Летом сорок первого Красная армия отступала так быстро, что эвакуация чекистского аппарата происходила впопыхах. Семьи и даже имущество, как правило, успевали вывезти. Проблема возникла с заключенными. Содержавшихся в тюрьмах заключенных, которых сотрудники НКВД не успевали эвакуировать, просто расстреливали. Это называлось «провести операцию по первой категории».
Когда во Львов, оставленный Красной армией, вошли украинские формирования, то они открыли все тюрьмы — на улицах Замарстиновской, Лонского, Казимировской (Бригидки). Ворота Бригидки взорвали, чтобы войти внутрь.
В тюрьме на улице Лонского обнаружили трупы расстрелянных. Среди них был труп Юрия Шухевича. Его брат Роман Шухевич был одним из командиров батальона «Нахтигаль». Стали осматривать другие тюрьмы и везде обнаружили трупы расстрелянных чекистами узников. Тела нашлись в подвалах и во внутренних дворах — небрежно закопанные. Созывали горожан в тюрьмы — говорили: «Ищите родных».
Расстрельные команды, сотрудники ведомства госбезопасности и партийные чиновники вовремя эвакуировались. Коллективную ответственность за расстрелы возложили на не имевших к ним никакого отношения львовских евреев.
Передовые части вермахта докалывали своему командованию 1 июля:
«В трех тюрьмах города найдено много сотен трупов мужчин и женщин, которые были убиты в последние несколько дней. Резня, которую устроили красные, разожгла ярость до предела. 30 июня и 1 июля случились крупные насильственные акции против евреев».
Поразительно, с какой скоростью, буквально в считаные часы, подручные Степана Бандеры все это организовали! Нашлось множество желающих вступить в полицию, которую формировали бандеровцы. Люди с оружием по всему городу охотились на евреев.
«Схваченных евреев распределяли по трем тюрьмам, — вспоминал очевидец страшных событий. — Одним приказывали выкапывать трупы, других заводили во внутренний двор тюрьмы и сразу расстреливали. Но и те “счастливчики”, которых оставляли работать, не вернулись домой».
На глазах улюлюкающей толпы украинские полицейские избивали и убивали евреев.
«Нечеловеческие крики, — вспоминала одна из немногих выживших, — разбитые головы, обезображенные тела и лица избитых, залитые кровью, смешанной с грязью, возбуждали кровожадные инстинкты черни, которая выла от наслаждения. Женщин и стариков, которые почти без дыхания лежали на земле, тыкали палками, волочили по земле».
В первые дни после ухода Красной армии во Львове убили около четырех тысяч евреев. Вслед за ними принялись и за поляков. Расстрелы проходили на Вулецкой горе. Свидетели рассказывали: «Жертвы несли лопаты и должны были сами копать себе могилу, в которую они падали после расстрела».
Расстрелянные чекистами заключенные оказались бесценным подарком для нацистов. Имперский министр народного образования и пропаганды доктор Йозеф Геббельс командировал во Львов немецких и иностранных журналистов, а также кинооператоров, чтобы они запечатлели зверства большевиков (см. «Вопросы истории», № 9/2011). Главная партийная газета «Фёлькишер беобахтер» на первой полосе поместила репортаж из Львова с фотографиями расстрелянных чекистами людей.
Партийные пропагандисты возмущались: «Как могут Черчилль и Рузвельт помогать убийцам? Уничтожение московского режима является не только европейской задачей, но и задачей мировой цивилизации. В эти дни, когда наконец разрывается кровавая завеса, опутавшая эту страну, наступил час отмщения».
Хозяином Львова при поддержке добровольческого батальона «Нахтигаль» на один день оказался заместитель Бандеры по Организации украинских националистов Ярослав Стецько. Он мечтал очистить Украину от инородцев.
«Москва и еврейство — главные враги Украины, — писал Стецько в своей “Автобиографии”. — Поэтому стою на позиции уничтожения евреев и целесообразности перенесения на Украину немецких методов уничтожения евреев, исключая их ассимиляцию».
В тот день во Львове Ярославу Стецько представилась возможность реализовать свои идеи. Он докладывал Бандере: «Создаем полицию, которая поможет евреев устранить и защитить население».
