же удалось между склонами гор уйти от преследователей.
На свой аэродром в итоге не вернулись старший сержант Иванов и лейтенант Румм. При этом командир полка Тараненко устроил разнос подчиненным, обвинив их в отсутствии летной дисциплины, нарушении инструкций и неорганизованности. Что касается Иванова, то он пережил настоящее приключение. Летчик действительно пытался атаковать «мессершмитт», подбитый Лобановым, но в момент выхода в атаку сам был атакован парой Bf-109. При этом ведущий немец проскочил вперед, а ведомый в упор всадил в «аэрокобру» очередь из пулеметов. Истребитель накренился на нос и стал терять высоту. Иванов попытался восстановить нормальный полет, но был атакован еще одним «мессером», после чего в хвосте послышался громкий треск. После этого Р-39 бортовой «25» стал постепенно переходить в левый штопор. На высоте 500 м, видя под собой горы, летчик покинул машину с парашютом. Управляя стропами, Иванов с большим трудом избежал спуска в глубокую пропасть и приземлился на деревья в 400 метрах от обрыва. При этом он видел, как в полукилометре к северо-востоку горят останки его «аэрокобры».
Повиснув на ветвях, летчик смог подтянуться на сучьях и отцепить лямки, после чего, наконец, оказался на поверхности. Поначалу местность показалась Иванову безлюдной, но уже вскоре он встретил спасательный отряд МПВО из Геленджика, который оказывал помощь пострадавшим от бомбежки бойцам 18-й армии. Как оказалось, недавно Кабардинский перевал бомбила группа Не-111, которая буквально засыпала его мелкими осколочными бомбами (по всей вероятности, SD2), часть из которых была оснащена взрывателями мгновенного, а часть замедленного действия. В связи с этим по всей округе периодически гремели взрывы и доносились крики очередных раненых. Согласно инструкции, после приземления на парашюте наши летчики должны были принять все меры к его возвращению в часть (парашют считался особо ценным имуществом) и ни в коем случае не бросать. Иванов попросил командира спасателей помочь ему снять парашют с дерева. Однако в момент, когда 3 приданных летчику бойца полезли на дерево, неподалеку взорвалась очередная бомба, и один из них получил ранения. Выждав 30 минут, бойцы МПВО повторили попытку. На сей раз им удалось снять парашют. Но пока они несли его Иванову, снова раздался взрыв, убивший оставшихся бойцов и изрешетивший осколками саму «ценность». В итоге парашют был порван на бинты для раненых, каковых повсюду было великое множество. Потом прояснилась и судьба лейтенанта Румма. Бойцы, наблюдавшие за воздушным боем с перевала, рассказали, что вторая сбитая «аэрокобра» (предположительно бортовой «12») упала в Цемесскую бухту, а ее пилот выпрыгнул на парашюте и опустился на немецкую территорию в районе Новороссийска. Тем не менее Румму удалось, несмотря на ранение, приземлиться на нейтральной полосе. Сам же Иванов после путешествия по горам вернулся в часть через два дня.
Почти одновременно с «аэрокобрами» над Малой землей появилась и группа в составе четырех ЛаГГ-3 (летчики Крючков, Кулагин, Бережной и Мосягин) и двух Ла-5 (Корнев и Иванов) из 249-го ИАП. Правда, в отличие от коллег, их летчики увидели в небе только один Хе-111, делавший на высоте 4000 м поворот над Цемесской бухтой. Сначала в атаку на «хейнкель» вышел Ла-5 лейтенанта Корнева. По свидетельству наших летчиков, после этого тот беспорядочно сбросил бомбы, а затем Корнев уже в паре с Ивановым произвели еще четыре атаки, после которых бомбардировщик пошел к земле. Несмотря на то, что падения Хе-111 никто не видел, пилотам Ла-5 засчитали по ½ победы. На сбитие у них ушло 250 снарядов ШВАК и 200 патронов БС.
Ну а у 298-го ИАП в тот день был еще один тяжелый бой. В 15.15 в воздух поднялась группа в составе десяти Р-39 (бортовые № 10, 15, 13, 40, 22, 38, 20, 21, 23 и 28), которые пилотировали летчики Ерошкин, Бочаров, Згривец, Вишневецкий, Кацапов, Комельков, Зайцев, Едник, Муравьев и Дрыгин. Задание было такое же – прикрытие своих войск в районе Новороссийска (Малая земля). Согласно плану, в районе Верхне-Поповической к группе присоединилось еще 15 «аэрокобр» из других полков, после чего все вместе истребители пошли к цели.
Десятка истребителей 298-го полка прибыла туда на высоте 5000 м и встретила такое же количество «сто девятых» и вступила с ними в бой, который продолжался 25 минут. Старший лейтенант Дрыгин атаковал один из «мессеров», преследовал его на пикировании, но, будучи сам атакован вражеским истребителем, вышел из боя. Старший лейтенант Ерошкин перехватил эстафету и пустился в погоню за тем же «мессером». По докладу летчика, он гнал противника вплоть до бреющего полета, расстреляв в него весь боезапас, после чего Ме-109 врезался в землю. Одновременно с этим старший сержант Згривец доложил еще об одном сбитом «мессершмитте». Он же наблюдал, как другой Bf-109 атакует «аэрокобру» однополчанина (позднее оказалось, что это был Р-39D-2 бортовой «22» старшего лейтенанта Н.И. Кацапова). В результате та горящей пошла к земле, но и немец был сбит старшим лейтенантом Муравьевым. Со слов Згривца, советский и немецкий истребители упали поблизости друг от друга в горах в районе Николаевского. Он же видел, как Р-39D-2 бортовой «21» младшего лейтенанта Едника заходил в хвост «мессеру», не догнал его, сделал переворот для нового захода, но Bf-109 опередил его, также сделав переворот и внезапно оказавшись у Едника на хвосте. В итоге «аэрокобра» получила множество попаданий и перешла в штопор. У самой земли Едник сумел выровнять машину, но врезался в гору севернее Кабардинки. Пилот, воевавший с 1 июля 1941 г. и имевший на своем счету 2 личных и 10 групповых побед, погиб. Серьезные повреждения получил в бою и Р-39 бортовой «23», у которого была пробита снарядом правая плоскость, прострелен бензобак и правый маслорадиатор, а также покрышка правого колеса. Сам летчик получил ранения в ногу и с трудом дотянул до аэродрома в Краснодаре.
Итог боевого дня для 298-го ИАП оказался хоть и «положительным» (в плане баланса заявленных побед и потерь), но в целом неудачным. При 22 боевых вылетах и 9 сбитых самолетах (пять Ме-109 и четыре Хе-111), это не считая «заманенного в ущелье», полк потерял 4 истребителя, еще один был серьезно поврежден. Погибло и пропало без вести 3 летчика. Правда, потом выяснилось, что А.А. Румм, который, так же как и Едник, воевал с июля 1941 г. и одержал 2 личные и 5 групповых побед, все-таки выжил и попал в госпиталь. В свой полк он вернулся только в конце лета 1943 г.
В 15.32 на прикрытие войск Десантной группы
