— Не чего, а кого. Кастер фибер, слышал о таком звере? — Юрка улыбнулся.
— Бобр, что ли?
— Дошло наконец. Пять тебе по биологии зверей. Справился. А вот по технике добычи — тут вопрос.
— Да я пока бобров только на картинках в учебнике и видел. Еще чучело в кабинете биологии, — смутился Валерка. — А весной вроде на них охота запрещена. Разве это не браконьерство?
— Ты даешь! Тоже мне праведник нашелся, — Юрка внимательно смотрел на товарища. — Любое браконьерство вообще-то можно оправдать. Смотри! — И он стал загибать на руке пальцы. — Раз, с экономической точки зрения. Степуха у тебя 39 рэ. А я так совсем без нее живу. А кормить наши молодые растущие организмы разве не надо? Надо! А как на названную сумму прожить в этом мире соблазнов? Пока отношения «товар — деньги — товар» никто не отменил в нашем государстве победившего социализма. Когда мы с тобой дотянем до коммунизма, может тогда все свершится. А пока бобровая шкурка на так называемом черном рынке стоит 200–250 рублей за штуку. Конечно, за выделанную. Это есть месячная зарплата рядового инженера на каком-нибудь заводе. Мы же с тобой инженеры природы. Платило бы нам государство степуху хотя бы рубликов сто в месяц, можно тогда весной бобров и не стрелять. Усек?
Валерка кивнул.
— Идем дальше. Два! — Юрка согнул второй палец. — Оправдываем охоту с биологической точки зрения. Численность бобра в области огромная, а значит, популяции грозит гибель от перенаселения. Охотугодья же не резиновые. С нашей бюрократией, с лицензиями, которые фиг получишь, идет самый что ни на есть недопромысел зверей. Мы же с тобой будем бобришек бить на выбор, только сеголетков, то есть бобрят этого года рождения. Они пока в размножении участия не принимают, запросто могут погибнуть и без нас. Например, от болезней и хищников, так как пока слабы и глупы. Поэтому их лучше изъять без ущерба для этой самой бобровой популяции. Зачем добру зря пропадать?
Валерка молчал и ждал продолжения разговора.
— Теперь оправдываем с человеческой позиции, — Юрка согнул третий палец. — Кто простым людям в нашей тяжелой жизни поможет красивую зимнюю шапку приобрести, если не мы, парни-охотоведы. Ведь ее в магазине купить невозможно. Добро нести в массы — вот наша наипервейшая задача…
Юрке монолог не дал закончить Мишка, которого в быту все студенты факультета и не только, даже декан, звали Невезухой. Он резко открыл дверь и ввалился в комнату.
— Привет, балбесы! Чем занимаетесь?
— Обсуждаем экономические проблемы охотничьего хозяйства России, — ребята смотрели на товарища.
Мишка снял куртку и шапку. Бросил на кровать одежду и уселся за стол.
— Ты почему такой возбужденный?
— Мужики, по-моему моей студенческой карьере приходит швах.
— Пошто?
— Из-за самого нужного охотоведу предмета — философии! — Мишка скривил кислую гримасу. — Слышали о таком предмете?
— Еще как! — Юрка хмыкнул. — Ты, Миша, разве с философией не дружишь?
— Нет. Хотя не то что бы не дружу, — он на секунду умолк, — скорее, я не понимаю сей предмет. Да и путаю я их всех.
— Кого это их?
— Философов этих: Платонов, сократов, аристофанов… А тут еще Марь Иванна.
— Да! Преподавательница эта — женщина-кремень. Ладно, пацан. Научу тебя, как философию сдавать. Слушай один поучительный случай из жизни.
И подумай… Как-то давно поставила Марья Ивановна одному студенту двойку за экзамен. А он из ее кабинета не уходит. Просит двойку на тройку переправить. Говорит, что малоимущий, мать, мол, у него больная и отец его алкоголик. Денег в семье нет, и помощи ему ждать неоткуда. Короче, без стипендии никак ему не выжить в этом жестоком мире. Марь Иванна ни в какую. Стоит на своем. Выучишь предмет — приходи. Парень, как ты, Миша, понимаешь, остался без стипендии. Уехал он домой на каникулы, а когда в институт вернулся, то стал каждое утро, заметь, Миша, каждое утро, поджидать у дверей кафедры Марь Иванну. Встречал ее с грустной улыбкой на устах и спрашивал, очень так вежливо спрашивал: «Вы, Марь Иванна, сегодня завтракали?» Она ему так же вежливо отвечала: «Конечно. Как же без завтрака?» «А я вот нет. Не имею на то финансовой возможности. Спасибо вам, Марья Ивановна». Благодарил парень преподавателя философии и уходил, — Юрка замолчал.
— Ты не тяни, рассказывай, — первым не выдержал Валерка. — Что было дальше?
