произнес он вслух три строчки, которые в общаге, особенно по вечерам, очень часто вспоминались студентами-охотоведами, когда чай для ребят оставался основным продуктом питания на ужин.
Костер догорал, и он решил подбросить в огонь еще сучьев. Поискал сухие ветки и тут увидел торчащие из снега пеньки от молодых осинок. Деревья явно были не сломаны и не спилены человеком, а подгрызены животными. На старых, потемневших от времени пенечках были хорошо видны следы бобровых резцов.
— А вот и кастера. Явно тут не зайцы поработали… Тут звери помощнее питались, — Валерка взял топор и аккуратно срубил пару пеньков. Повертел их, внимательно рассматривая. — Явно бобришки поработали. Факт! Дело сделано, можно и домой возвращаться. Следы жизни кастеров на речке Хвощевице обнаружены. Экспедиция прошла удачно. А в мае мы их с Юркой живьем посмотрим!
Валерка радовался находке. Сидел у костра, курил и смотрел на бобровые погрызы. День для него был прожит не зря…
Снег сковало морозцем, как только солнце скрылось за деревьями. Он стал жестким и колючим на ощупь. Валерку знобило. Он поднялся и постучал каблуком сапога по снегу, который захрустел под ногой. Костер потух, сахар и сухари давно закончились, а сигарет осталось всего несколько штук.
Лыжи больше не проваливались, а прекрасно скользили по проложенной лыжне. Валерка сделал несколько шагов, остановился и посмотрел на место своей дневки. Снег явно осел, так как береза, под которой он провел полдня, полностью очистилась от него у ствола.
Юрка сидел на кровати и рассматривал привезенные Валеркой из леса погрызенные животными ветки.
— Это зайцы, — сказал он и отложил те, что были найдены на льду у берега реки.
— Я так и думал, — соврал Валерка.
— Молодец, что принес. Вдруг ты ошибся, и это бобры грызли, — Юрка взял в руку осиновый пенек. — А вот это то, что нужно. Это трющил самый настоящий кастер фибер. Прав я оказался. Есть поселения этих зверюшек на Хвощевице. Готовься к весновке. — И он посмотрел на Валерку.
— Я?
— Мы! Ружье-то у тебя есть?
— ИЖ-58МЕ.
— Отлично. У меня там, в деревне, у жены, ТОЗ-БМ.
— Твое? — спросил Валерка.
— Не все ли равно, чье? Взял напрокат. Все равно незарегистрированное.
— А если охотинспекция проверит?
— Проверит, значит, отнимет. Нелегал даже лучше. Кинул в кусты, и всего делов. Ищи, кто хозяин. Этой тулке не один десяток лет. — Юрка задумался. — Я и не помню, где ее взял. То ли заиграл у кого, то ли кто-то из старшекурсников продал, когда на практику пятимесячную уезжал. Может, за рубль, а может, и за два. Знаешь про торги, которые в общаге проходят, где выпускники все им ненужное барахло распродают? Там можно за копейки вещи приличные купить. Сапоги, ботинки или пиджак за пятьдесят копеек.
Валерка кивнул.
— Слышал, но пока не видел и участия не принимал.
— Пятый курс будет уезжать — увидишь. А пока спрячь сучки в рюкзак, пусть у тебя под кроватью полежит, завтра все выбросим. Конспирация превыше всего.
Студенческая жизнь шла своим чередом, хотя до открытия весенней охоты оставалось всего несколько дней. Юрка попросил Валерку позвонить домой родителям и уговорить их выслать ему на адрес общежития телеграмму, что бабушка тяжело заболела и просит внука срочно приехать. Валерка объяснил все матери, и на следующий день телеграмма была получена. Дядя Женя, так ребята за глаза уважительно звали декана факультета охотоведения, внимательно прочел представленную ему телеграмму. Посмотрел на Валерку, улыбнулся и спросил:
— Ответь, пожалуйста, почему это у студентов-охотоведов родственники так часто болеют? Особенно, как только весенняя охота открывается.
Валерка смутился и пожал плечами.
— Вот и я не знаю, — произнес декан и отпустил Валерку домой проведать «больную» бабушку аж на неделю.
— Спасибо, — Валерка вышел из кабинета декана и еще раз, теперь мысленно, его поблагодарил. — Дядя Женя мужик что надо. Что бы мы без него делали?
С Юркой они увиделись через час, на общем комсомольском собрании студентов факультета охотоведения, которое посвящалось предстоящим майским праздникам и, конечно, организации и проведению демонстрации трудящихся. Студенты по очереди, один за другим подходили к кафедре и что-то там говорили о Первомае. Этого Валерка не слушал. А вот выступление декана — это другое дело.
