указывалось ранее, переброску подкреплений в район Федотовки, расположенной северо-западнее Мысхако, немцы скрытно начали проводить еще в начале месяца. «6—16 апреля. В ожидании нашей атаки на плацдарм, – писал в дневнике артиллерист Маттеус Линднер из 4-й GD. – Она переносилась несколько раз. На 6-й батарее установлено 3 орудия. Мы живем в палатке у ручья. Враг стреляет по любым огням… До Черного моря 6–8 километров. Надо сбросить русских в море. Долина заполнена войсками. Недалеко от нас основная ударная группа. Довольно сухая зона. Это позволяет выращивать здесь виноград. Мало осадков возле моря…» Еще 15 апреля Главное командование сухопутных войск сообщало: «К проведению операции “Нептун” можно будет приступить только после того, как русские будут полностью разбиты в районе Крымская». Однако фюрер торопил начать атаку, которая и так многократно переносилась, как можно быстрее. В итоге Руофф все же решил рискнуть.
Из-за сильного утреннего тумана атака, первоначально намеченная на 05.30 по берлинскому времени, была отложена на час, а потом еще несколько раз переносилась. В 07.00 в небе появились первые «штуки», которые нанесли удары по Малой земле. В 09.00 по плацдарму, а также позициям дальнобойной артиллерии на восточном берегу бухты отбомбилась большая группа Не-111. Не успел дым и пыль от разрывов рассеяться, как в 09.15 части 5-го армейского корпуса (4-я горная и 125-я пехотная дивизии) перешли в наступление. Основной удар наносился из района Федотовки в общем направлении на совхоз Мысхако. Затем плацдарм подвергся невиданным доселе беспрерывным авиаударам, продолжавшимся с утра до поздней ночи. В общей сложности советские наблюдатели зафиксировали над ним пролет 1500 бомбардировщиков и штурмовиков, которые в отдельные часы шли непрерывным потоком, сменяемыми друг друга волнами. Например, все экипажи KG27 «Бёльке», которая базировалась в Сарабузе и Багерово, в этот день четырежды поднимались в воздух, выполнив около 250 вылетов. «С 17 до 21 апреля проходила операция “Нептун”, – писал в дневнике Ханс Райф из 3./KG27. – Мы должны были помочь ликвидировать русский плацдарм южнее Новороссийска. Для этого мы в основном атаковали фланговые артиллерийские батареи, поддерживавшие десантников с восточного берега Цемесской бухты. Наш первый налет произошел вскоре после 6 часов утра. Зенитные орудия, которые часто обстреливали нас сильным, хотя и неточным огнем, в этот раз вели на удивление слабый огонь, который стал еще слабее при следующих налетах. Во время первого захода наша эскадра зафиксировала, откуда они вели наиболее сильный огонь, это наблюдение значительно облегчило наши атаки в следующие дни».
По немецким данным, в первый день операции над плацдармом было выполнено 1074 вылета, из которых 401 пришелся на Ju-87, 361 – на двухмоторные бомбардировщики, 71 – на штурмовики FW-190 и Hs-123, 206 – на истребители и 4 на истребители танков Hs-129. В ходе ковровой бомбардировки на район Мысхако было сброшено около 2300 бомб всех калибров, включая большой мощности SC1800 и SC2500. Одновременно с этим немецкий флот предпринял попытку блокировки плацдарма с моря. В течение суток на траверзе Мысхако произошло два морских боя между нашими кораблями и немецкими торпедными катерами. А истребители Bf-109 из 4./JG52 потопили на подходах к Мысхако десантный бот ДМБ-02.
В 10.05 с аэродрома Поповическая вылетело одиннадцать Р-39 (летчики Покрышкин, Паскеев, Речкалов, Табаченко, Бережной, Сапунов, Искрин, Сутырин, Фаддеев, Ершов и Труд). На сей раз вместо уже привычной Крымской, окрестности и ориентиры вокруг которой все пилоты уже знали как собственный двор, истребители полетели южнее – в район Мысхако. Перед вылетом летчикам сообщили: советский плацдарм на Малой земле с раннего атакуют большие группы бомбардировщиков. Однако, прибыв на место, гвардейцы увидели только поднимавшиеся снизу дымы от пожаров и столбы пыли, а в небе виднелась лишь пара мирно паривших Ме-109, которые от боя уклонились. В итоге в 11.25 группа ни с чем вернулась на базу.
В 11.50–12.55 шесть ЛаГГ-3 из 979-го ИАП также выполняли задание по прикрытию своих войск в районе Мысхако. Капитан Владимир Истрашкин сбил Ме-109, который упал в море рядом с берегом. Этот факт подтвердил младший лейтенант Бойко, и на этом основании летчику была записана 3-я личная победа. Сам же Бойко подбил еще один «мессер», который «с резким снижением и дымящимся мотором ушел в северо-западном направлении». Были подбиты истребители младших лейтенантов Шенгаева и Еремина. Первый совершил вынужденную посадку на брюхо на аэродроме Геленджик, второй – в Кабардинке.
Вслед за истребителями 979-го полка в 12.20 в район Малой земли прибыло 12 «аэрокобр» (бортовые № 40, 15, 22, 20, 21, 28, 41, 23, 25, 27, 13 и 12) из 298-го ИАП. В группу входили уже хорошо известные нам летчики: Вишневецкий, Закалюк, Кацапов, Зайев, Едник, Дрыгин, Лобанов, Александров, Вильямсон, Румм, Муравьев и Иванов. При подходе к заданному району летчики почти сразу же увидели большую группу немецких бомбардировщиков, которые на высоте 3600–4000 м подходили к плацдарму со стороны моря. Как было принято, группа наших истребителей была разделена ровно пополам – на атакующую и прикрывающую шестерки. Первая должна была атаковать бомбардировщики, а вторая – прикрывать их от возможных атак со стороны немецких истребителей. Однако ведущий прикрывающей группы старший лейтенант Вишневецкий, вопреки инструкциям, также повел своих подопечных в атаку на «бомберы».
Сначала Вишневецкий в паре со старшим лейтенантом Кацаповым сбили Хе-111, который, по их словам, горящим упал на землю. Затем старший лейтенант Дрыгин в одной из атак «зажег» другой «хейнкель», который начал беспорядочно падать вниз. Затем он вывел из строя правый мотор еще одного бомбардировщика, который отстал от строя (позднее заявлен подбитым). Еще один Хе-111 сбил младший лейтенант Едник. Последнему также показалось, что в строе немецких бомбардировщиков он видел еще и двухмоторный однокилевой самолет, который опознал как Ме-210. По всей вероятности, летчики 298-го ИАП атаковали «хейнкели» из I./KG27 «Бёльке». Не-111Н-6 W. Nr. 8265 из 3-й эскадрильи был поврежден советскими истребителями и разбился при аварийной посадке на аэродроме Сарабуз.
Тем временем сами советские истребители уже подвергались атакам эскорта. Старший сержант Лобанов подбил один «мессершмитт», который, по его словам, с черным дымом пошел вниз. При этом летчик видел, что один из истребителей (предположительно старшего сержанта Иванова) пустился в погоню за противником с целью добить его. Р-39 старшего лейтенанта Александрова был атакован сразу тремя Bf-109. Уходя от них, наш летчик снизился до бреющего и полетел через ущелье в районе Новороссийска. Впоследствии он утверждал, что один из «мессеров» врезался в скалу и взорвался. Александрову
