class="title1">
14
На круги своя?
О том, что можно и нужно сделать для оренбуржцев, пострадавших от Тоцкого взрыва, для их детей и внуков, живущих на плутониевых полях, в сентябре 2002 года мы говорили с Александром Михайловичем Русановым, известным экологом, тогда заведующим кафедрой общей биологии Оренбургского государственного университета, а позже деканом химико-биологического факультета ОГУ.
– Александр Михайлович, 48 лет прошло со дня атомных учений на Тоцком полигоне. Какие уроки наше государство, наши руководители извлекли из них?
– Меня больше всего удивляет, что 45 000 участников учений, примерно столько же жителей районов, подвергшихся воздействию атомного оружия, даже не исследовались как подобает медиками, учеными. А ведь это очень важно, потому что в то время медицина знала о результатах действия больших доз радиоактивного излучения на человека и животных – уже были Хиросима и Нагасаки, но вот как действуют малые дозы, и сейчас непонятно. Вот ведь уникальная возможность исследовать это. Если уж взорвали бомбу, так доведите дело до ума.
– Почему вы думаете, что эта возможность не была использована? Может быть, мы просто ничего об этом не знаем?
– Мы встречались с очевидцами Тоцких учений, которые жили и продолжают жить в этой местности. Их никто не обследовал до начала 1990-х годов!
– Ну, тогда, в 54-м, предполагалось, что местные жители в безопасности, их же отселили километров за двадцать…
– Это людям так говорили. Но организаторы учений должны были понимать, что здесь сложились уникальные обстоятельства, которые можно было использовать для науки и медицины. Не использовали.
– Может, потому правительство и не оказывает помощь пострадавшим районам нашей области, что теперь доказать что-либо трудно? Исследования-то не проводились.
– Проводились, но в начале 1990-х. Вы об этом помните. И от них была бы большая польза и для оренбуржцев, и для практики, и для науки. Но эти исследования, не завершась, остановились. Деньги кончились.
– А какой-то практический вывод был сделан?
– Практический вывод был такой: несмотря на уверения ученых от военной медицины, нам удалось доказать, что воздействие Тоцкого взрыва на экологию территории, на животный, растительный мир и на человека очевидно. Именно под влиянием этих малооспоримых фактов правительство приняло 28 декабря 1996 года постановление № 1561 о социально-экономическом развитии Оренбургской области, где отдельным приложением шло решение о реабилитации жителей пострадавших районов. Но это была косметическая мера.
– В том смысле, что это постановление не выполнено?
– Мы живем с вами в России, поэтому никогда нельзя сказать «да» или «нет». Приложение к постановлению, в общем-то, выполняется почти на сто процентов. Но вспомните, к чему это приложение сводилось: к строительству двух центров санэпиднадзора – в Сорочинске и Бузулуке, двух поликлиник там же и онкологического центра в Бузулуке. Все это обязано было появиться в этих городах еще лет тридцать назад. То есть целенаправленных действий правительства по реабилитации того населения, которое пострадало именно от ядерного взрыва, не было никаких. Вот почему это была косметическая мера. Но и она не была выполнена, потому что после дефолта 1998 года это постановление секвестировали в числе многих других. Но два объекта – по-моему, поликлиника в Сорочинске и центр санэпиднадзора в Бузулуке – были уже заложены за счет денег, которые поступали в рамках помощи пострадавшим районам еще в 1992–95 годах. Сейчас все эти объекты построены или близки к завершению, но за счет областного бюджета! Из федерального очень небольшие деньги стали поступать только после 2000 года. Львиную же долю расходов взяла на себя область. А почему? Почему не получилось у ныне действующего (в 2002 году. – В. М.) руководства области выбить эти деньги в полном объеме? Тем более что возглавляет область человек, который стоял у истоков решения тоцкой проблемы. Губернатор А. А. Чернышев первым еще в 1990 году как народный депутат РСФСР поднял этот вопрос… Тоцкая проблема – архиважная и в социальном, и в медицинском, и в экологическом плане. Так неужели нельзя было это постановление не секвестировать?
– Как сегодня обстоят дела с помощью пострадавшим районам?
