Дело в том, что Родионов, который по своей первой профессии программист, уже успел съездить в США и подсесть там на брейк-данс. Интересно, что если мы посмотрим на список аппаратуры, использованной на этой пластинке (а он любезно публикуется на обложке), то мы не увидим там никаких «Поливоксов», синтезаторов «Ритм 2» или «Алиса». Все это сплошь, что называется, фирменная аппаратура. Roland TR-909, Yamaha DX7, Roland Jupiter 4 и так далее.
Главная проблема с нормальной аппаратурой в Союзе была даже не в том, что у музыкантов не было денег (гастролями можно было неплохо зарабатывать). Проблема была в том, что нельзя было пойти в магазин и купить там, скажем, TR-909. Этих инструментов в продаже просто не было. Западные, ну или в данном случае японские синтезаторы в Союз попадали несколькими путями: во-первых, инструменты изредка привозили сами музыканты, все-таки и у них случались западные гастроли. Во-вторых, как и в случае с пластинками, их могли привезти дипломаты или какие-нибудь торговые представители, то есть те граждане СССР, у которых была возможность ездить за границу по работе. В этом случае аппаратура часто продавалась через спекулянтов.
Но был и самый экзотичный канал. Это работавшие, ну или часто бывавшие в Москве иностранцы, которые дружили с музыкантами и чувствовали необходимость им как-то помочь. Иногда они делали это совершенно безвозмездно, как, например, Джоанна Стингрей, возившая гитары и портастудии рокерам. Иногда граждане «свободного мира» просто соглашались купить аппаратуру на переданные деньги и привезти ее в СССР. Для Родионова таким каналом связи был его приятель Энди, американец, работавший московским представителем компании Hewlett Packard. Сдружились они, естественно, тоже по линии программирования. Через несколько лет Энди погибнет в автокатастрофе, и после его смерти выяснится, что он работал на американские спецслужбы. Музыкантам тогда здорово досталось от КГБ, но, к счастью, перестройка была уже в разгаре и до серьезных санкций дело не дошло.
Родионов и Тихомиров были одними из первых советских музыкантов (а скорее всего – самыми первыми), кто в своей записи использовал компьютеры. И здесь снова сработала программистская закалка Родионова. Музыкальный компьютер Yamaha CX-5 оказался в партии свежего музыкального оборудования, которое доставили одному из московских «дилеров». Но поскольку никто из музыкантов не понимал, как использовать эту адскую машину, компьютер на долгое время оказался «в аренде» у Родионова.
Вторым в серии «Пульс» выходит альбом рижского музыканта Зигмарса Лиепеньша, а третьим – пластинка московской группы «Арсенал». Танцевальной электроникой в СССР середине 1980-х занимается не то чтобы совсем молодежь. И Лиепиньшу, и Родионову, и Тихомирову в этот момент уже за 30. Но даже на их фоне «Арсенал» смотрятся совсем уж мастодонтами. Их лидеру Алексею Козлову в момент выхода пластинки все 50. Но музыка его группы от этого ничуть не становится более консервативной. Дело в том, что «Арсенал», вообще говоря, состав джазовый. А многие джазмены в это время очень комфортно чувствуют себя в современном звуке, в первую очередь как раз в синтезаторном фанке и электро. Мы же помним, что главный гимн брейк-данса, композицию «Rockit», тоже написал джазмен Херби Хэнкок, и было ему в этот момент хорошо за 40.
«Арсенал» можно назвать прямыми наследниками Херби. Они вовсю экспериментируют с электроникой, с сэмплерами, драм-машинами и танцевальными ритмами. А на их концертах время от времени выступает шоу брейк-дансеров. Вообще, брейк-данс в середине 1980-х в Советском Союзе популярен почти как в Бронксе. И если в западном мире этот танец пропагандирует в первую очередь фильм «Breakin’», то у нас в этой роли выступает «Курьер» Карена Шахназарова. На этот фильм даже ходят специально, чтобы посмотреть на танцоров.
