадер. Этими силами командовал генерал-майор С.В. Айгустов. О количестве пушек в них ничего не известно, но принято считать, что на каждый редут приходилось по две полковые пушки. Русские стрелки заняли и те два дальних перпендикулярных редута, которые к началу битвы остались недостроенными: вал до положенной высоты насыпан не был, ров оказался для людей неглубок. Шведы, наступавшие в ночи, слышали, как на этих редутах идут работы.
Царь Петр I лично дал указание начальнику артиллерии русской армии Я.В. Брюсу по использованию 72 пушек, которые разместились на линии вала укрепленного армейского лагеря. Брюс разработал на сражение систему артиллерийского огня, которая оказалась удачной.
В самом лагере разместились 56 батальона пехоты. Центром русской позиции командовал генерал-фельдмаршал Б.П. Шереметев, флангами – генералы голштинец Л.-Н. барон Алларт (левое крыло) и князь М.М. Голицын (правое крыло). Сам венценосец России официально не занимал никакой командной должности, но в Полтавской битве 42-тысячной русской армией командовал именно он: все распоряжения исходили от него.
Царь Петр Алексеевич верил в победу, считая ее «добывание» делом чести и многотрудным. О том, что он намеревался разбить неприятельскую армию – главные полевые силы Шведского королевства, свидетельствует