— Народу вашего, как всегда, на демонстрацию придет немного, — говорил дядя Женя. — Прошу тех, кто из вас все-таки изъявит желание появиться, позвать с собой подруг и друзей из местных. Нам массовость нужна. А те, кто в леса уезжают, пусть будут поосторожнее, чтобы им потом не пришлось в охотинспекции доказывать: «Я думал, это гусь по реке плыл».
Ребята шутку оценили и громко рассмеялись.
Когда шли с собрания в общагу, Валерка спросил:
— Слушай, Юр, а декан, он что, все знает?
— Думаю, догадывается. Хотя многое и знает. Ему обязательно кто-то из студентов стучит про жизнь нашу.
— Как стучит?
— Обыкновенно. Как птичка дятел. Только не по дереву, а на товарища. Кто и зачем по лесу шатается. Кто сколько за сезон куниц отловил. Кто пьет, а кто по девкам шляется. Кто кастеров по весне долбит.
Юрка улыбнулся.
— Мало ли о чем можно стукануть.
— Да ладно тебе. Кто может из нас стучать? Ты их знаешь?
Теперь Юрка внимательно посмотрел на товарища.
— Любой! Да хоть бы и мы с тобой, — он рассмеялся. — Шучу, конечно. Поэтому лучше прятаться от парней-охотоведов, которые считают, что их одному топаем к дому бабушки Таисьи и там встречаемся. На конспиративной квартире. Переодеваемся в охотничью одежду и шуруем на автовокзал. Билеты я уже купил, — он показал два билета на автобус.
В этот же день Валерка стал готовиться якобы к поездке домой. К родителям и к «больной» бабушке. Он показал ребятам, жившим с ним в одной комнате, телеграмму.
— Больная бабушка — это святое, — читая вслух телеграмму, Юрка сделал серьезное лицо, — Я тоже к жене и ребенку в деревню еду. Меня как семейного отпустили. Хозяйством домашним займусь. За неделю много чего можно переделать. Печку в избе хотел побелить, крышу на сарае подремонтировать, дровами на зиму заняться, — перечислял Юрка дела, запланированные на майские праздники.
Завтра открытие весенней охоты. А сегодня Валерка зашел с сокурсниками в институтскую столовую пообедать. Вернувшись в общежитие, быстро собрался и для всех уехал на железнодорожный вокзал к поезду.
Сам же, выйдя из общаги, быстро перешел проспект и нырнул в подворотню. Направился по улице, вдоль которой тянулись неказистые частные одноэтажные дома довольно старой постройки. Удивительно: центр областного города, а дома еще революционеров видели. Может, и самого Феликса Дзержинского, когда-то сосланного на Вятку в ссылку.
Валерка шел и вспоминал, в какие годы бывший главный чекист Советской России Феликс Эдмундович Дзержинский мог посетить город, в котором сейчас учился он. Задумался и чуть не проскочил дом тети Таси.
Юрка уже был там и ждал товарища. Тетя или баба Тася, так ее звали ребята, сдавала Юрке для проживания с ранней весны и до поздней осени террасу своего дома. Жить зимой внутри дома в одной комнате с хозяйкой Юрка не хотел. Домик был маленьким, с одной комнаткой для жилья, в середине которой находилась огромных размеров русская печь. В комнате по этой причине помещалось только пара кроватей, шкаф, газовая плита, холодильник, стол и несколько стульев. Одну из кроватей баба Тася отгораживала занавеской и пыталась сдавать нуждающимся в жилье студентам за небольшие деньги. Как раз таким студентом и был Юрка, умудрившийся официально пожить в общежитии только один семестр первого курса. Дальше было его выселение из общаги за поведение, нарушающее все нормы социалистического общежития. Скитание по чужим углам частников, готовых в любой момент прийти студентам на помощь. Конечно, не бескорыстно. Будущие охотоведы этим пользовались. Можно было даже уговорить старушек построить на их участке вольер для собак. Они иногда соглашались, если студенты помогали им в колке дров на зиму или копании грядок на огороде.
Лаек, гончих и других охотничьих собак, как и любых других, в общежитии содержать запрещалось. Хотя многие студенты, несмотря на запреты, собак держали и не раз попадались на глаза декану со своими питомцами. Он ребят ругал за это и тут же прощал, прекрасно понимая, что охотовед без охотничьей собаки, что птица без крыльев. Ребята за это декана дядю Женю очень уважали и говорили: «Декан нас понимает. Ведь если ты хочешь завести себе друга, тогда заведи собаку. А если хочешь иметь собаку, тогда женись»…
Юрка собак не держал. Зачем они ему, одна головная боль. Он охотился в основном капканами, называя их своими личными друзьями… Есть они не просят, стоят себе в лесу и стоят. Еще и зверушек ловят.