После первого дня погромов, в ночь на 1 июля, руководитель местной Организации украинских националистов Иван Степанович Климов, псевдоним «Легенда», распорядился расклеить по всему городу обращение: «Народ! Знай! Москва, Польша, венгры, евреи — это твои враги. Уничтожай их! Знай! Твое руководство — это ОУН. Твой вождь — Степан Бандера».
Уничтожение евреев и поляков во Львове было хорошо организованной и продуманной акцией. Трупы, найденные в городских тюрьмах, стали лишь поводом для давно задуманного погрома. Крайний национализм, или, точнее, расизм, был принципом бандеровской организации. Оуновский лозунг гласил: «Да здравствует независимая Украина без евреев, поляков и немцев. Поляки — за Сан, немцы — в Берлин, евреи — на крюк!».
1 июля, в пять утра, во Львов прибыл штаб айнзацгруппы СС, которая должна была профессионально заняться уничтожением евреев, советского и партийного аппарата. Начальник айнзацгруппы, он же начальник полиции безопасности и СД на Юге России, бригадефюрер СС Отто Раш разместился в здании областного управления НКВД. Он окончит свои дни в американской тюрьме, после войны разумеется.
К погромам 30 июня бригадефюрер Раш не поспел. Немцы вмешались в события только 2 июля. С 3 июля немцы занялись убийствами со свойственными им методичностью и целеустремленностью. Но немалую часть порученной эсэсовцам работы исполнили их украинские единомышленники.
Впоследствии сторонники и поклонники Степана Бандеры потратили много сил, доказывая, что Организация украинских националистов не имела отношения к уничтожению еврейского населения. Но небольшая немецкая оккупационная администрация не справилась бы с уничтожением такого количества людей без деятельной помощи местного населения, украинской полиции и украинских националистов.
Расстрел чекистами заключенных, конечно же, был преступлением. Иная оценка невозможна. Но эта трагедия была использована для уничтожения невинных людей.
23 июня 1941 года руководитель политического отдела руководства ОУН Владимир Павлович Стахив привез в имперскую канцелярию в Берлине адресованный Адольфу Гитлеру меморандум «О путях решения украинского вопроса». От себя приписал:
«Руководитель Организации украинских националистов Степан Бандера дал мне почетное поручение передать Вашему Превосходительству как фюреру немецкой нации, победоносно борющейся за переустройство Европы, этот меморандум.
ОУН, которая ведет украинский народ в его революционной борьбе за создание украинского государства, исполнена глубокой веры, что нынешний военный поход на Москву уничтожит разлагающее еврейско-большевистское влияние в Европе и окончательно разобьет русский империализм.
Восстановление независимого национального украинского государства укрепит новый международный порядок в Восточной Европе и будет способствовать мирному и успешному развитию этого пространства».
Копии меморандума Стахив передал в имперское министерство иностранных дел, верховное командование вермахта, канцелярию рейхсфюрера СС и рейхсляйтера Альфреда Розенберга, который возглавил новое министерство по делам оккупированных восточных территорий.
Меморандум лег на стол руководителя имперской канцелярии Ханса Ламмерса. Лысый и одноглазый доктор права Ханс Ламмерс в день прихода нацистов к власти, 20 января 1933 года, стал начальником имперской канцелярии, то есть аппарата Гитлера как канцлера. 4 октября 1937 года Гитлер распорядился, чтобы все обращения к нему шли через Ламмерса.
Начальник имперской канцелярии и перечеркнул все надежды Степана Бандеры. 26 июня Ханс Ламмерс поставил свою подпись под документом, в котором формулировалась позиция нацистского государства: «Решение украинского вопроса по примеру решения словацкого и хорватского вопроса представляется нецелесообразным».
Вожди ОУН об этом не знали.
30 июня в восемь часов вечера во Львове, в здании, которое с середины ХIХ века принадлежало культурно-просветительному обществу «Просвита» («Просвещение»), бандеровская организация устроила собрание представителей западноукраинских земель, на котором провозгласили воссоздание независимого государства.
Сохранился отчет о собрании, которое «прошло в обстановке небывалого воодушевления»:
«Собрание открыл речью заместитель Проводника ОУН Ярослав Стецько, который передал привет Проводника ОУН Степана Бандеры, предложил почтить память борцов, павших за свободу Украины, и зачитал священный акт провозглашения Украинской государственности.
Присутствовавшие бурей овации и слезами радости приветствовали стоя эту великую историческую минуту, а потом спели национальный гимн.