— Что, что? Через неделю такой экзекуции Марь Иванна не выдержала. Сломалась. Взяла у студента зачетку и поставила три. Еще предварительно спросила, хватит ли тройки на стипендию. «Я же малоимущий. Напишу в деканат заявление на материальную помощь, разрешат. Главное, чтобы у меня двоек не было». Вот как оно бывает, — закончил Юрка повествование.
— Могла бы и четверку поставить, — Мишка посмотрел на Юрку.
— А не ты ли тот студент-охотовед малоимущий?
— Не все ли тебе равно, кто тот студент? Ты лучше на полученную от меня информацию посмотри с философской точки зрения. И давай думай. Соберись и думай.
Мишка постучал кулаком по своей коротко стриженой голове.
— Тук! Тук! — сказал он, — Мысли! Мысли! Где вы? Туу… Туу… — Мишка улыбнулся. — Одни короткие гудки. Вот вам, товарищ Юра, и ответ на ваш философский рассказ.
Мишка поднялся и вышел из комнаты…
— Валер, ты не уходи, мы же о весновке не закончили. Философ этот помешал, — Юрка кивнул на дверь. — Ты как? Созрел? Рванем вместе весной? Вдвоем?
— А нас не поймают? — Валерка сомневался.
— Тут, как говорится, кто не рискует, тот не пьет шампанского. Будем делать, как дедушка Ленин. Конспирация и еще раз конспирация.
Валерка задумался.
— Ладно, я согласен.
— Тогда продолжим, — заговорщицки прошептал Юрка. — Первое, что нужно сделать, пока у нас есть время до начала охоты, это съездить в угодья и посмотреть одну речку.
— Что за речка?
— Хвощевицей зовется. От города до нее километров пятьдесят будет, не более. Нужно по ней пройти и поискать бобровые поселения. Честно скажу, река для меня незнакомая. Я пару раз по ее берегам этой зимой хаживал, но ничего не нашел. Но бобры там должны жить. Куда им деться? Сгоняешь?
Валерка кивнул.
— Когда ехать и как эти самые бобровые поселения искать?
— Езжай в ближайшие выходные. А найти нужно хотя бы бобровые погрызы. Нам пока и этого хватит. Как говорится, не до жиру. Найдешь погрызы, а когда охота откроется и мы в тайгу забросимся, тогда на месте и разберемся. Знаешь, как погрызы выглядят?
— Нет.
— Пойдешь берегом, ближе к руслу. Сейчас самое начало апреля и наст по утрам, что асфальт в городе. Крепкий, тебя выдержит. Бобры уже могут на лед вылазить и веточки грызть. Найдешь кучку веточек — это их кормовой столик. Пеньки от поваленных деревьев по берегу посмотри. Старые погрызы найдешь — хорошо, свежие будут — еще лучше. Нам все сгодится. Главное сейчас — обнаружить следы бобровой жизнедеятельности. Если найдешь, то место для охоты на эту весну нам обеспечено, — Юрка задумался. — Нор ты сейчас все равно не увидишь, а хаток и плотин там быть не должно, не та Хвощевица река. Мы кастерячье поселение весной по-любому отыщем.
— Почему сейчас поселения не найду? — спросил Валерка.
— Потом объясню. На месте. Давай лучше карту посмотрим.
Юрка достал из своего необъятного портфеля карту Кировской области и разложил ее на столе.
— Вот смотри, — он ткнул пальцем в карту. — Тут речка Хвощевица нарисована. Так она течет.
Он стал водить пальцем по карте, поясняя, что Валерке делать.
— Из города уедешь на первом автобусе. Вот в этом месте попросишь шофера остановиться. Тут перейдешь дорогу и дальше пойдешь рекой до этой деревни. Название — Колупаевы. Обязательно посмотри вот эту речную петлю. Хорошенько глянь. Бобры плесы обожают, и если они на реке живут, то на таком плесе поселяются наверняка. На обратном пути выйдешь вот сюда на дорогу и вот в этом месте, на остановке, сядешь в автобус до города. Автобусы до восьми часов вечера ходят. Если опоздаешь, то лови попутку. Думаю, что светового дня тебе за глаза хватит. Судя по расстоянию на карте, маршрут у тебя получится небольшой. Километров десять, не больше. Все понял?
Юрка взглянул на Валерку. Тот кивнул.
— Охотоведов бьют!!! — заорали в коридоре общежития. Ребята переглянулись.
— Бежим? — Валерка вскочил и открыл дверь.
— А куда деваться! — крикнул Юрка, и они оба, как были в тапочках, трико и майках, рванули на улицу за толпой студентов-охотоведов.
— Кого бьют? Где? — спросил у пробегающего мимо парня Юрка.
— Черт его знает! Беги на Октябрьский проспект, там разберемся.
Валерка остановился на лестнице.
— Может, обуемся?
— Побежали так, — подтолкнул его Юрка. — Вдруг там гибнут от рук вятских хулиганов наши товарищи, а ты обуваешься.