– Положение дел не вызывает оптимизма, и вот почему. Проблема Тоцкого ядерного взрыва у нас была «решена» – ею перестали заниматься. Абсолютно. Вы помните, в 1996 году на Всероссийскую конференцию по Тоцкому взрыву в Оренбург приехали светила мирового уровня, действительные члены Академии медицинских наук? В заключительном документе участники конференции записали решение сделать ее постоянной и следующую провести через пять лет. 2001 год прошел – конференции, естественно, не было. Где бесценный материал, накопленный учеными Москвы, Петербурга, Екатеринбурга, Новосибирска, Оренбурга – тот самый материал о влиянии малых доз радиации на организм человека? Почему он остался без движения? Никто не занимается диспансеризацией людей, которые живут в районе установленного атомного следа. Уверен, что списков этих людей нет ни в областном управлении здравоохранения, ни в районах. Аналогия: в Японии во избежание риска онкологических заболеваний после Хиросимы и Нагасаки все жители страны старше сорока дважды в год проходят фиброгастроскопию и сдают анализ крови. Их проверяют на рак желудка и рак крови – те заболевания, которые чаще всего возникают вследствие радиоактивного заражения. Это сейчас вполне можно делать и у нас. Пусть не всех жителей области, но тех 40 000 человек, которые живут в районе следа, неужели нельзя раз в год диспансеризировать? А кто-нибудь задумался, как быть с полями, где в почве в 3–5 раз больше нормы обнаружено плутония, творения человека? Выращивать там хлеб, который напрямую пойдет в пищу человеку, или все же хотя бы многолетние травы, которые попадают сначала в организм животных и там частично оседают, меньше вредя человеку? Никто этим не интересуется – при всем уважении к нынешнему руководству области с его вниманием к селу. Никто не установил места локального радиоактивного загрязнения земель. Как там сеяли, так и сеют. Отчего не проверить поля на радиоактивность? Не посеять там фитомелиоранты – растения, способные адсорбировать некоторое количество радиоактивных элементов? Конечно, эти травы нельзя пустить на корм скоту, их надо попросту сжечь, но они помогут частично очистить почву от радиации.
– Так что нам делать-то в конце концов, Александр Михайлович?
– Вспомните, что все это началось в 1990 году с выступления Чернышева и с вашей статьи. Нужен еще один Чернышев и еще один Моисеев, чтобы выступили они со свежими силами, вооружившись всеми имеющимися данными, и вернулись к решению тоцкой проблемы.
Сопротивление материала
Спасибо, конечно, А. М. Русанову за доверие. Спасибо А. А. Чернышеву, депутату Верховного совета и Государственной думы России, а с декабря 1999-го по июнь 2010 года – губернатору Оренбургской области, за то, что он первым, еще в 1989-м, поднял вопрос об оренбуржцах, чьи судьбы исковерканы нашей маленькой атомной войной. Однако о Тоцком взрыве я пишу в газетах и журналах, выступаю на телевидении каждый год и в год по нескольку раз вот уже тридцать пять лет. Но десятки тысяч наших земляков так и живут рядом с атомным полигоном или в зоне следа – порой в домах без удобств, не имея работы, хороших дорог, школы, магазина, пекарни в своем селе, не говоря уже о ежегодной диспансеризации…
Повторял и буду повторять: Правительство Российской Федерации, как правопреемник руководства СССР, должно признать свою ответственность за эксперимент над оренбуржцами 14 сентября 1954 года и сделать все, чтобы дожившие до наших дней очевидцы учений и их потомки получили информацию о той опасности, которая им грозила и, возможно, грозит сейчас, государственную финансовую поддержку, достойное и полноценное медицинское обслуживание. Только тогда понятия «Родина» и «мать» для жителей Оренбургской области сольются воедино.
Люди имеют право знать все, что их касается, все, что они считают важным для себя и своих близких. Это священное право человека влечет за собой обязанность власти в полной мере сообщать людям то, что их интересует. Или, во всяком случае, не препятствовать тем, кто несет людям интересующую их информацию. Прежде всего, речь идет о журналистах, нормальное и вполне вменяемое большинство которых не сомнительной славы и бешеных гонораров чает, берясь за перо, а думает о выполнении своего гражданского, конституционного долга – осуществить то самое священное право человека на получение информации.
Попросту – рассказать правду. Какой бы трагической она ни была.
Может быть, она, эта новость, поможет
