план. Однако это предложение было отклонено по причине того, что перегруппировка могла занять слишком много времени.
18 апреля.
Всю ночь немцы продолжали бомбить позиции десантной группы и Мысхако. Также был совершен массированный налет на огневые позиции армейской артиллерийской группы 18-й армии, расположенные на восточном берегу Цемесской бухты для поддержки плацдарма на Малой земле и обстрелов Новороссийска. «Ночной налет на ту же цель в ночь с 17 на 18 апреля был задержан на несколько часов из-за русского налета на наше место базирования, – продолжал свой рассказ о ходе операции “Нептун” Ханс Райф. – Наши зенитчики и истребители предотвратили точное бомбометание и сбили двух нападавших. Кстати, в ходе этой атаки на выходе из Цемесской бухты мы могли наблюдать интересную ночную битву между нашими и русскими скоростными катерами, в которую также вмешивались батареи и прожекторы с суши. По темной воде струились разноцветные “нити”».
Райф видел действия группы в составе 12 торпедных катеров кригсмарине, которые атаковали коммуникацию Геленджик – Мысхако, потопив при этом два сейнера и катер. В результате остальные суда повернули обратно и не смогли доставить грузы и подкрепления на плацдарм. Кроме того, немецкие бомбардировщики потопили на рейде Мысхако сторожевой катер МО-054, тральщик РТЩ-101 и баржу № 54. В бомбардировках огневых позиций советской артиллерии на восточном берегу бухты несколько раз участвовали и пикирующие бомбардировщики Ju-88A-4 из I./KG51 «Эдельвейс». Только на счет командира группы гауптмана Клауса Хёберлена была записана одна уничтоженная батарея тяжелой артиллерии и 2 зенитных орудия. По советским данным, в результате авиаударов было выведено из строя 30 дальнобойных орудий, 39 тракторов, 26 автомашин, убито 37, ранено 107 артиллеристов, погибла 31 лошадь. Остальная матчасть также получила многочисленные повреждения. Артгруппа была на время выведена из строя и не могла оказывать прежней поддержки войскам.
Штаб Северо-Кавказского фронта после получения этих данных отправил гневное распоряжение в штаб Черноморского флота, обвинив его в бездействии. «Учитывая положение десантной группы особое значение своевременное обеспечение ее маршевым пополнением, доставкой боеприпасов, продовольствия, эвакуация раненых, – говорилось в документе. – Однако пополнение людьми, боезапасом, направленное в ночь на 18.4 в десантную группу, доставлено не было по причине того, что 12 торпедных катеров противника безнаказанно действовали на участке Мысхако, Геленджик, фактически блокировав с моря десантную группу и порт Геленджик, не давая возможности малотоннажным судам переходить из Геленджик до Мысхако. Действенных мер со стороны Черноморского флота по уничтожению катерной флотилии противника в районе Геленджик – Мысхако до сего дня не принято».
С рассветом налеты авиации опять приобрели характер массированных. В общей сложности советские наблюдатели зафиксировали 1600 самолето-пролетов противника, из которых 1350 (то есть 75 %) пришлись на Малую землю! Действия нашей авиации, разумеется, тоже были в основном сосредоточены в этом районе.
В 07.25 группа в составе трех ЛаГГ-3 (летчики Жаров, Алексеев и Плотников) и трех Ла-5 (Слупский, Васильев и Иванов) из 249-го ИАП снова вылетела в район Малой земли с задачей прикрывать свои войска от ударов люфтваффе. Прибыв на место, пилоты «лавочкиных» встретили в районе Кабардинки большую группу в составе шести ФВ-190 и двенадцати Ме-109. Старший лейтенанта Георгий Слупский атаковал «фокке-вульфы» и сбил один из них (падения никто из летчиков не видел). Однако вскоре после этого Ла-5 самого Слупского получил несколько попаданий. Летчик вышел из боя, потом не смог долететь до своей базы из-за нехватки бензина и совершил вынужденную посадку на аэродроме Нововеличковская. Также были сбиты Ла-5 старшего лейтенанта Иванова и ЛаГГ-3 сержанта Алексеева, а ЛаГГ-3 старшего сержанта Жарова был подбит и совершил вынужденную посадку на брюхо на аэродроме Геленджик. В итоге из 6 истребителей на свою базу вернулось в целости и сохранности только 2 (Ла-5 Васильева и ЛаГГ-3 Плотникова) [25].
В 07.38–09.00 9 «аэрокобр» (бортовые № 20, 10, 40, 28, 27, 13, 17, 15 и 41) из 298-го ИАП также выполняли задание по прикрытию своих войск в районе Новороссийска. При этом группу после долгого перерыва лично возглавлял подполковник Тараненко. Во-первых, он, видимо, хотел личным примером повысить подразболтавшуюся за последние дни летную и тактическую дисциплину, во-вторых, повысить боевой дух авиаторов, несколько упавший после понесенных потерь. При этом, по данным полка, командир лично провел первую атаку и подбил Ме-109, который с белой полосой дыма ушел со снижением в сторону Новороссийска. Затем, вдохновившись его примером, лейтенант Бочаров сбил Ме-109Ф, который упал в 15 км северо-западнее Кабардинки. Еще об одном сбитом «мессере» заявила пара в составе старших лейтенантов Ерошкина и Дрыгина. По словам летчиков, вражеский пилот выпрыгнул с парашютом и приземлился в горах в 5 км к северо-востоку от Мефодиевской (северная окраина Новороссийска), то есть на немецкой территории. «Командир полка по возвращении произвел разбор, – сообщал журнал боевых действий. – Он указал на то, что основными причинами тех потерь, какие имел полк, является то, что летный состав в бою не придерживается строя. Каждый старается бить в одиночку, бросается в бой за первым попавшимся самолетом и на этом часто попадают в ловушку. На этот раз была такая же картина. За подбитым Ме-109 бросились все и старались добить. Пришлось подать команду прекратить преследование, и только это предвосхитило внезапность атаки сверху. Вверху были Ме-109».
Впрочем, Тараненко был прав лишь отчасти. Все-таки основной задачей истребителей было не избегание потерь и риска, а именно уничтожение вражеских самолетов. Тем более что подбитые «мессеры» во многих случаях спокойно уходили на свою территорию, в том числе из-за того, что за ними никто не гнался. Если же летчики начинали в первую очередь думать о сохранении строя и пар, ждать команд от ведущих группы, терялись драгоценные секунды и внимание. Собственно, это и показали следующие вылеты, выполненные полком в тот же день. В 10.50–12.40 восемь Р-39 снова вылетали в район Малой земли, а в 16.20–17.40 та же восьмерка (Ерошкин, Климанов, Дрыгин, Александров, Вильямсон, Лобанов, Згривец и Бочаров) сопровождала самолет-разведчик Пе-2 в район Крымской. В обоих случаях, строго выполняя указания товарища командира, они видели в небе Ме-109 и ФВ-190, но ограничились короткими перестрелками, на «карусель» не пошли. В итоге все «аэрокобры» благополучно вернулись на аэродром без воздушных побед и потерь…
16-й ГИАП в этот день также дважды (в 11.00 и 15.20) группами по 8 истребителей вылетал в район Малой земли. Однако в первом случае немецких самолетов обнаружено не было,