Среди тех, кто отметился на сборнике «Ритмическая гимнастика», а затем выпустил сольный альбом, был и Павел Овсянников. Точнее сказать, альбом подписан не именем одного музыканта, а оркестром Павла Овсянникова. И если вторая сторона пластинки звучит как вполне традиционный оркестровый изи-лисенинг в духе Поля Мориа или Джеймса Ласта, то на первой довольно много очень яркого синтезаторного диско-фанка. Ну а композиция «Горные лыжи» так и вовсе суперхит, который и сегодня идеально впишется в хороший ню-диско-сет. Интересно, что с тех пор Павел Овсянников очень поднялся по карьерной лестнице. Довольно долго он был художественным руководителем президентского оркестра Российской Федерации в чине подполковника. Вот только к электронике больше не возвращался, а жаль.
На ниве синтезаторного диско поработал даже корифей советской электроники Александр Зацепин. В 1988-м он записал отличный инструментальный трек «Дождь прошел», и это было практически советское итало-диско. Предназначался он, как обычно, для саундтрека, композиция звучала в фильме «Где находится Нофелет». Вообще, к этому времени электронные аранжировки окончательно ушли в массы. В середине 1980-х синтезаторы и диско ритмы звучали в композициях совсем уж мейнстримовых артистов типа Аллы Пугачевой или Софии Ротару.
В конце 1980-х, году примерно в 1987-м, Советский Союз влюбляется в синти-поп. Если первую волну этого жанра (то, что происходило на рубеже 1970-х и 1980-х) в СССР поддержать было просто некому, то чуть более мрачный звук в духе Depeche Mode второй половины 1980-х здесь находит продолжение и развитие. В 1986-м Александр Яковлев создает в Москве коллектив «Биоконструктор». Прежде чем распасться на группы «Био» и «Технология», которые потом тоже сделают долгие и яркие карьеры, «Биоконструктор» даже успевают выпуститься на «Мелодии». В стране уже вовсю гремит перестройка, и попасть к советскому мейджор-лейблу куда проще, чем 5 лет назад. В репертуаре группы даже есть политическая песня на злобу дня – «Бюрократ». «Биоконстуктор» же одними из первых советских музыкантов делают сознательный выбор в пользу синтезаторов местного производства – Яковлева привлекает их рыхлый и нестабильный звук.
В конце 1980-х – начале 1990-х здесь вырастет целая синти-поп-сцена. Помимо уже упомянутых «Технологии» и «Био», туда войдут Arrival, «Месмер», ТДК, «Фомальгаут» и другие. Есть даже своеобразный one hit wonder, Ольга Восконьян. Ее композицию «Автомобили» знают в первую очередь благодаря клипу, который неоднократно показывали на советском ТВ. Коллектив «Технология» недолгое время (где-то между 1991-м и 1992-м) будет и вовсе группой номер один в Союзе. Их делами будет заниматься главный поп-продюсер того времени Юрий Айзеншпис, работавший до этого с группой «Кино».
В конце 1980-х в СССР наконец расцветает и экспериментальная электронная сцена. Здесь одним из самых видных деятелей становится москвич Михаил Чекалин. С 1989-го по 1991-й у него выходит более 10 пластинок, и все их выпускает «Мелодия». Музыку Чекалина невозможно охарактеризовать иначе, как электронный авангард. На одной пластинке соседствуют барокко, классика, рок, эмбиент, нью-эйдж и электро. И все это как бы нарезано мелкими фрагментами и сложено в большое лоскутное одеяло. Порой его треки звучат как в конец обезумевшая группа Art of Noise.
В 1989-м эмбиент-альбом «Здесь» выпускает Игорь Лень, до этого игравший в группе «Динамик» и в нью-вейв-коллективе «Николай Коперник». И эта хмурая,
