иначе продвигавшие эту музыку и ею вдохновлявшиеся, в первую очередь в эпоху постпанка. Джон Лайдон из Public Image Limited оглядывался на Can, группа Cabaret Voltaire тоже вряд ли могла бы сложиться без этого влияния, да и в ранних Human League была эстетика, помнящая родство с немецкой сценой 1970-х. Ну а Джулиан Коуп, выходец из этой же самой сцены, уже в 1990-е годы напишет книгу «Krautrocksampler», которая окажется первым празднованием достижений краут-роковой сцены в англоязычном мире в новую эпоху».
Примерно тогда же, в середине 1990-х, краут-рок как-то незаметно стал обязательной частью «библиотеки интеллектуала» – знание и увлечение этой сценой стало в меломанском мире своего рода признаком «настоящего эстета». Вскоре демонстрировать свою причастность в этой истории стали и музыканты, в том числе вполне мейнстримовые.
Вот как комментирует это Лев Ганкин: «На протяжении долгого времени у краут-рока была репутация элитистской музыки, которую слушают протохипстеры – крутые чуваки, которым не хватает обычных звуков, что слушают все нормальные люди. Еще в 1992-м Стивен Малкмус из группы Pavement рассказывал в интервью Саймону Рейнольдсу, что три года засыпает под альбом "Ege Bamyasi" группы Can. Можно вспомнить и группу Radiohead, которая всегда дистанцировалась от бритпопа (хотя примерно в те же годы появилась) и педалировала, наоборот, какие-то альтернативные источники вдохновения. В частности, у них был кавер на песню «Thief» группы Can, причем это было проявлением своего рода метаснобизма. Мало того, что это кавер на Can, это еще кавер на не очень известную песню Can, которая была записана в 1968 году, но в альбом не вошла и впервые была опубликована уже на архивном издании в 1981-м».
Из более современных отсылок к краут-року в кругу популярных музыкантов первыми приходят в голову Primal Scream с композицией «Autobahn 66», одновременным оммажем краут-року, группе Kraftwerk и рок-стандарту «Rude 66», который кто только не пел, от Rolling Stones до Depeche Mode. Можно вспомнить и группу Sleaford Mods, которая, на первый взгляд, играет кокни-панк, но панк этот – с двойным дном, поскольку в их творчестве немало краут-роковых аранжировок.
Примерно тогда же, в 1990-е, возродившийся, пусть и в узких кругах, интерес к краут-року начинает приводить и к его возрождению. Здесь, наверное, первым делом стоит вспомнить англо-французскую группу Stereolab. По форме их музыка вроде бы напоминала поп-песни с приятным женским вокалом, и одним из корней их звучания, очевидно, была французская поп-психоделия конца 1960-х, что-то в духе композиции Сержа Гинсбура и Брижит Бардо «Contact», звучавшей по тем временам абсолютно футуристично. Но другим, и, пожалуй, даже более важным корнем их музыки был как раз краут-рок. В их композициях был и моторик бит, и та самая монотонность, и свойственная краут-рокерам экспериментальная натура, и даже левая идеология (Stereolab провозглашали себя убежденными марксистами).
Еще одним важным этапом в возрождении краут-рока и возвращении его в медиапространство стало то, что в 1990-е годы краут-рок начали ремикшировать и сэмплировать. В 1997 году вышел альбом Can «Sacrilege», где их треки ремикшировали, с одной стороны, маститые на тот момент электронщики типа Westbam, UNKLE или A Guy Called Gerald, а с другой – мастодонты калибра Брайана Ино или группы Sonic Youth. Ну а, например, группа System 7 (электронщики с психоделическим бэкграундом, выходцы из легендарной группы Gong) в 1996-м записали трек «Interstate», который целиком строился на сэмпле из группы Neu!.
Многих продолжателей краут-роковых традиций собрал под своим крылом лондонский лейбл Too Pure. Там издавались и Stereolab, и группа Laika, которые среди этой плеяды были, наверное, наиболее близки к оригинальному краут-року, и коллектив Seefeel (стоявший одной ногой в краут-роковом прошлом, а другой – в построковом будущем), и дуэт Mouse On Mars, в чьей музыке краут-рок не находил такого уж прямого отражения, но который громче всех декларировал свои краут-роковые корни и свой интерес к этому явлению. Mouse On Mars к тому же, в отличие от большинства клиентов лейбла Too Pure, были немцами, да еще и уроженцами Дюссельдорфа.
С легкой руки журналиста Саймона Рейнольдса вся эта сцена, выстроенная на фундаменте из краут-рока, электроники и в значительно меньшей степени рока традиционного, получила название «пост-рок», причем поначалу под этим подразумевались вовсе не рок-группы с тремя гитаристами, игравшие длинные и шумные инструментальные пьесы (типа Mogwai или Explosions In The Sky), а скорее именно питомцы лейбла Too Pure. Но и в музыке групп, которые мы называем построком сегодня, краут-роковый корень просматривался невооруженным глазом. Например, композиция группы Agitation Free «You Play For Us Today» с альбома «Malesch» 1972 года до странности напоминает творчество тех же Mogwai. Ну а сами Mogwai (так же как и их американские коллеги из коллектива Tortoise) активно использовали в своем творчестве краут-роковые элементы, достаточно послушать хотя бы трек «Mexican Grand Prix» с альбома «Hardcore Will Never Die, But You Will» 2011 года.
Наконец, уже в XXI веке краут-рок пророс в современную сцену уже не в виде влияния или элемента более сложного пасьянса, а в виде самостоятельного жанра. Его новая реинкарнация получила название «неокраут» и устроена уже скорее по принципам клубной электроники, с опорой не на идеологию и социокультурные корни, а на звучание. История эта во многом напоминает постпанк-возрождение, когда из широкой и разнообразной сцены (где было немало мрачной и медленной музыки в духе, скажем, трека Joy Division «New Dawn Fades») в будущее взяли лишь один подвид – энергичный и почти танцевальный.
Так же и здесь: практически весь неокраут как бы вырастает из трека Harmonia «Dino» – там обязательно есть моторик бит, электроника доминирует над гитарами (которых может не быть вовсе), при этом музыка эта холодная и репетативная, живущая по законам клубной электроники. Имен здесь можно назвать немало, это и британцы Fujiya Miyagi, с которых эта история во многом и началась, и Beak≫ (сайд-проект Джоффа Барроу из Portishead).
Но особенного размаха эта сцена достигла уже в 2010-е. С одной стороны, краут-роком увлеклись достаточно известные музыканты типа Ричарда Норриса с его проектом Time Space Machine (до этого он успел поиграть и в Psychic TV, и в группе The Grid вместе с Дейвом Боллом из Soft Cell). С другой – появилось множество молодых и ярких коллективов, причем география новой сцены распространилась далеко за пределы Британии и Германии. В Финляндии это K-X-P и Siinai, которые мешают неокраут с построком и спейс-электроникой. В Испании есть отличная группа Jupiter Lion, во Франции возникла целая генерация групп, наследующих уже напрямую Stereolab. Не затеряется в этом списке и прекрасный российский коллектив Gnoomes, выпускающий пластинки на британском лейбле Rocket Recordings. В каталоге этого лейбла неокраут занимает важное место.
В Англии, где краут-рок-ренессанс расцвел особенно пышно, ярко проявили себя, например, Public Service Broadcasting, разбавляющие краут-роковые структуры романтическим ретро-футуризмом (у группы есть треки с названиями «Gagarin», «Sputnik», «Korolev» и даже «Valentina»). Стоит упомянуть
